на наш Телеграм
1 января в “Фейсбуке” вспыхнул неожиданный спор. Священник Стефан Домусчи написал пост, где выражал сожаление – и, как некоторым показалось, упрек, – что не все постоянные прихожане пришли в воскресный день, выпавший на 1 января, на службу. Завязалась дискуссия об оправданности таких ожиданий и о важности встречи с близкими в новогоднюю ночь. Отец Стефан подробно раскрывает свою позицию для нашего блога.
Церковное сообщество, существовавшее в Советском Союзе, с годами сформулировало свое отношение к светской жизни: без пристрастия и без эскапизма. Как у Григория Богослова: «Все доброе, что есть у язычников, на самом деле наше». Естественно, это отношение сохранилось и в наше время. Я, например, всегда спокойно поздравлял женщин с 8 Марта, спокойно пел в народном ансамбле и т. д. Мне всегда было все равно, Пурим = 8 Марта или нет. Знакомые мне женщины отмечали не Пурим и я поздравлял их не с ним. То же самое было с Новым годом. Для нас он был и остается замечательным семейным праздником, к нам всегда приходили гости, мы общались, сидели за столом, пили шампанское и слушали куранты.
Более того, когда в 90-е годы я стал встречать людей, которые гордо заявляли, что они на Новый год ложатся спать, потому что они верующие – их поведение казалось мне дикостью. Сейчас я знаю, что есть люди, которые просто не любят Новый год, но эта нелюбовь не определяется их верой. Это просто их предпочтение.
В таком добром отношении ко всему хорошему, что есть в светской культуре, нет никакого противопоставления светского и духовного. И появилось такое противопоставление в основном среде тех, кто воцерковился в конце 80-х, в 90-е. Надо было как-то обозначить свою идентичность, и проще всего это было сделать по принципу «мы – не они».
***
Тогда же в 90-х был один человек, который предложил начинать новый год с Литургии, в миссионерских целях, и, так сказать, для создания церковной альтернативы всем этим светским гуляньям. Меня и многих моих знакомых эта инициатива смутила именно тем, что ночной Литургией людей жестко ставят перед выбором: или вы молитесь и встречаете год с Богом, или вы пьете и едите, как неверующие. Мне кажется глубоко неправильным ставить людей перед выбором, хотя бы потому что в светском празднике нет ничего плохого и греховного, если проводить его не в кутеже, а среди добрых друзей в радости и общении. Прекрасно, что сегодня существуют разные традиции: кто-то служит ночную, кто-то обычную, кто-то не служит, потому что церковного праздника нет – отмечают все тоже по-разному и проблем не возникает.
Однако раз в несколько лет Новый год совпадает с воскресеньем. Ну бывает, ничего не поделаешь. Многие из церковных людей встают перед выбором. И я не поверю, что человек, который ежевоскресно причащается, не встает перед выбором и без всяких задних мыслей остается праздновать. Не поверю я и в то, что он не захотел бы совместить празднование Нового года и воскресную литургию, если бы ее, например, готовы были бы начать часов в 12, чтобы все могли хоть чуть-чуть поспать.
***
Все мы родом из детства. Так уж сложилось, что для меня воскресная Литургия – это нечто святое. Ее нельзя пропустить, отложить, променять на что-то. Только уж если лежишь с температурой или что-то с ближними такое, что никак нельзя отложить. Да, вот так мракобесно я воспитан, ничего не могу с собой поделать. Я никого не заставляю, не принуждаю ходить (!!!), но считаю, что эту Литургию нельзя променять на театры, покупки, цирки, елки, бассейны и все прочее. Я уверен, что все по-настоящему доброе, чистое, любящее, и в Церкви, и вне Нее – от Бога. Но я не могу поставить знак равенства между доброй и полной любви посиделкой, хорошим спектаклем, детским утренником и Литургией. Всему свое время, и посиделке, и богослужению. Очевидно, что Христос не только в храме и не только за богослужением, но Он не вопреки храму и богослужению.
Я воспринимаю так воскресную Литургию, потому что в Новом Завете воскресенье – это тот день, который «Господу Богу твоему». Да, я знаю, что «суббота для человека, а не человек для субботы», но условие «отмены» не в «хочется», а в «надо». Есть много хороших и вполне добрых дел… Но разве не тот же Христос, который сказал, что суббота относительна, рассказал притчу о пире. В ней званые отказывались от пира по вполне достойным причинам.
