на наш Телеграм
Вот-вот мы запустим новую версию медиатеки. В связи с этим мы вспоминаем, что было популярно на старом сайте. В прошлый раз речь шла о библиотеке, сейчас — об аудиоархиве.
Аудиоархив особенно важен для нас, ведь с него началось Предание.ру: с того, как Вадим Щерабаков и Владимир Берхин начали собирать и выкладывать в сеть православное аудио.
Посмотрим, что вам было особенно интересно и нужно в аудиоархиве.
Игумен Никон — один из главных подвижников XX века. Его чистые святоотеческие наставления (трезвение, покаяние, борьба со страстями) особенно важны для нас — «обычных мирян», ведь они были произнесены в нашу эпоху, таким же людям как мы.
Большой популярностью пользовалась аудиокнига «Нам оставлено покаяние» — сборник писем игумена Никона. Недавно мы выложили начитку его «Избранных писем».
11. Добротолюбие, избранное для мирян
Добротолюбие — сборник аскетических, мистических, богословских текстов Отцов — наверное, самая авторитетная книга Православия после Библии. В начале XX века из пяти томов сборника была сделана выжимка для мирян. Выдержки систематезированы по темам: любовь, покаяние, смирение, пост и пр.
Конечно, в этом ряду есть Достоевский — великий писатель и не менее великий христианский мыслитель. Чрезвычайно смелое исследование человеческой природы, точнейшее описание положения современного человека — вот его достижения. Достоевский как никто другой показал, что и в этом положении человека ждет с кротостью Христос.
9. Митрополит Антоний Сурожский
Сейчас как раз разгорелся несколько странный спор вокруг любви/нелюбви к Владыке. Ну что ж, пользователи Предания.ру его любят и всегда любили — прежде всего проповеди.
Проповеди и беседы — главное в наследии Антония Сурожского. Владыка известен прежде всего своим словом, проповедью Евангелия современным людям, одновременно очень простой, понятной всякому, но и глубокой.
Как известно, владыка Антоний читал проповеди не по бумажке — так повелось с самого начала его служения в Англии. Плохо зная английский язык, Антоний Сурожский когда-то в начале своего служения читал заранее подготовленную проповедь. Вышло очень скучно. Ему посоветовали импровизировать. «Но ведь выйдет смешно», — возразил будущий великий проповедник. «Это хорошо, значит люди будут слушать», — был ответ. С тех пор Антоний Сурожский всегда говорил сам, без заранее заготовленного текста.
Именно проповеди — главная часть наследия Антония Сурожского: живые, искренние и вместе с тем очень глубокие. Проповеди владыки Антония донесли современным людям Православную веру в ее святоотеческой чистоте, евангельской простоте и глубине.
Недавно мы выложили начитку его последних бесед — «Уверенность в вещах невидимых».
Монах, мечтавший о том, чтобы мир стал огромным монастырем — общиной братьев, скрепленных любовью. «Я часто молил, чтоб миновалась нужда в монастырях, и настал и в городах такой добрый порядок, чтобы никому никогда не нужно было убегать в пустыню. […] То именно и извратило всю вселенную, что мы думаем, будто только монашествующим нужна большая строгость жизни, а прочим можно жить беспечно», — говорит Иоанн Златоуст.
Он выбрал служение в миру, прославился в Антиохии как проповедник (откуда и прозвище Златоуст), был приглашен в Константинополь столичным епископом. Там Златоуст устраивает целую благотворительную систему: больницы, убежища и т. д. Златоуст разоблачает благополучие «христианского общества», напоминает о эпохе гонений: «безопасность есть величайшее из гонений на благочестие, — хуже всякого гонения. Никто не понимает, не чувствует опасности, — безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих». Эти слова актуальны и для нашей эпохи — сохраняем ли мы память о советских гонениях?
Златоуст боролся с обмирщением Церкви, ее уподоблениюем миру, превращением в структуру власти: «Христианам в особенности запрещается исправлять впадающих в грех насилием, — говорил он, — наша война не живых делает мертвыми, но мертвых живыми, ибо полна кротости и смирения… Я гоню не делом, но словом, и преследую не еретиков, но ересь… Мне привычно терпеть преследование, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал распятый, а не распиная, не ударяя, но приняв удары».
Своей бескомпромиссной борьбой — с пороками власти, духовенства и всего общества, защитой бедных, смелым и радикальным проведением в жизнь (личную, социальную, политическую) евангельских идеалов — свт. Иоанн Златоуст нажил себе могущественных врагов: императрицу и александрийского Папу, которые сняли его с константинопольской кафедры и оправили в ссылку, где Иоанн Златоуст и скончался. Здесь, как нигде, виден парадокс христианизации мира: великого праведника преследовали «христианская» империя и «христианское» духовенство. Истинных христиан всегда гонят.
