на наш Телеграм
В языке оригинала Нового Завета используются два разных глагола, которые в Синодальном переводе переведены одинаково — «любить»: ἀγαπάω (агапао) и φιλέω (филео). Согласно одному из мнений исследователей, «агапао» используется, когда речь идет о жертвенной, бескорыстной любви, которая в своем основании имеет волевое решение, а не чувства, эмоции. А «филео» используется, когда речь идет о дружеской, сердечной привязанности, основанной на общности интересов, испытываемых чувств, эмоций. В день памяти апостола Иоанна Богослова обратим внимание на особенности употребления этих слов в его Евангелии.
Что значит «любить» в Евангелии от Иоанна
Любовь Отца к Сыну маркируется как глаголом «агапао», так и глаголом «филео». Примеры: «Ибо Отец любит (филео) Сына и показывает Ему все, что творит Сам» (5:20). Примеры с «агапао»: «Отец любит (агапао) Сына и все дал в руку Его» (3:35); «Потому любит (агапао) Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее» (10:17).
Некоторые исследователи полагают, что эти глаголы взаимозаменяемы и едва ли стоит искать между ними смысловое различие. Едва ли можно с этим согласиться. Свт. Иоанн Златоуст говорит: «В Божественном Писании ничего не сказано просто и напрасно, но и незначительное слово заключает в себе скрытое сокровище». Эти слова дают прочное обоснование поиска «скрытых сокровищ» в использовании разных слов евангелистом. Можно предположить, что таким образом евангелист Иоанн Богослов хотел подчеркнуть глубину любви между лицами Святой Троицы: Любовь Отца к Сыну — не только жертвенная, бескорыстная любовь, но и то, что можно охарактеризовать как глубокая личная привязанность.
Называя себя «учеником, которого любил Иисус», Иоанн Богослов в большинстве случаев использует «агапао»: «Один же из учеников Его, которого любил (агапао) Иисус, возлежал у груди Иисуса» (13:23); «Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил (агапао)» (19:26); «Тогда ученик, которого любил (агапао) Иисус, говорит Петру: это Господь» (21:7); «Петр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил (агапао) Иисус» (21:20). Но один раз евангелист в этом контексте использует «филео»: «Итак, бежит и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого любил (филео) Иисус» (20:2). Этот факт позволяет предположить, что Иисус Христос действительно особенно относился к апостолу Иоанну: будучи Сыном Божьим, Он не только любил его жертвенной, бескорыстной любовью, как и любого другого человека, но и испытывал к нему особые, дружеские чувства.
Интересен также следующий пример. Когда евангелист Иоанн Богослов сообщает, что Иисус Христос любил Марфу и сестру ее и Лазаря (11:5), он использует глагол «агапао». Однако сами сестры и иудеи говорили, что Спаситель любил (филео) Лазаря (11:3, 36). Возможно, этот нюанс говорит нам о том, что любовь Иисуса Христа была настолько жертвенной и пламенной, что ее трудно было отличить от дружеской, искренней привязанности.
Какая любовь больше?
Нередко можно услышать, что любить как агапао — это больше, чем любить как филео. Однако здесь можно увидеть интересный парадокс. Когда мы говорим, что Бог любит всех, речь идет именно об агапао: Бог любит всех жертвенно, бескорыстно, и это отношение имеет волевое решение, а не какие-то приятные чувства и эмоции. Однако тех людей, которые посвящают свои жизни целиком Ему, Бог любит особо — как Своих друзей. Получается, в контексте отношения Бога любовь как филео — это нечто большее. В любом случае речь не идет о том, меньше любовь или больше, речь о разных смысловых акцентах.
Еще можно услышать, что агапао используется для описания божественной любви. Однако такой вывод не подтверждается Священным Писанием. Евангелист Иоанн использует агапао в том числе и для того, чтобы сообщить любовь к злу/греху. Так «люди более возлюбили (агапао) тьму, нежели свет» (3:19), «люди возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию» (12:43). Использование «агапао» здесь выразительно: любовь ко злу, греху является осознанным, волевым решением человека.
«Симон Ионин! Любишь ли ты Меня больше, нежели они?» Что спрашивал Иисус Христос у апостола Петра
Один из наиболее интересных евангельских отрывков с точки зрения использования разных глаголов любить — это диалог Иисуса Христа с апостолом Петром после воскресения:
Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! Любишь (агапао) ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю (филео) Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! Любишь (агапао) ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! Любишь (филео) ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: «любишь (филео) ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю (филео) Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих.
