на наш Телеграм
Наталья Василевич суммирует дискуссионные мнения насчет того, насколько ходатайство святых может быть сильнее личного общения с Богом. А также – все ли верно в наших канонах?!
В православном «Фейсбуке» развернулась жесткая дискуссия. Все началось с того, что м. Евгения Сеньчукова поделилась со своими читателями статусом, о том, что вместе с другой монахиней они читали канон Пресвятой Богородице святого Феодора Студита, которую известная фейсбук-монахиня сравнила с «духовным триллером», в котором по композиции канона каждая песня состоит из четырех «ролевых» тропарей, в которых Богородица медиирует общение между грешником и Иисусом Христом: грешник просит Богородицу поспособствовать и выпросить у Христа помилование, Богородица передает просьбу Христу, а Христос грешника миловать отказывается, ссылаясь на отсутствие покаяния, и Богородица передает уже грешнику результат переговоров и инструкции по дальнейшим возможным действиям для достижения успеха:
«Атмосфера нагнетается с каждой песнью, и уже даже интересно становится – простит или не простит? Заканчивается все более-менее благополучно: Христос объясняет, что грешник должен принести достойные плоды покаяния, и все будет хорошо, Богородица ему это передает, а потом идут чудесные стихиры, в которых уже понятно, что все ОК, Она упросила Господа простить нас, бедных».
Менее оптимистично содержание канона понял Андрей Белоус, который сделал его короткий пересказ своими словами:
«Грешник: Я грешник, Пресвятая Богородица, моли Сына своего, чтобы Он спас меня.
Богородица: Сынок, Ты же добрый, хороший мальчик, ты кошек никогда не мучил, неужели этого грешника в ад пошлешь?
Христос: Он не котик. Он гад и злодей. В ад его, в ад! На вечные муки! И пусть даже не кается, я ему не верю!
Богородица: Доктор сказал «в морг», значит, в морг».
А Дарья Сивашенкова вообще приходит к выводу, что такие «диалоги не только не проясняют сути христианства, но уводят от него далече».
Этот канон – не столько молитва как таковая, а как удачно, хотя и критически, назвал это игумен Петр Мещеринов «литературный вечер позднеантичной поэзии на наших храмовых богослужениях». Я бы сравнила чтение этого канона с драматическим представлением, в котором есть завязка, развитие сюжета, кульминация, и все-таки хеппи-энд. Там есть герои, действующие лица, и есть «мораль сей басни», примерно как и в тех сюжетных притчах, которые рассказывает Христос Своим ученикам, чтобы понятней объяснить какую-то идею.
Итак, что же хотел сказать автор? Интерпретация, в которой Христос предстает жестоким Судией, никак не хотящим простить грешника, в то время как Богородица Мария – «последняя надежда», добрейшая и заботливая мать, через которую только грешник и может «уломать» Вседержителя, или, как Дарья Сивашенкова пишет со жжением в пальцах, «неумолимого Спасителя», мне кажется неверной и карикатурной. Христос в каноне – это «лирический герой», который в принципе довольно аутентичен и совсем не неумолим, Он в Своих, так сказать, границах, и автор произведения через моделирование диалога пытается донести и до протагониста-грешника, и до нас, грешников, вполне евангельскую идею о смысле покаяния. Мы же не будем «господина» из Христовых притч отождествлять полностью с самим Богом – а тот господин рабов своих наказывает, женщин без масла не пускает на брачный пир, чувака в небрачной одежде в плач и скрежет зубов выбрасывает.
Мне более адекватным кажется сюжет, который начинается с грешника, он и есть главное действующее лицо.
Зная, что Судия и Вседержитель его насквозь видит, не обращается к Нему Самому непосредственно, Он для этого грешника, как и господин для раба из притчи про таланты, «жестокий, жнет, где не сеял, и собирает, где не рассыпал» (Мф 25:24–25) и поэтому «убоялся», ведь ничего хорошего грешник и ждать-то не ждет от Него. Выбирает такой грешник обходной путь – решает действовать через родственников, через Богородицу как Маму, жалостливо ей представляет всю историю и просит как-то «уломать». Сам Христос на протяжении всей драмы отбивается от неискренних молитв и объясняет и Матери, и через Нее грешнику, что не ту стратегию выбрал он для спасения – лить крокодиловы слезы и ныть, ничего в сущности в себе не меняя и не становясь на путь покаяния, не поможет. Как не поможет фарисею поститься два раза в неделю и отдавать десятину. Зри глубже, грешник! Вот такая высокопарная и витиеватая батлейка, которая в лицах объясняет, как следует поступать и как не следует, по какой дороге идти, а по какой нет; о том, хоть умолись ты и произнеси 100500 «Господи, помилуй», толку не будет, потому что это не плоды покаяния, это нытье. Претензии к этому канону предъявлять, это все равно что Христу сказать «а чё в Твоей притче Авраам не послал Лазаря к братьям богача?» или «ну закопал раб талант, ну не пропил же, что его сразу в ад?»
Молиться этими канонами так же тяжело, как и некоторыми псалмами, где, допустим, сыплются проклятья на головы врагов вплоть «да сойдут они во ад живыми». Никто же, надеюсь, когда читает кафизмы, не имеет в виду своих «насоливших» коллег, родственников и соседей?