Многочисленные проповеди свт. Иоанна Златоуста посвящены, в основном, этическим и экзегетическим темам, которые он раскрывает в истинно евангельском духе любви и братства. Иоанн Златоуст прежде всего — учитель праведной жизни, обновленной жизни в Церкви, в Иисусе Христе. Златоуст как никто показал тождество догматической истины и нравственной жизни: жизнь в добре как жизнь во Христе. Проповедь Златоуста актуальна и для нас, ведь впервые она прозвучала в шумных больших городах, где «христиане», забывшие об эпохе гонений, боролись за деньги и власть, а Церковь казалась мертвой…
— Скажите нам что—нибудь, Геронда.
— Что я вам скажу?
— А что Вам Ваше сердце подсказывает.
— Мое сердце подсказывает мне вот что: «Возьми нож, изрежь меня на кусочки, раздай их людям и после этого умри».
Вот из таких кратких и «простых» наставлений в основном состоит наследие Паисия Святогорца — может быть, самого почитаемого старца из современных нам (умер в 1994 г.).
Проповеди отца Дмитрия — «простые» (в лучшем смысле слова), «эмоциональные» (в лучшем смысле слова), «непосредственные» (в лучшем смысле слова). Это весть о Христе посреди огромного города. Просто приведем случайно взятый отрывок из проповеди отца Дмитрия:
«Мы не можем с вами повлиять на этот мир. Я не могу заставить своих прихожан, чтобы они ставили свои телефоны на вибрацию, это нереально. Приходится терпеть, что в храме посреди проповеди звонит телефон. Но мы можем повлиять на свою реакцию. Я могу по этому поводу закричать, могу найти, за ухо выкинуть из храма, а могу потерпеть. И я взвешиваю: что лучше? Из того, что я вычитал в Евангелии за 45 лет, я знаю, что потерпеть лучше, как бы это ни трудно было. И каждый час, каждый миг человек должен управлять тем, что у него внутри. И каждый выбирает сам, что ему в душе, внутри у себя держать: либо благодать Божию, либо, там, чувство мести, или идиотское чувство справедливости. Вот такой маленький человек, и очень такой справедливый. И вся моя справедливость – исключительно для меня самого. Если меня пропускают вперед, это справедливо, а если говорят «вас здесь не стояло», то это несправедливо.
Мы должны всегда помнить, что мы христиане, и все наши реакции на эту жизнь должны быть христианские. Ну хорошо ли жить все время в каких-то обидах, в каком-то недовольстве, в бесконечном осуждении и вечном раздражении? Ну что, ты от этого счастливый, что все вокруг не так, что все вокруг плохие? Нет. А от чего зависит? А зависит от точки зрения. Точка зрения, с которой ты смотришь – она помещена а раю или в аду? Никто человека не наказывает, просто в течение всей жизни каждый человек выбирает рай или ад – это исключительно личный выбор человека. Кому что любо. Хочешь прожить, как паучок в баночке, в этой бесконечной грызне – дома, на работе, в транспорте, во снах, которые тоже покоя не дают, перед телевизором, где тоже паучки, и ты в этом клубке? Либо со Христом на горе Фавор?»
5. Святитель Игнатий (Брянчанинов)
В России свт. Игнатий, наверное, самый почитаемый из церковных писателей. Небывалая четкость, трезвость, ясность, «целомудренность» его духовности, если так можно выразиться — таковы черты его писаний. Все это, конечно, коренные черты православной духовности как таковой — ищущей Христа, а не морока; истины, а не прелести; подлинного, а не страстного.
Приведем цитату из святителя, где он «открылся» больше чем обычно:
«Как назову Тебя? как скажу о Тебе братии моей? Как передам им имя Странника, уклонившагося под кров души моей, под кров обветшавший, пришедший в окончательное разрушение, открытый для ветров порывистых, для дождя и снега, — под кров, лишь годный для стадища безсловесных? Что нашел ты в сердце моем, к которому приходили попеременно различныя греховныя помышления, входили в него безпрепятственно, находили в нем, как в яслях, как в корыте свиней, лакомую пищу разнообразных страстных чувствований? Мне кажется: я знаю имя Гостя моего! но, взирая на нечистоту мою, страшусь произнести имя. Одно неблагоговейное произнесение великаго и всесвятаго имени может подвергнуть осуждению! Сколько страшнее самое присутствие Именуемаго!
Но Ты присутствуешь! Твоя безмерная благость привела Тебя к скверному грешнику, чтоб грешник, познав достоинство и назначение человека, вкусив самым опытом, увидев ощущением, яко благ Господь (Псал. ХХХIII, 9), оставил пути беззаконий, оставил возлюбленное себе блато смрадных страстей, позаботился о стяжании чистоты покаянием, соделался Твоим храмом и жилищем.
