Меня спрашивали, почему я всерьез взялась с некоторых пор за тему православных святых, которых можно бы было назвать покровителями жертв насилия.  Если когда-то все эти тексты оформятся у меня в один проект, я, наверное, напишу поподробнее.

А пока примерно так. Человек был создан по образу и подобию Божию. Насилие – одно из тех преступлений, совершая которые, человек максимально далек от этого образа. Некоторые говорят о “звериных инстинктах”, но это неправда: “инстинкты” тут не звериные, а дьявольские. Издеваться над себе подобным просто потому, что он, объективно или в этот момент, не может от тебя защититься – это как раз противолежит умалению Господа до зрака раба, дабы послужить Своему собственному творению и спасти его. Насилие вообще не об инстинкте и не о половых отношениях. Это просто наиболее гнусная мера унижения. В ритуалах (не только религиозных, вполне подойдет упоминание тюрьмы и криминала, не зря мученик о. Василий (Росляков) называл тюрьму монастырем сатаны) насилие как ритуальное действие гораздо страшнее чего-либо другого по последствиям. 

Но если другие страшные преступления – серийные убийства, пытки, людоедство, продолжите сами – обществом однозначно осуждаются, то насилие у нас стоит особняком. В нем чаще всего, как известно, обвиняют жертву. Даже если это ребенок. Можно долго говорить о том, какие механизмы движут этими людьми, лично я уже который год нахожу разные нюансы… я, кстати, высказывала мнение, что если светское общество (не отдельные члены, а большинство) винит жертв преступлений, а не преступников – это значит, что само общество уже настолько трясет нестабильностью и люди пытаются найти иллюзию, что они хоть что-то могут контролировать, ну хоть насилия избежать, если будут хорошо себя вести? Так вот. Если мало-мальски адекватный убийца знает, что с ним будет за убийство, то насильник заведомо “подогрет” безнаказанностью. Жертва, скорее всего, будет молчать. А не будет – ей же хуже, плюс попробуй докажи, всегда можно списать на “сама спровоцировала”, и большинство поверит. Насилие над собственной женой или над женщиной, имеющей в своей жизни связи не с одним мужчиной, и вовсе мало кем считается насилием, а уж если женщина пришла к мужчине сама… кому есть дело, что она пришла, доверившись, поверив в порядочность человека, и вовсе не хотела, чтобы ее растерзали? 

И мне больно, физически больно, когда, обвиняя жертву, некоторые люди прикрываются якобы мнением Церкви. Такого мнения нет. Но, как мне сказал один человек, “если бы жертва ходила в длинной юбке и в платке…” 

Нет. Мой Господь НЕ одобряет насилие. Даже если жертва шла пьяная, без одежды и с плакатом “хочу стать жертвой”. Человек должен всегда оставаться человеком. Всегда. Об этом говорил мой Господь. Слова некоторых “он не мог устоять” меня повергают в оторопь. Ребята, серьезно? Если кто-то не может устоять от преступления, его место в клетке в зоопарке, в лучшем случае. А для человека написан закон, адекватным людям этого достаточно даже в моменты “переполнения инстинктами”. Впрочем, еще раз повторю: при “переполнении” людям, склонным ходить по границе морали, свойственно обращаться к продажным тетенькам. А насилие вырастает там, где возможно унижение слабого и безнаказанность. 

И когда жертвы насилия приходят в церковь… что они могли встретить там до недавнего времени, если попадали в безграмотное окружение? Определение их в разряд “блудниц навсегда”? Рассказ о житии Вероники, Проскудии и Домники с не то чтоб намеком, а прямым текстом о том, что она должна была покончить с собой? Церковь не есть круг людей с определенными интересами и уровнем, туда приходят все, от бомжа до академика. Только кто-то учится любви и приносит покаяние, а кто-то начитается и наслушается не того, что нужно (не будем показывать пальцем), и начинает в этом духе поучать других (ср. Мф 23:15). Когда в храм приходит человек, он максимально открыт. Когда в храм приходит затравленный человек, он приходит “в последнюю инстанцию”. И если ему сказать неосторожное слово – последствия фатальны.

Поэтому я очень хочу, чтобы люди, пережившие этот ужас, знали: Небо – за них. За них распялся Христос, об их поруганной чистоте плачет Матерь Божия. А среди святых есть те, которые пострадали и сами. Кто-то погиб, защищая свою честь, кто-то нашел силы жить после надругательства и отвержения обществом, кто-то утешал их. Святые Тенея и Кентигерн, Сеф, Двинвен, Фомаида, Уиннифред, еще не прославленная матушка Ольга с Аляски, и после смерти утешающая пострадавших женщин.

У нас на слуху чудеса из житий первых мучениц: деву пытались подвергнуть поруганию, но Господь послал чудо – и… Кто мы такие, чтобы обвинять жертву насилия в том, что “раз Господь тебя не спас – тогда…”? Мы обвиняем не только жертву, что уже абсурдно. Мы обвиняем Самого Господа. 

Кого-то из мучеников растерзали львы на арене, а кому-то эти львы лизали ноги и не смели коснуться. Значит ли это, что один из мучеников “хуже” второго? Нет. Просто в одном из случаев было нужно чудо. Не ради мученика. Ради таких неверных, как мы, – которые пришли поглазеть на кровь и страдания. 

Есть праведники, которых топили в нечистотах. Говорит ли это что-то о мучениках? Нет, это “говорит” только о палачах. То же самое и с жертвами насилия. Есть те, кто избежал надругательства, есть те, кто не избежал. И те и другие – чада Божии. И наши с вами братья и сестры, и за каждого из нас пролил кровь Господь Христос. Поэтому – пусть жития святых покровителей жертв насилия будут известны как можно большему числу людей. Это важно и для переживших, и – возможно, в большей степени – для всех остальных.

Со страницы “Фейсбука” автора