Вот Иуда, предающий Меня

Подпишитесь
на наш Телеграм
 
   ×

История Иуды Искариота — одна из самых трагичных в истории человечества. Совершенное им предательство стало символом падения, а сам он из живого человека превратился в синоним греха. Но как такое могло случиться с учеником Христовым, с одним из двенадцати Его ближайших друзей? Таким вопросом задается Дарья Сивашенкова, автор книги «Вот Иуда, предающий меня. Мотивы и смыслы евангельской драмы», выпущенной издательством «Никея». Жанр книги лучше всего охарактеризовать словами «художественное богословие». Предлагаем вам отрывок из нее.

Монеты за пазухой 

«Но такое доверие не имело благоприятных для Иуды последствий: он уже слишком привязался к деньгам и потому злоупотребил доверием Христа». «Верх зла в том, что Иуда впоследствии предал Иисуса и Господа. Видишь ли, до чего доводит любостяжание? — до предательства. Итак, апостол Павел прилично назвал сребролюбие корнем всех зол (1 Тим 6:10), потому что оно предало Господа и всегда так делает». Да, это самый традиционный взгляд: основной причиной предательства стало сребролюбие. Иуда не выдержал искушения жадностью, продал Учителя за небольшую цену. Психологически легко понять, почему эта версия так популярна: низкое, отвратительное деяние предательства отлично сочетается с низким, отвратительным мотивом, подлым и ничтожным. И воровство сюда прекрасно вписывается: начал с кражи, закончил продажей Христа, вот что бывает, если вовремя не остановиться. Противоречат этому всего два нюанса.

Во-первых, доверие Христа никогда не может пойти человеку во вред. Христос не вверяется ненадежному, не полагается на неверного. Христос Своим доверием никого не искушает и до беды не доводит. Потому что это значило бы, что вверяется Он, не зная, к чему это приведет, что противоречит евангельскому свидетельству: Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке (Ин 2:24–25). Раз Христос знает, что в человеке, наверное, способен просчитать, к чему приведет Его доверие, правда? Я не буду рассматривать вариант, что Он доверяет кому-то, зная, что человека это толкнет в бездну: это не доверие, это губительный расчет. Если Он кому-то доверился, то этот человек заведомо был того достоин.

Во-вторых, и это следует из первого, Его доверием невозможно злоупотребить. Если Он до Тайной Вечери не меняет казначея, значит, Иуда не делает ничего, что лишило бы его этого доверия, до самого конца. Или почти до самого конца. Когда менять становится уже слишком поздно, когда это будет сродни тому, чтобы тушить пожар на тонущем корабле. Тем не менее упрек в сребролюбии небезоснователен. Иуда в самом деле много думает о деньгах. В его положении ему просто приходится о них много думать, доставляет ему это удовольствие или нет, если уж на нем все денежные дела общины. С него же спросят, если чего не хватит. А когда о деньгах много думаешь, то додуматься можно до всякого.

Давайте разберемся со сребролюбием. Что это вообще такое? Любовь к деньгам — понятно; но что такое любовь к деньгам? Никто ведь не любит деньги как блестящие кругляшки или приятно шуршащие бумажки. Самый жадный человек не крадет и не копит деньги просто так, чтоб томились в сундуках и на счетах, не имея никакой эмоциональной связи со своим хозяином. Даже если они просто лежат мертвым грузом, как у Скупого рыцаря, то все равно исполняют какую-то роль, что-то дают своему хозяину, затыкают в нем какую-то дыру. Деньги — это всегда некая возможность. Но возможность чего?

Во-первых, страсть к деньгам и к накоплению — это банальное проявление тревоги и желание перестраховаться.

У меня есть деньги — значит, я могу не тревожиться за ближайшее или не очень ближайшее будущее, положившись на эти накопления. И грех сребролюбия превращается в грех неверия в Промысел Божий, грех недоверия Богу и попытку «подстелить соломки», чтобы уменьшить сосущую тревогу перед будущим, когда недостает сил положиться на Бога.

Сребролюбие становится синонимом маловерия, проявлением желания изо всех сил контролировать все, что происходит в твоей жизни. Во-вторых, через любовь к деньгам выражается стремление к новым возможностям — страсть получить все что хочешь в материальном отношении или добраться до вершин, куда без денег не доберешься. Человек любит деньги, потому что они ему дают эти возможности, и тогда сребролюбие — это грех тщеславия, азарта, суеты. Или это желание власти, именно власти, которую дают деньги. «Нас интересует только власть. Ни богатство, ни роскошь, ни долголетие, ни счастье — ничто, только власть, власть в чистом виде». И когда деньги дают возможности добиться этой власти, тогда сребролюбие — это гордыня, причем не важно, откровенная это власть или тайная, от чужих глаз сокрытая, как у Скупого рыцаря. Можно продолжать, но суть ясна: сребролюбие — это всегда какая-то подспудная боль, отсутствие чего-то, дыра, которую пытаешься заткнуть деньгами. И сребролюбия как «чистого» греха не существует — это всегда другой грех, прикрытый деньгами, как способом добиться греховно желаемого. Это страсть «второго порядка», которая, если ее копнуть, обязательно выведет к своему подлинному источнику.

