на наш Телеграм
Мне хочется сегодня в отрывке, где апостол делает наставление новым христианам (Кол 3:17–25), остановиться на словосочетании «боясь Бога». Что это вообще значит — «бояться Бога», «из страха перед Богом»? Вроде бы сказано предельно ясно: делаете хорошо, от души, в простоте сердца — «получите наследие» (Кол 3:17–24). Поступаете плохо — получите «по своей неправде» (Кол 3:17–25). Око за око, зуб за зуб.
Правда, как-то не сходится с историей про блудного сына, грешницу, не побитую камнями, прощеного должника и т. д.
Казус Незнайки
Да и в других стихах этого отрывка есть непонятное. «Делать для человека», то есть быть человекоугодником, поступать так, чтобы тебя похвалили, — согласна, некрасиво. Ну а жить «правильно» для того, чтобы потом попасть в рай, — что ли, нормально?
Вспомню «Незнайку в Солнечном городе» Носова. Чтобы получить волшебную палочку, главный герой должен был сделать три хороших поступка. Но не специально, а так, «чтобы правая рука не знала, что делает левая». И никак у Незнайки не получалось совершить доброе дело совершенно бескорыстно.
Ну то есть ты навещаешь больных со своим сестричеством, подаешь милостыню, отвозишь старушку после храма домой — но это незачет, ты ведь подражаешь Христу и в конечном счете надеешься на вечное спасение. Небескорыстно!
А если ты самый обычный, никакой не верующий человек и как-нибудь, возвращаясь с работы, встречаешь избитого алкаша, внезапно (даже для себя) приводишь домой, перевязываешь, кормишь, отвозишь по месту жительства, — вот настоящий поступок! И так три раза.
Что же здесь не сходится? Посмотрим еще раз внимательно на ключевой критерий этого отрывка: «делайте от души, как для Господа». От души (в другом переводе «от сердца») — чтобы сердце было спокойно, чтобы оставаться честным перед собой, чтобы оставаться собой — это первое условие. «Как для Господа» — звучит пояснением первого, ведь, по сути, образ Божий есть в каждом из нас. И оставаясь верным Богу, мы остаемся верными истинному себе.
Так что означает «боясь Бога»? Как отделить страх перед Богом, то есть страх перед собой истинным, от страха перед внешним осуждением, стереотипами, общественным мнением, опасением выйти из привычной роли?
Еще вариант: из страха перед ближним
Помню, в детстве меня мама часто ругала, что не убрано в комнате. Это сейчас дети насмотрелись в тиктоке роликов про личное пространство и границы, и попробуй не только их порядок критиковать, а вообще в комнату без спроса войти. А в нашем детстве все просто было: «Что это у тебя творится? Ну и свинья же ты. Живо убирай!»
Поскольку ни мы, ни родители тогда не знали про переходный возраст и все такое, надо было как-то подстраиваться, чтобы жить в мире. Однажды мне надоело мамино капанье на мозг, и я стала искать рычаги, чтобы заставить себя содержать комнату в порядке.
Мне тогда нравился один мальчик в школе. Уже не помню, как его зовут, да и нравился он мне слабо, но достаточно для того, чтобы желать выглядеть перед ним каким-то особенным — лучшим — образом.
Вообще, выглядеть самым хорошим вариантом себя перед любимым — это нормальное стремление. Не потому что мы хотим казаться лучше, чем есть. А потому что мы на самом деле лучше, чем есть сейчас. И до себя в максимально обновленной версии, которая, повторюсь, является образом Божьим, мы призваны дорасти.
И вот наш любимый, перед которым мы показали себя в наилучшем варианте, потом всю дорогу нас, естественно, пытается снова поднять на эту планку. Он верит в эту нашу лучшую версию!
Вернемся к юному отроку, ничего не ведающему о моем интересе к нему. Я придумала себе упражнение (интересно, как бы классифицировали это сегодня психологи?) — представлять, что он меня видит в данный момент.
Пришла домой, раскидала вещи — а что бы Петя подумал, это увидев? А если бы он сейчас пришел? И так далее.
Звучит забавно, но постепенно я сама себя таким образом приучила к порядку.
Итак, я стала соблюдать порядок «из страха» перед тем мальчиком — или из страха перед собой? Вроде бы перед мальчиком. Но понятно, что он никогда меня и моего дома не увидел бы — значит, «из страха» перед собой?