И все же ни слова Христа об условности субботы, ни категоричность притчи «о званых и избранных» нельзя рассматривать обособленно. Есть заповедь и есть особые условия. Основанием всех этих особых условий является любовь. Совершенно немыслимо приносить в жертву собственному благочестию взаимоотношения с ближними. Ставить свое правило благочестия выше любви – это самое настоящее фарисейство. Решать, как необходимо поступить, человек должен сам, по своей совести. Однако, чтобы ему не начать лукавить, он может посоветоваться со священником, т. к. «спасение во многом совете» (Притч 11:15).
***
Каждый пишет и говорит из своего опыта. Что же мы делали в год, который начинался с воскресенья? Традиционно мы садились отмечать пораньше, часов в восемь. В 23:50 открывали шампанское, выпивали его, но после 12 ночи уже не ели. Мы могли сидеть, общаться… Но не долго, потому что утром шли на службу. Нам и в голову не могло прийти, что наша добрая посиделка отменяет воскресную литургию. Если отменяет для кого-то одного, почему не для всех? Может быть, тогда на воскресную литургию должны идти только те, кто не нашел как весело провести время?
Мы не видели в этом ни особого труда, ни трагедии… Речь не идет о зависти тем, кто отмечает, потому что мы и сами отмечаем, просто раз в 6 лет с Новым годом совпадает то, что важнее него, и распорядок празднования несколько меняется. Не отменяется, а именно меняется. В то же время совершенно очевидно, что при невозможности совместить или изменить предпочтение должно отдаваться тому варианту, который имеет своей целью проявление любви.
***
Говорят, что священнику сложно понять мирян, потому что он-де обязан быть, у него нет возможности не причащаться и он, чуть ли не из зависти, заставляет мирян приходить 1 января в храм. Такое выделение священников в тех, кто обязан по профессии, на мой взгляд, и есть настоящий клерикализм. Известные слова Златоуста о том, что клирики и лаики равны перед Чашей, надо применять одинаково и к тем, и к другим. Не только тогда, когда говорят об отмене трехдневного поста перед Причастием для мирян. Раз мы перед Чашей равны, то равны во всем. В таком случае здесь нет обязанных причащаться и тех, кто может выбирать, хочется ему или не хочется. Именно в этом логика 2-го правила Антиохийского собора: каждый должен понимать, что без него, как говорил А. Платонов, «народ неполон», что он не статист, что у него есть свое место в Церкви, которое никто, кроме него, занять не может.
Сегодня нас часто обвиняют в невнимательном отношении к людям, что нам только «поголовье» подавай, чтобы статистика улучшалась. Но у этой медали, как и у всякой, есть другая сторона. Огромному числу тех, кто приходит в Церковь, не нравится чувство ответственности, которое появляется, если стать для нее своим. Пока ты живешь так, что тебя никто в храме никто не знает, тебе очень легко: пришел, ушел, поехал куда захотел, тебя ждут везде и одновременно нигде. Можно относиться к Церкви как к духовному магазину, потреблять религиозные услуги и не чувствовать, что не только Церковь тебе должна, но и ты кое-что должен, чтобы быть христианином. В моих словах не стоит искать пренебрежения или разделения людей на хороших и плохих. Мы призваны уважать свободу другого, и свободу от церковности в том числе. Но мы призваны также говорить правду, чтобы человек отдавал себе отчет о том, в каком состоянии он находится.
В то же время именно ответственное отношение к своему месту в Церкви и есть, на мой взгляд, признак того, что человек церковен. Причем место в Церкви не равно месту на богослужении, ведь Церковь – Тело Христово, а не здание. Если по каким-то причинам ты понимаешь, что сегодня твое место как христианина дома и с ближними – пусть так и будет. Но это должно быть ответственное и совестливое решение, а не просто результат равнодушного отношения к Христу и Церкви.
***
Так уж вышло, что у нас небольшой приход, в котором подавляющее большинство друг друга знают, мы причащаемся вместе, общаемся после службы, читаем Евангелие и т. д. Знаю, что таких приходов немало. Не могу говорить за всех, но я действительно каждый раз жду некоторой полноты и именно личной встречи, которой на Новый год не получилось. И жду не только я, но и многие мои собратья-священники.
