на наш Телеграм
Праздник Преображения Господня в народе любим, но до конца не осмыслен. Рождество и Пасха — понятно, Крещение — Христос выходит на проповедь, Вход Господень в Иерусалим — Он идет на смерть… А Преображение — о чем? Не о яблоках же? И даже не о винограде.
От пророков к апостолам
Как считается, Преображение Христа на Фаворе — это свидетельство для апостолов, что Учитель их не просто выдающийся проповедник и чудотворец, но Сам Бог. В принципе, так оно и есть, но, похоже, свидетели не очень-то разобрались в произошедшем.
Во всяком случае, Иаков и Иоанн на радостях готовы были крушить-ломать: через несколько стихов они собрались уничтожать нечестивых самарян, «как и Илия сделал» (Лк 9:51). На что получили жесткий ответ: «Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» (Лк 9:55–56).
Можете себе представить, как растерялись ближайшие ученики! Во-первых, а о чем же Ты тогда говорил с Илией, который отличался достаточно грозным характером, по крайней мере достаточным для того, чтобы и огонь свести на пятьдесят воинов царя-подкаблучника Ахава, и собственноручно перерезать жрецов-пророков языческого божества Ваала? А во-вторых, Ты уж определись — Бог во плоти или Сын Человеческий?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно вспомнить, чем особенно прославлены пророки Моисей и Илия. Творимые ими чудеса, безусловно, впечатляют, однако главное не это. Главное — два этих ветхозаветных человека говорили с Богом максимально близко, но им все равно чего-то не хватало.
Моисей: как бы с другом своим
О Моисее Писание гласит несколько противоречиво. С одной стороны, он был единственным пророком, с которым Бог говорил лицом к лицу: «И говорил Господь с Моисеем лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим» (Исх 33:11). Но через несколько стихов рассказывается история о том, что лица-то Божия Моисей и не видел:
Моисей сказал: покажи мне славу Твою. И сказал Господь: Я проведу пред тобою всю славу Мою и провозглашу имя Иеговы пред тобою, и кого помиловать — помилую, кого пожалеть — пожалею. И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. И сказал Господь: вот место у Меня, стань на этой скале; когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду; и когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо.
Исх 33:18–23
Где правда? Ниже попробуем разобраться.
Илия: остался я один
Илии Бог явился по Собственной инициативе, видя его отчаяние от оскудения веры в народе, о своем одиночестве, о претерпеваемой им опасности («остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее» (3 Цар 19:10). Причем Бог является совершенно неожиданным для Ветхого Завета образом — не как грозный воитель Господь Саваоф, а в тишине, покое, утешении.
И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь.
3 Цар 19:11–12
Можно ли увидеть Божественный свет: святитель Григорий Палама
Разобраться в этих противоречиях (как мы увидим — мнимых) поможет высокое богословие, на первый взгляд далекое от реальной жизни.
Святитель Григорий Палама жил в Византии в эпоху Палеологовского возрождения, совпадавшего с Проторенессансом в Италии (1296–1341). Это важно: и в Византии, и в Италии в этот период поднимает голову гуманизм, ориентация на личностное начало. Палама сформулировал философско-богословскую теорию о богопознании, которая вошла в историю под названием «учение о Нетварном Свете». Суть этой теории несколько напоминает кантовское различение ноуменов (вещь в себе) и феноменов (явлений), в соответствии с которой вещь в себе мы понять не можем, а постигаем мы только представление о ней через органы чувств. Палама за четыре века до немецкого философа предлагает подобное же различение в познании Бога: есть Его сущность, которую мы постичь не в состоянии, а есть энергии — Его явления, которые постигаются «умными очами» — то есть сверхъестественным образом, но абсолютно реально. Энергии, утверждает мыслитель, нетварны, они не просто действия Бога, но Его «сияние», подобное солнечному — проявление сущности, выходящее за пределы сущности. Такой нетварной энергией был и свет, которым просиял Христос в момент Преображения.
Казалось бы, при чем тут пророки?
Оппонент Паламы философ Варлаам Калабрийский, учитель Франческо Петрарки, утверждал, что энергии, как и все, что не является Богом, тварны. Да, мы можем познавать Бога, но не «лично», а символически, опосредованно, через разумное познание, логику. Палама настаивал, что познание Бога — это вообще то, к чему человек призван. В конечном итоге в состоянии молитвенного созерцания человек способен даже увидеть это Божественное сияние — нетварный свет, подобно тому, как увидели его Иаков, Иоанн и Петр на Фаворе.
Увидеть Бога «со спины»
Если принять точку зрения святителя Григория, то противоречие в Книге Исхода снимается: Моисей действительно говорил с Богом лицом к лицу, но видел не сам Божественный лик, а Его сияние. Божественную природу даже такой великий пророк увидеть никак не мог, и Бог лишь позволил ему достичь совершенного созерцания — увидеть Бога «со спины», как, мучительно подбирая слова, сообщает нам в Книге Исхода.
Точно такая же история с Илией: он неоднократно слышал глас Божий, который и направлял его к пророческому служению (и кто выскажет нелепую мысль, что Бог специально сотворил Себе голос, а не просто говорил? в конце концов, из первых страниц Библии мы узнаем, что Бог начал говорить прежде творения вещей). Но для того, чтобы коснуться Божественной природы, Илия взывает к Нему в молитве — и тогда Бог является ему в тихом дыхании ветра.
Святителя Григория Паламу почитают как богослова, который смог разумно объяснить практику афонских монахов пребывания в молчании — исихии. Вот эта исихия и «накрыла» Илию, когда он ощущал Бога не в шуме, не в землетрясении, а в тихом дыхании прохладного ветра, дающего покой утомленной летним жаром пустыне.
Бог ночной тишины
Именно об этом свидетельствует Преображение Господне. Вот Бог, вот человек, и человек может увидеть Бога в ночной тишине, когда уже перед очами разливается Его Нетварный, невидимый в суете и грохоте повседневности Свет.
Апостолы Иаков и Иоанн не сразу осознали, о чем была та радость, которую они испытали на Фаворе. Их можно понять: не могли же они просто взять и отринуть опыт своих предков, которые так часто встречали Бога в грозных предупреждениях и приказах.
На самом деле, от них это и не требовалось. Самарян не следовало наказывать не потому, что Бог бы так никогда не поступил, а потому что им таким образом до Бога не дотянуться. Они действовали от имени Сына Человеческого, посланного Отцом не для кары, а для спасения людей и познанного (но пока не осознанного) ими на горе Фаворской в исходившем от Него Свете.