Как же назову витающаго у меня, витающаго во мне Странника? Как назову чуднаго Гостя, пришедшаго утешить меня в моем изгнании, исцелить от болезни неисцелимой, изъять изь пропасти мрачной, вывести на поле Господне злачное, наставить на стези правыя и святыя, пришедшаго опять непроницаемую завесу, которая доселе распростиралась пред очами моими, закрывала от меня величественную вечность и Бога моего? Как назову Наставника, возвещающаго мне учение о Боге, учение новое и вместе древнее, учение Божественное, а не человеческое? Назову ли Наставника светом? Я не вижу света; но он просвещает ум мой и сердце превысшее всякаго слова, превыше всякаго земнаго учения, без слов, с несказанною быстротою, каким—то странным—так выражу невыразимое—прикосновением кь уму, толи действием внутри самаго ума. Назову ли Его огнем? — но Он не сожигает; напротив того орошает приятно, и прохлаждает. Он — некий глас хлада тонка (3 Царств. ХИХ, П2); но от Него 6ежит, как от огня, всякая страсть, всякий греховный помысл. Он не произносить никакого слова, — не произносит, и вместе глаголет, учит, воспёвает чудно, таинственно, с несказанною тихостию, тонкостию, изменяя, обновляя ум и сердце, прислушивающийся Ему в безмолвии, в душевной клети. Он не имеет никакого образа, ни вида, ничего в Нем нет чувственнаго. Он вполне невеществен, невидим, крайне тонок: внезапно, неожиданно, с несказанною тихостию является в уме, в сердце, постепенно разливается во всю душу, во все тело, овладевает ими, удаляет из них все греховное, останавливает действие плоти и крови, соединяет разсеченныя части человека во едино, являет целым наше естество, которое разсыпалось от страшнаго падения, как разсыпается от падения сосуд скудельный. Кто, видя возсозидание, не познает руки Создателя, единаго имеющаго власть созидать и возсозидать?»
Клайв Стейплз Льюис родом из Ирландии, обрёл веру в зрелом возрасте. Друг Толкина, обращённый им в христианство, автор знаменитых «Хроник Нарнии» — классики фэнтезийной литературы и «Космической трилогии» — схожего произведения, но в научно-фантастическом жанре, а также одного из лучших изложений христианской веры «Просто христианство».
Льюис — автор множества трактатов и статей на разные темы, удивительных как по глубине мысли, так и по лёгкости чтения: «Расторжение брака» — книга, которая развеет многие предрассудки о христианском понимании Рая и Ада; «Письма Баламута» — «аскетика наоборот», советы беса своему племяннику – начинающему искусителю, произведение, написанное в обманчиво детской манере, но с поразительной силой описывающее духовный путь верующего.
Кажется, у нас самое большое собрание сочинений Льюиса в Рунете, большинство из них есть в аудиоформате.
3. Профессор Андрей Борисович Зубов
Лекции Зубова по религиоведению уже и сейчас можно считать классическими. Его подход к истории религии отличается системностью, чутким и корректным подходом. Без насилия и натяжек он пытается увидеть религиозный путь человечества во всех его разнообразных формах как путь ко Христу, и соответственно, череду ошибок, искажений на этом пути.
За последний год—два слава отца Андрея ушла далеко за церковную ограду и приобрела несколько двусмысленный характер. Дадим слово тем, кто любил и слушал его многие годы до этого — нашим пользователям:
«Для нынешнего поколения со светским образованием, которое не имеет должной катехизации и нормального понятия о Христе и его Церкви, лекции и книги Отца Андрея — как глоток Живой Воды».
«Все говорят, что у отца Андрея замечательный язык, чёткие определения и формулировки, обстоятельная доказательная база для любого тезиса — и это чистая правда».
«Очень благодарна отцу Андрею за то, что он на высокоинтеллектуальном уровне объясняет веру, позволяя верить не слепо и фанатично, но разумно и логически».
«Замечательные интересные лекции! Спасибо отцу Андрею! Даже увлёк родителей и некоторых знакомых. Теперь просят скачать и записать еще».
«Спасибо Господу за то, что послал нам Кураева»*
«Кто может с ним сравниться? Ну, пожалуй, Осипов» — вот к Алексею Ильичу и обратимся.
*Андрей Кураев внесен в реестр иностранных агентов.
1. Профессор Алексей Ильич Осипов
Лекции и книги профессора Осипова привели к вере многих и многих; укрепили и разъяснили веру огромноу количеству православных. Глубокая личная убежденность в правде христианства и добрый юмор — вот что делает его выступления столь интересными и убедительными. Алексей Ильич наследует строгой монашеской духовности — свт. Игнатию и игумену Никону (как и вообще Св. Отцам) — и как никто другой может донести ее до своих современников.
Из последних обновлений нашего архива: два курса по Основному богословию — за 2009—2010 и 2010—2011.
