Друзья, в этот раз я попробую немного как будто вернуться в прошлое и сказать пару слов о том, что когда-то казалось безумно важным, и, наверное, эта важность оправдана. О том, что давно стало в православном мире предметом сперва совершенно одинаковых рассуждений, а после для многих и предметом шуток.

О внешней, самой заметной и самой известной стороне поста — о воздержании от тех или иных видов пищи.

Сразу скажу — это просто мои мысли, соглашаться с ними не обязательно, если они вам кажутся ошибочными, их можно спокойно игнорировать. Меня вряд ли когда-нибудь канонизируют, я даже не священник, я просто человек, который постился «как положено в Русской Православной» примерно 25 лет и пришел к каким-то выводам.

И вот что понял. Настоящий, подлинный христианский пост в смысле еды имеет три основных варианта. Для простоты я назвал их истинным, ветхозаветным и аскетическим вариантами поста.

Первый вариант, истинный, самый, наверное, высший и правильный, но не всем и не всегда доступный — то, как постился Христос в пустыне после Богоявления. Когда вышедший на Свое служение Богочеловек ничего не ел и не пил 40 дней не потому, что Ему кто-то указал так сделать, не ради тренировки воли или исправления каких-то недостатков, а потому, что Ему предстояло величайшее в истории дело. Величайшее и совершенно для Него, как для человека, жуткое. И Ему, грубо говоря, просто не лез кусок в горло. Ему было не до еды. Не знаю, мог ли Христос бояться, но то, что Его человеческая природа не хотела всего этого — предательства, побоев, унижений, издевательств, боли и смерти — Он Сам сказал в Гефсиманском саду.

Перед такой перспективой Он, видимо, просто не мог есть, пока не начал натурально от голода умирать — «напоследок взалкал», как красиво говорит славянский текст Евангелия.

Самый правильный, как мне кажется, пост для христианина, последователя Христа — это просто состояние «не до еды», ибо душа занята чем-то высшим, и ей не до тела.

Но мы так не можем или можем не всегда. Мы погружены в житейскую суету, у нас много дел и хлопот, у нас есть ответственность перед ближними, и бросить все это ради духовных переживаний не всегда возможно, да и не всегда правильно.

И потому есть иные варианты.

Ветхозаветный пост схож с истинным. В этом случае время, силы и ресурсы, которые обычно тратятся на питание, отданы на дела милосердия и заботу о ближнем. Помните, как говорит Господь через пророка Исайю — «вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся» (Ис 58:6–7).

То есть помочь ближнему — важнее, лучше, ценнее, чем соблюсти пищевые ограничения, которых хватало и во времена Исайи. Это ветхозаветный пост, когда от праведных дел поесть некогда или когда из-за обилия милостыни есть нечего.

Этот вариант нам доступнее, но есть в нем и свои сложности. Многозаботная и милосердная жизнь может надмевать, милостыня может способствовать тщеславию, а, не рассчитав свои душевные силы, можно и начать злиться на тех, кому помогаешь. Этот род поста стоит употреблять с осторожностью. Рубить сплеча и раздавать, по заповеди, все свое имение нищим при наличии родных и близких как минимум неумно, а ум дал Тот же Господь.

И третий вариант, почему-то ставший общепризнанным, — это пост аскетический. Когда человек сознательно себя ограничивает в еде, надеясь через ограничение получить пользу. Научиться контролю над желаниями тела, повлиять на свой душевный настрой через физиологию, просто пережить единство с теми, кто постился и постится по таким же правилам.

Мы все-таки телесные существа, и все, что происходит с телом, влияет на душу. Мне случалось в жизни голодать именно из-за нехватки еды на всех, и я знаю, каким я становлюсь в этом случае злым и нечестным человеком в борьбе за еду.

Ограничивать себя в пище правильно и полезно, и в этом нет ничего плохого, если этот пост не сопровождается ухудшением отношения к ближним — хоть в форме надменности, хоть в форме раздражительности. Но и здесь есть опасность перепутать цель и средство.

Потому что есть еще один вариант поста, в религиозном смысле для христианина бессмысленный, как мне кажется. Именно мне, ведь наверняка есть иные мнения на этот счет.

Это пост в виде жертвы. Смотри, Господи, ради Тебя мы не едим мясо, не едим рыбу, не едим яйца, отказались от молока и даже кофе! Смотри, как мы стараемся! Заметь нас, награди нас, мы же так сильно страдаем!

Но Господу подобное старание и страдание попросту не нужно. Ему не нужны человеческие страдания сами по себе. Дьявол, говорит апостол, вообще ничего не ест, но разве это ему как-то помогает?

Господь просит у человека Любви, как просит ее отец у нерадивого сына. Но разве отцу надо, чтобы сын перед ним непременно мучился? Нет, Ему нужно внимание, Ему нужно общение, Ему — точно так же, как и людям — нужно, чтобы любимый находил для Него время и так далее.

Возможно, Господь даже любит подарки — во всяком случае, Он точно любит, когда Его люди делятся чем-то ценным друг с другом. Для Него это как если бы подарили Ему Самому — так в притче о Страшном суде говорится.

А бессмысленное самоистязание хоть голодом, хоть каленым железом, Господу не нужно.

Да, аскеты отказывают себе во многом — но не ради мучения как такового, а ради перемен, которые может принести самоограничение. Они не носят скудость своего рациона как медали и не доказывают им право на Царство Небесное. Они ищут Бога, а не переживания собственного героизма.

Спортсмен тренируется и соблюдает диету, чтобы победить в соревновании или хотя бы достигнуть какого-то результата, а не чтобы просто устать или проголодаться. Вот и с постом примерно так же.

Вот примерно так.

Я понимаю, что времена нынче такие, что все эти рассуждения могут смотреться слегка инопланетно. Но времена изменятся, и может быть, именно наш пост, наша забота о том, чтобы мир стал чуть более Божьим, как-то помогут в этом.