на наш Телеграм
Книгу протопресвитера Александра Шмемана «Великий пост» можно было бы начать читать задолго до начала Четыредесятницы — частично она и посвящена подготовке к великопостному «паломничеству», как называет этот период сам автор.
Однако ничто не мешает погрузиться в ее текст и сейчас, когда мы только начинаем наше путешествие. Оглянуться на прошедшие подготовительные недели, задуматься над молитвой преподобного Ефрема Сирина, погрузиться в смыслы Постной Триоди… Кстати, отец Александр считал (и вполне справедливо), что незнание Триоди приводит к совершенно неправильному пониманию самого смысла Великого поста. Его основным мотивом становится «отказ от чего-то ради Господа», в то время как не менее важное положительное содержание становится совершенно забытым.
Протопресвитер Александр Шмеман, как свидетельствуют те, кто его знал лично — да и как видно из его книг — жил Евхаристией. Евхаристии он посвятил свою главную книгу «Евхаристия. Таинство Царства». В целом добрая половина его работ посвящена Литургии. Вот и в «Великом посте» центральная глава — о Литургии Преждеосвященных Даров, одной из самых трогательных и значительных великопостных служб.
«Шмеман — модернист!» — можно иногда услышать из уст так называемых «ревнителей», причем ссылаться они будут в том числе и на то, что он «агитировал» за вечернюю Преждеосвященную. Кто еще модернист… По-хорошему, эта служба и должна совершаться вечером, проблема только в том, что людям бывает трудно соблюдать евхаристический пост весь день — и вот тут отец Александр никакого модернизма не допускает:
«Эти дни особенно напряженного физического и духовного подвига освящены ожиданием Причащения Тела и Крови Христовых, и это ожидание поддерживает нас в нашем подвиге, как духовном, так и физическом; цель этого подвига становится радостью ожидания вечернего Причащения».
И для начинающего воцерковляться, и для глубоко погруженного в богослужебную жизнь верующего будет небесполезно познакомиться с рассуждениями автора о Великом Покаянном каноне преподобного Андрея Критского. Часто этот замечательный текст кажется перегруженным византийскими плетениями словес, в которые, как в песок, уходит весь покаянный настрой. Отец Александр напоминает об очевидном: чтобы прочувствовать это богослужение, надо знать Библию.
Простейшая же мысль! А ведь как часто мы стоим на Великом повечерии, смотрим в книжку и даже не пытаемся вспомнить, кто такой «Зан оный».
Во многом неожиданным будет разговор о великопостных субботах. Мы так часто слышим, что у христиан праздничный день — не суббота, а воскресенье, что совершенно забываем: Христос пришел не нарушить Закон — и в первую очередь субботу, в чем Его часто обвиняли, — а исполнить. Субботний покой никуда не делся. Но теперь он вселенский:
«Место субботы — 7-го дня — в богослужебном предании: ее двойной смысл, как праздника и как дня смерти. Это праздник, потому что в «мире сем», в его времени, Христос победил смерть и открыл вход в Свое Царство, потому что Его Воплощение, Смерть и Воскресение являются завершением Творения, которому Бог радовался вначале. Но это и день Смерти, потому что в Смерти Христовой мир умер, и его спасение, завершение, преображение уже за пределами Смерти».
Последняя, пятая глава книги, «Великий пост в нашей жизни», может показаться каким-то фарисейством: зачем опять заострять внимание на пищевой стороне поста? Почему автор считает, что она совершенно необходима? Почему он дает жесткую отповедь телевидению или печатным СМИ (страшно подумать, что бы он сказал про Интернет)?
Потому что, отвечает нам русский американец протопресвитер Александр Шмеман, Великий пост — время обретения смысла. Ради этого мы лишаем себя пищи, выстаиваем долгие службы, отказываемся от развлечений.
«В конечном счете пост состоит в одном: в том, чтобы испытать голод, алкать, и это значит — достичь предела той жизни в нас, что зависит всецело от пищи, и, взалкав, открыть, что эта зависимость не есть последняя истина о человеке, что сам голод есть, прежде всего, духовное состояние и что на последней глубине своей он есть алкание Бога».
Это ведь не только про физический голод. Это про вообще все в мире, что может так легко в поврежденной грехом человеческой воле из благодатного дара превратиться в «похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую»: пища, общение, знания.
И есть только один способ спасти это обилие благ (фактически — весь мир) от столь страшного искажения — жаждать и алкать правды, то есть Бога.
