на наш Телеграм
Наш рождественский цикл в этом году посвящен детским годам Иисуса Христа.
Если вы хотите раньше получать новые выпуски цикла в виде рассылки, можно подписаться тут: https://predanie.ru/page/rozhdestvo2026/
…И там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего.
Мф 2:15
В какую же часть Египта двинулись Иосиф, Мария и Младенец Иисус? И почему именно туда?
Вообще Египет нередко становился пристанищем беглецов из Иудеи и Израиля. Там скрывается Иеровоам, первый царь Израильского царства, от гнева царя Соломона, а впоследствии евреи становятся одним из крупных этносов Египта. Первая волна эмиграции произошла в 586 г. до н. э. — евреи пришли туда, спасаясь от вавилонского плена. В 65 г. до н. э., то есть буквально за несколько десятилетий до евангельских событий, в Египет сбегают во время осады Иерусалима набатейским царем Аретой III многие знатные иудеи. Историческая ирония: царь Ирод Великий тоже некогда скрывался в Египте от парфян — в 40 г. до н. э., когда еще был правителем Галилеи. В общем, иудеев в Египте было много, очень много.
Столицей эллинистического Египта была Александрия. На рубеже тысячелетий там проживало около миллиона человек, а не менее трети населения составляли иудеи. Их предков туда поселил Птолемей I Сотер, предоставив высшему классу крупные привилегии. Более того: несмотря на то, что сатрап перед этим захватил Иерусалим, с евреями у него сложились почти паритетные отношения. В частности, он легко принимал их в свою армию.
Важно, что Александрия никогда не была гетто: евреи жили свободно, законы не привязывали их к месту жительства. Притеснений верующих в Египте также не было — Птолемеи, в отличие от, скажем, соседних Селевкидов, были религиозно толерантны, что вполне отвечало духу эллинизма. В частности, Александрии находилась крупная синагога и действовал иудейский суд.
Нельзя сказать, что прочие жители города очень уж любили еврейских соседей. Конфликты с греками, которых также немало проживало в Александрии, основывались преимущественно на политических разногласиях. Греки крайне негативно относились к тому, что правители выделяли и поддерживали «варварский» народ, но до какого бы то ни было насилия дело обычно не доходило.
Существенные проблемы начнутся через несколько десятилетий, и в 38 году в Александрии произойдет первый в истории полноценный еврейский погром. Впрочем, и он имел ярко выраженную политическую и экономическую окраску. В дальнейшем греки будут неоднократно выступать зачинщиками погромов, но римские императоры (кроме печально известного Калигулы) и сенат всякий раз будут карать нападающих.
А вот среди коренных жителей провинции, египтян, зарождался самый настоящий антисемитизм — культивированная неприязнь к евреям, лишь косвенно связанная с политикой или экономикой. Ходили легенды, что евреи происходили родом из прокаженных и изгоев, что Моисей был египетским жрецом-предателем, что иудаизм специально был создан с целью оскорбить религиозные чувства коренного населения, ибо евреи приносили в жертву священных животных — барана и быка. Легче всего было бы предположить, что причина нелюбви египтян к евреям — инфернальная злоба язычников по отношению к народу Божию.
Реальность, однако, лишена всякой мистики — снова вмешалась политика. Птолемеи, едва покорив Египет, объявили его коренных жителей низшим сословием (об этом мы упоминали в прошлый раз), тем самым заложив бомбу не очень замедленного действия под отношения между народами.
Евреев же в государстве Птолемеев ценили за грамотность и предприимчивость: сдавали им землю в аренду на выгодных условиях, ставили сборщиками налогов; они считались прекрасными ремесленниками и верными воинами; их религия и культура вызывали уважение и неподдельный интерес у образованных жителей провинции. Александрия была центром учености, и евреи в нем играли одну из главных ролей. Перевод на греческий язык священных для иудеев книг, известный нам как Септуагинта, стал одним из важных религиозных текстов эллинистической цивилизации задолго до появления христианства. Предание о том, что перевод делался по заказу Птолемея II Филадельфа, как считают ученые, исторически недостоверно — однако работа над текстами началась, действительно, при этом фараоне, в III в. до н. э., все там же, в Александрии.
За двести лет корпус приобрел популярность далеко за пределами еврейских диаспор. Для самих же эллинистических евреев Септуагинта была в какой-то момент более значима, чем Священное Писание на языке оригинала. Александрийская община использовала для богослужений именно ее.
Итак, иудеи в Александрии на стыке эпох пребывали не в самом дружелюбном окружении, но политическая и интеллектуальная элита относилась к ним скорее положительно. Евреи имели серьезные социальные гарантии, и в целом жизнь их была стабильна и вполне для своего времени и места благополучна.
Разумнее всего предположить, что именно в этом городе поселилось Святое семейство. И в таком случае именно там, не отрываясь от веры и традиций отцов, воспитывался Младенец Иисус (кстати, это неплохо объясняет, почему в Евангелиях мы встречаем цитаты из Ветхого Завета именно по Септуагинте, но об этом стоит поговорить отдельно). В Александрии Он был в безопасности во всех отношениях: до Него не дотянулись воины Ирода; Его и Его семью не притесняли язычники; они не оставались без поддержки родных по крови людей.
Ворота квартала «Дельта» в Александрии. Рисунок L. G. Casas’a (Voyage pittoresque de la Syrie, de la Phénicie, de la Palestine et de la Basse Egypte, II)
Мы еще не раз увидим в Евангелии ситуации, когда Спаситель избегает бессмысленных рисков. Когда Иисус Своей проповедью в Назарете разозлил прихожан синагоги, они «выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его» (Лк 4:29). Что же делает Христос? Спорит? Или, напротив, смиренно принимает побои и смерть? Нет, Он просто, «пройдя посреди них, удалился» (Лк 4:30).
В другой раз фарисеи хотят побить Иисуса камнями за революционную проповедь «Я и Отец — одно», в которой Он фактически объявляет Свою Божественную сущность (Ин 10). И вновь Он уходит — даже, прямо скажем, сбегает в безопасное место: «Он уклонился от рук их, и пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там» (10:39–40). В Иерусалим Он вернется для того, чтобы воскресить Лазаря, остаться в городе до Пасхи и уже тогда пойти на Голгофу.
Да и учеников Он наставляет, чтобы, когда наступит великая скорбь конца времен, когда на них обрушились гонения, когда будут бушевать войны между странами и народами, когда «по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь», они незамедлительно убегали в безопасное место: «Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои» (Мф 24:16–18).
Нет ничего постыдного, говорит Он нам через Евангелие, в том, чтобы спасаться от тягот и опасностей. Бывает мужество перед лицом смерти, а бывает мужество жить.