Давайте еще раз вернемся к началу — к положению южанина Иуды в галилейской общине, к ответственности, лежащей на его плечах и связанной с полным доверием Христа, которое очень хочется оправдать. И из любви к Учителю, и из благодарности к Нему, и из страха утерять то единственное, что абсолютно бесценно, — Его веру в тебя, без которой тебе просто не будет места рядом с Ним, как бы ты Его ни любил. Прибавим к этому, что опыта в подобного рода денежных делах у него, скорее всего, нет, если только до встречи с Христом он не служил каким-нибудь армейским снабженцем. Поэтому он просто боится проколоться где-нибудь, оплошать, не рассчитать, после чего лишиться вместе с доверием еще и Его заступничества перед остальными. А о том, что тогда скажут все эти северяне, даже думать тошно. А с деньгами у них ненадежно все: сегодня есть доход, завтра нет, сегодня сумели подработать и получили на пропитание, а завтра не нашлось такой возможности. Сегодня почитатели Учителя насыпали денег, а завтра Его противники прогнали из селения и чуть не убили. То густо, то пусто.

Рассчитать и распланировать в такой ситуации ничего невозможно, а тебе надо планировать и рассчитывать, потому что духовность духовностью, а ужинать твои спутники хотят каждый день. И при таких раскладах ты практически наверняка будешь перестраховываться и захочешь контролировать ситуацию как можно плотнее. И рано или поздно тебе придет в голову идея создать некий запас «на черный день», который будет у тебя лежать помимо основной кассы. И тогда можно не бояться, что в один непрекрасный момент ты окажешься перед голодной компанией с пустыми руками, а Он поглядит на тебя разочарованно. Я даже не думаю, что Иуда особо это скрывает. Уж точно не от Него, и уж конечно с полной готовностью отдать Ему все по первому слову.

Слабость это, маловерие? В какой-то мере, конечно, да, и лучше бы этого не было. Но ничего общего с алчностью и корыстью это не имеет. Допустим, он действительно решил завести вторую кассу; а поскольку он парень умный, он найдет, на чем сэкономить, чтобы отложить. И здесь мы подступаем к тому упреку, который бросает ему Иоанн: не заботясь о нищих, он берет себе их деньги. Знаете, а пожалуй, и берет. И, знаете, пожалуй, его даже можно понять.

В Евангелии есть слова Христа о людях, которые ходили за Ним только ради подачек: Иисус сказал им в ответ: истинно, истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились (Ин 6:26). Даже не потому, что видели чудеса, хотя и это так себе мотив, ибо чудес хочет род лукавый и прелюбодейный (Мф 12:39). Но их не интересуют даже чудеса, их бог — чрево (Фил 3:19). И вот таких, ходивших за Ним корысти ради, было много. А Он «много заботился о нищих, и хотя прочих убеждал не иметь ни сумы, ни меди, но Сам позволял носить при Себе ящик, показывая тем, что и нестяжательный, и распявшийся для мира должен иметь большое попечение об этой части людей — бедных».

Он, сострадательный, в Своем праве миловать и дарить кого захочет. Но людей, окружающих Его, такое потребительское отношение к Учителю должно было здорово раздражать. А Иуду, день за днем слышавшего от Иисуса просьбу пойти наделить деньгами нищих, эти попрошайки, ищущие не Христа и Его истины, а подаяния, должны были злить больше, чем прочих. Сколько нищей братии ходит за ними только ради щедрых подачек! Разве им нужен Учитель? Разве им нужен Мессия? Нет! Вот эти монеты, стертые и яркие, медные и серебряные, еврейские, римские, греческие, — вот ради чего они таскаются за Ним. То, к чему спокойно относится Он, для ученика могло быть просто оскорбительно. Ибо ревность по доме Твоем снедает меня, и злословия злословящих Тебя падают на меня (Пс 68:10). А как еще относиться к людям, разменивающим Мессию на мелкие монеты? И такой ли великий грех — приберечь немного для своих, для верных? Раздать, условно говоря, не десять сребреников, а восемь — два убрать за пазуху? Ну не для себя же! Они все равно еще придут, завтра и послезавтра, им можно царскую казну раздать — они все равно явятся, и Учитель все равно скажет: дай. А отложенные деньги могут здорово выручить однажды: будет, чем поужинать Учителю, будет, чем заплатить за кров над Его головой.

Не двенадцать ли вас избрал Я?.. И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана (Иов 1:6). Да, Иуда любил Христа. Да, знал, Кто Он. В Евангелии апостолы несколько раз свидетельствуют Христу, что понимают, Кто Он, и ни один из Двенадцати не возражает. Он говорит [апостолам]: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты — Христос, Сын Бога Живого (Мф 16:15, 16). И тем не менее Иуда всегда на краю пропасти. Об этом в Евангелии написано прямо, и говорит об этом Сам Христос приблизительно за год до распятия. Происходит это в контексте самой соблазнительной, самой дерзкой Его проповеди, оттолкнувшей от Него многих слушателей и учеников: проповеди о том, что Он Сам и есть Плоть и Кровь, которые надлежит есть и пить, чтобы спастись (см.: Ин 6:32–58). Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин 6:53–56). И слова эти соблазняют и смущают очень многих. Есть плоть… пить кровь? О чем Он вообще? Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? (Ин 6:60). Их можно понять, не правда ли? Человеческой логикой это объяснить невозможно. 

Из книги Дарьи Сивашенковой «Вот Иуда, предающий меня. Мотивы и смыслы евангельской драмы» (М.: Никея, 2020)

Поделиться в соцсетях

Подписаться на свежие материалы Предания

Комментарии для сайта Cackle