Ин 21:15–17
Мы видим, что Иисус Христос первые два раза спрашивает апостола Петра об агапао: глубокой, жертвенной любви, которая не обязательно подразумевает преданную личную дружбу. Апостол Петр в свою очередь, каждый раз отвечает, что на самом деле он любит Иисуса Христа лично, как преданный, верный друг. Мы видим, что в третий раз Иисус Христос спросил апостола именно об этой любви (филео). И сам текст скорее говорит о том, что апостол опечалился не потому, что вопрос прозвучал в третий раз, а потому что в третий раз он изменился: вместо глубокой, но не обязательно подразумевающий личную дружбу любви Иисус Христос спросил о глубокой любви, которая немыслима без личной дружбы.
Почему апостол опечалился? Если до этого он мог уверить Спасителя в большем, чем то, о чем Он спрашивал, то сейчас у него не было такой возможности. С другой стороны, учитывая, что эта беседа происходила возле костра (Ин 21:9), вполне вероятно, что апостол вспомнил свои три отречения, которые также происходили возле костра (Ин 18:17–27). И конечно, осознание того, что своими поступками он показал обратное тому, что подразумевается под любовью-филео, о которой его спросил Иисус Христос в третий раз, привело апостола в глубокую печаль.
Тем не менее мы видим, что апостол Петр не уклонился от своего исповедания: Господи, Ты все знаешь — и мои отречения, свидетельствующие о предательстве, и что на самом деле я люблю Тебя глубоко преданной, личной, дружеской любовью.
Такой вариант объясняет, почему апостол Петр, услышав от Иоанна Богослова о том, что на берегу Господь, не стал дожидаться, когда они все вместе доплывут до берега, а сразу бросился в море и предпочел добраться побыстрее (Ин 21:7). Объясняет и то, почему он первым бросился выполнить первое поручение Иисуса Христа (Ин 21:10–11). Он действительно любил Иисуса Христа глубоко лично, преданной любовью.
Паси овец или корми овец? Еще одна особенность богословия апостола любви
В беседе Иисуса Христа с апостолом Петром скрыта не только тонкая игра значений глагола «любить», но и другая, не менее глубокая лингвистическая картина. Речь идет о поручении «паси овец Моих».
Первый и третий раз Иисус Христос говорит «βόσκε» — (букв. корми), а второй раз — «ποίμαινε» (букв. паси). «Пасти» подразумевает нечто большее, чем просто «кормить». Пасти — это уже и руководить, защищать, заботиться о других потребностях. Есть и еще одна разница, которая прослеживается в русском переводе: первый раз Иисус Христос говорит про ἀρνία — ягнят, агнцев (молодые овечки), а второй и третий раз — про πρόβατά, овец (взрослые овцы).
Таким образом, Иисус Христос трижды говорит Петру «паси овец Моих», но каждый раз — с разными оттенками:
• первый раз: корми агнцев Моих;
• второй раз: паси овец Моих.
• третий раз: корми овец Моих.
Если ожидать нарастания, то кульминацией должен быть второй случай: паси овец. Но он звучит лишь во второй раз. В третий же Иисус Христос возвращается к простому «корми» (βόσκε).
Есть два подхода к разгадке этой структуры:
С одной стороны, можно предположить, что Иоанн Богослов использует здесь хиазм — литературный прием, при котором элементы текста располагаются в зеркальном порядке (схема А-B-А1 или А-B-B1-А1 и т. д.), чтобы выделить центральную мысль, которая находится в сердцевине этой структуры. Исходя из этого, здесь второе поручение Иисуса Христа — «паси овец» — является кульминационным. Спаситель полностью восстанавливает апостола Петра в звании пастыря.
С другой стороны, можно предположить, что возвращение к «корми» в конце — это не спад, а смещение кульминации с полномочий на сущность пастырства. Иисус Христос словно говорит: «Пусть основой всего твоего служения, даже самого высокого руководства, будет простая, ежедневная, жертвенная забота и любовь, как у простого “кормильца”».
Эти два подхода не исключают, а взаимно обогащают друг друга. Ведь, в случае использования хиазма, центральная мысль (в данном случае «паси овец») является итогом своих составляющих (в данном случае «корми агнцев» и «корми овец»). Иисус Христос словно говорит: «Основа твоего служения, даже самого высокого руководства — это простое, смиренное обеспечение словом Божьим как еще юных христиан, так и зрелых».
Личный пример апостола любви
Жизнь и служение самого Иоанна Богослова — лучшее доказательство этой истины. С одной стороны, он «Богослов», парящий в высотах божественных тайн, чьи тексты бездонны. С другой стороны, предание донесло до нас образ, как, будучи уже в преклонном возрасте, апостол, способный говорить о самых возвышенных материях, снова и снова повторял, казалось бы, простые слова: «Дети, любите друг друга». В этом — совершенное единство теории и практики, богословия и жизни.
Таким образом, через тонкую игру греческих глаголов евангелист открывает нам не просто лингвистический факт, а фундаментальный закон духовной жизни: любое истинное руководство рождается и достигает совершенства в смиренном, ежедневном служении любви, в готовности просто «кормить» своих агнцев и овец.