Навык различения добра и зла
Есть такая модель, которая описывает процесс обучения и развития навыков — четыре стадии компетенции. Неосознанная некомпетентность — вы не знаете, что вы чего-то не знаете и, соответственно, не делаете этого. Сознательная некомпетентность — вы понимаете, что вы не знаете, и пытаетесь это исправить. Осознанная компетентность — вы знаете, как что-то делать, и, сосредоточась, можете хорошо выполнить. Неосознанная компетентность — вы достигли уровня, когда автоматически делаете все правильно, без необходимости думать об этом или сосредотачиваться.
Мне видится, что эту модель можно применить и в процессе становления человеческой личности, в процессе формирования ощущения добра и зла. «Твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр 5:14).
И когда ты ребенок и еще нащупываешь какие-то свои ходы, чтобы расти и совершенствоваться, ты можешь стараться для мамы, для учительницы, для подруги, для мальчика. Постепенно с взрослением личности что-то оказывается «не твоим», ты не можешь быть идеальным, отличником на века. Но остаются какие-то вещи, которые точно твои.
«Я не полезу без очереди», — говорит подросший сын маме, когда она старается пропихнуть его, куда-то привычно торопясь. «Я не стану парковаться на месте для инвалидов», — отвечает жена мужу, не в первый раз объезжая парковку в поисках свободных мест. И каждый тут не хочет пойти в разлад с собой.
Рефлексирующему человеку вообще худшее наказание — с собой в разлад войти. Кстати, в этом контексте становятся яснее, что означают слова «получите наследие» или получите «по своей неправде». Это не «око за око и зуб за зуб» от Господа. Каждому знакомо чувство, когда сделал что-то правильно, — «получил наследие» глубокого удовлетворения и радости сердечной. И когда накосячил — распереживался (уже никто не помнит, а ты бичуешься — знакомо?), то есть получил от своей совести по полной за «неправду».
«Да я съезжу, провожу ее, мне так спокойнее», — говорит мужчина про пожилую мать. Ему спокойнее, его никто даже не просит. Лучше потратить время и съездить, чем потом разбираться со своей же совестью.
Правда, тут тоже важно отделить, где твоя совесть как голос Божий, а где невротическое самоедство, чувство вины, перфекционизм, максимализм и проч. И разобраться, когда твои поступки отвечают внутреннему представлению о себе, а не представлению о тебе родни, общественности, коллег и т. д.
Например, мне иногда надо по семейным делам выехать на два дня. Да, я могу сделать работу вперед и вообще надо мной нет надзирателя, я в этом плане сама себе хозяйка. Но мне неловко отпрашиваться у начальства и коллег: «Елки, только что уезжала, и опять», — переживаю я… Но кого я тут страшусь? Свою христианскую совесть? Начальника? Скорее всего, просто-напросто своего же образа крутой работницы. Вдруг пошатнется мой имидж передовика производства.
Или, наоборот, если начальник просит взять дополнительную задачу. Ты берешься за нее, ведь накопленные отказы могут повредить твоей карьере. Не умеешь сказать «нет», а дома постоянно ноешь, как тяжело и как несправедлива жизнь.
Так вот, с собой мы тоже разбираемся по стадиям. Сначала — вообще не знаем, какие мы. Что хотим, что для нас недопустимо, что нам не потянуть. Потом вроде разобрались — но все равно периодически творим какую-то ерунду, жалея и раскаиваясь, ощущая горечь и досаду на себя. Третья ступень — личностная зрелость, ты живешь такой наполненной и осознанной жизнью, что делаешь только то, что тебе важно. И как будто даже знаешь, что Бог ждет от тебя, идешь своим путем и ощущаешь удовлетворение от этого.
А четвертая ступень — наверное, это святость. Ты свободен от мыслей о том, что ты хочешь, что хотят от тебя люди, что нужно сделать для твоего спасения… Просто живешь, озаряя светом все и всех вокруг.
Свободно и добровольно
Эта идея созвучна толкованию Феофилакта Болгарского на отрывок «И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков». Святитель предполагает, что Христос этими словами
«вместо рабов делает их свободными, если они не имеют нужды в надзоре со стороны господ. Выражение от души значит делать с благорасположением, не с рабской необходимостью, а свободно и добровольно».
Как же это интересно и привлекательно, и сколько в этом, действительно, свободы — не иметь нужды в надзоре. Не думать о том, что надо, а просто делать то, что надо. И даже то, что хочешь — потому что твое «хочешь» теперь равняется «надо».
Согласиться на дополнительную задачу не потому, что у тебя имидж сверхработника или ты боишься, что тебя уволят. Не парковать машину на месте для инвалидов не из-за страха штрафстоянки. Проводить маму не для образа «хорошего сына». Убирать в комнате, не думая, что на тебя смотрит вымышленный мальчик. А просто для радости.
