на наш Телеграм
Такая обычная история: ходишь в храм «на автомате», потом там на тебя кто-то накричит, ты расстроишься и уйдешь из Церкви, но зато молитва твоя к Богу станет горячее… Что-то подобное пережили и святые праведные Иоаким и Анна, и рожденная ими Дочь стала плодом той самой горячей молитвы… О том, что хотели донести до нас авторы апокрифов и что мы сами там можем увидеть, рассуждает монахиня Елисавета (Сеньчукова).
История рождения Девы Марии хорошо известна, хоть и из апокрифических, то есть не заслуживающих стопроцентного доверия, источников: «Протоевангелие Иакова» и «Псевдо-Евангелие Матфея».
Сюжет легко запоминается, потому что в нем присутствует множество еще ветхозаветных клише: бесплодная пара, обетование от Господа, рождение чудесного младенца. Таких чудес было описано несколько: Авраам, Сарра и их сын Исаак; Маной, его безымянная супруга и судья израильский Самсон (Книга Судей, гл. 13); Елкана, Анна и их сын пророк Самуил (1-я книга Царств, гл. 1). Через полтора десятилетия после рождения Марии история повторится с Захарией, Елисаветой и их сыном Иоанном Предтечей.
Авторы Протоевангелия и Псевдо-Евангелия описывают события эмоционально, с глубоким сочувствием обоим его участникам — Иоакиму и Анне, родителям Богородицы. Сюжет этот вдохновлял многих гимнографов (загляните в текст богослужения — он прекрасен) и художников (самый известный — Джотто, написавший целую серию фресок о рождении Девы Марии в капелле Скровеньи в Падуе). Но может он вдохновить и каждого из нас — даже тех, кто не имеет особых талантов в поэзии и рисовании.
Вообще символическое трактование событий священной истории — вполне в духе христианского богословия. Такой метод применялся в александрийской школе, к которой принадлежали св. Климент Александрийский, Макарий Александрийский, Дионисий Великий и множество других святых и просто уважаемых богословов. Предполагается, что таким толкованием мы получаем дополнительное назидание, а не только знакомимся с описываемыми событиями.
Подобным образом психологи предлагают разбирать сновидения: каждый его элемент — это часть психики, личности человека.
Как можно истолковать историю Рождества Богородицы?
Традиционно мужское начало считается разумным, а женское — чувственным. Мы сейчас не будем вдаваться в поиск причин такого понимания, просто примем данную «культурную норму». Авторы апокрифов старательно обходят вопрос, кто из двоих страдал от бесплодия — Иоаким или Анна. Судя по всему, это неважно (скажем, про другую святую пару мы хорошо знаем: какой-то недуг был именно у Сарры). Будем считать, что неплодны были оба, но старались жить духовной жизнью: в храм ходили, жертвы приносили.
Если попробуем применить это к личности, то перед нами портрет серый, ничем не примечательный: низкий интеллект, в том числе и эмоциональный, но в церковь исправно ходит каждое воскресенье. Довольно типичная картина, правда же? Даже не надо искать такую фигуру — бывает достаточно в зеркало посмотреть: работа-дом, редкий отдых, молитвы по книжке, храм по выходным и праздникам, куличи к Пасхе, рефлексии примерно ноль. Это я еще самый благополучный пример привожу: огромное количество людей ограничивается куличом, водой на Богоявление, ну и блинами с кутьей в память о покойном родственнике.
Нет, это не обрядоверие и не низкая воцерковленность. Возможно, мы даже приходим к Причастию, пусть не в каждое воскресенье, но хотя бы по праздникам. Важно, что при этом душа молчит. Не думает и не переживает — потому что ни сил, ни желания особого нет. Вины нашей в этом может и не быть: мы замордованы бытом, даже самые «духовные», даже работники Церкви (иногда работники Церкви — больше всех).
И вот тут неожиданно может помочь то, что мы часто называем пафосным словом «искушение». Иоакима выставил из храма Иерусалимского даже не первосвященник (по крайней мере, ни в одном первоисточнике об этом не говорится), а простой книжник. Чего, мол, ты тут забыл? Бог тебя не видит. В нашем случае таким книжником может оказаться вредная бабушка, грубый священник, а чаще всего — внутреннее ощущение даже не собственной никчемности, а просто бессмысленности посещения храма. Не в коня корм, все равно никаких результатов.
Происходит «расцерковление».
Иоаким уходит из храма и молится в пещере. По преданию, в этой же пещере молился пророк Илия, скрываясь от царицы-язычницы Иезавели и ее мужа-подкаблучника царя Ахава — но это другой сюжет, не будем на нем останавливаться.
Итак, Иоаким начинает поститься и молиться. Молится и Анна. Мне кажется, тут и толкований никаких не нужно: душа просыпается и начинает жить духовной жизнью вне храма. И не просто духовной жизнью, а самым настоящим покаянием, той самой переменой ума, которая, как мы знаем, и есть изначальное значение слова «покаяние». Это не оплакивание своего греха как такового, это оплакивание самого себя — бесплодного и пустого. И искренняя, горячая просьба к Богу себя чем-то наполнить.
Это очень значимый момент. Мы привыкли, что духовная жизнь — это жизнь общинная, церковная, богослужебная. А Священное Предание предлагает нам совершенно другой образ: разум пребывает в духовной пустыне, чувства — в домашнем уюте (или той самой замучившей нас бытовухе), а вместе они объединяются в крике к Богу.
И Он откликается. В человеке встречаются разум и чувство — рассуждение и размышление о Боге и чистая жажда Его, встречаются у Золотых ворот сердца, в котором рождается нечто чистое — а именно жажда принять в себя Бога.
Именно для этого и родилась на земле Девочка по имени Мария.
