на наш Телеграм
Что больше привлекает в Библии внимание широкого читателя? Апокалиптика, разные «предсказания будущего», а не этические или законодательные тексты. Ведь, читая про конец света, не надо менять себя. Апокалиптика воспринимается новоначальными христианами как «доказательство истинности Библии». Но именно апокалиптика часто оказывается под ударом библейской критики, которая считает, что тексты, написанные якобы про далекое будущее, на самом деле писались про настоящее.
Одним из символов Апокалипсиса является знаменитый «истукан из сновидения Навуходоносору». Сон этот описан во 2-й главе Книги Даниила. Как и все давно сбывшиеся апокалиптические символы, истукан вызывает массу «адаптированных толкований». По сей день неофиты увлекаются чаще всего этими толкованиями, что приводит к формированию нездоровой духовности. Между тем именно «отрезвляющий душ» адекватного исторического анализа этих текстов — необходимое условие для преодоления экзальтированного взгляда на библейскую апокалиптику.
В данном очерке мы беремся установить условные границы появления текста 2-й главы Книги Даниила. Это необходимо для трезвого понимания того, что перед нами не текст, написанный «задолго до описываемых событий», а совсем наоборот — текст, написанный как раз во время этих событий. Также наша задача — показать, что то, что мы определяем как Божественное Откровение, оказывается в плане языка и культуры тесно связанным с «внешним миром», современным автору священного текста.
Для решения наших задач нам придется пристально рассмотреть весь сюжет 2-й главы Книги Даниила.
Книга пророка Даниила
Книга пророка Даниила — не монолитное произведение, составленное в одно время одним автором. Первая часть книги (т. е. 1–6-я главы) была написана в Вавилонии (о чем, кстати, говорит и Мишна Вавилонского Талмуда, трактат Бава Батра, 5а) людьми, представлявшими, как и Второ-Исаия, школу «царской теологии». Их задача, во-первых, оправдать в качестве богоустановленного институт языческих монархий, во-вторых, указать принципы взаимоотношений народа Израиля с этими властями и очертить границу допустимых уступок, и, в-третьих, оправдать и освятить возникшую в Вавилонии уникальную иудейскую религиозную традицию (которая многим ревностным иудеям казалась сильно либеральной, синкретичной, вобравшей в себя множество элементов халдейского и персидского язычества). Эта часть книги была составлена в промежутке между 245 и 170 гг. до н. э.: в Дан 2:43 содержится намек на неудачный династический брак Селевкидов и Птолемеев, за которым последовала война, т. е. на события 245 г. Также в этой части книги нет ни малейшего намека на Антиоха Эпифана и осквернение Иерусалима, т. е. она написана до 170 г. до н. э.
Главным героем в этом произведении выступает легендарный министр Навуходоносора — иудей Даниил. Но сама книга имеет к нему такое же отношение, какое возникшее вскоре после Даниила апокалиптическое произведение «книга Эноха» имеет к легендарному праведнику из доисторических времен.
Ни «видение истукана», ни вообще всю книгу условного Даниила невозможно понять без хорошего знакомства с апокалиптической письменностью из библиотеки Кумрана и с культурой Месопотамии. К примеру, даже «истукан во сне» возник не на пустом месте.
«Статуи из различных материалов. Скульптурные изображения из различных материалов не были редкостью в Древнем мире. Поскольку изваяния богов обычно прикрывались одеждой, больше внимания и затрат уходило на те части, которые оставались открытыми. Так, в одной хеттской молитве середины II тысячелетия до н. э. содержится обещание сделать статую царя во весь рост, с золотыми руками, ногами и головой и серебряным туловищем.
…Подробности сна Навуходоносора имеют вполне реалистический, а не фантастический характер. Голова, как самая важная часть истукана, была отлита из бронзы и покрыта тонким листовым золотом. Руки и грудь были частично видны, а потому были покрыты серебром. Туловище не нуждалось в покрытии ценными металлами, так как было прикрыто одеждой. Железо в ту эпоху еще не умели плавить, хотя в одном египетском папирусе упоминаются железные статуи (вероятно, кованные). Смесь глины с железом можно получить только в случае использования глины в качестве флюса, хотя здесь, несомненно, речь идет об обожженной глине. Высказывают предположение, что железные ноги могли быть инкрустированы терракотой… Ассирийский царь Асархаддон горделиво утверждал, что воздвиг собственную статую из серебра, золота и меди, которая должна была стоять перед богами и представлять адресованные им просьбы от его имени» (Уолтон, Библейский культурно-исторический комментарий).
Среди кумранской письменности для понимания первой части Книги Даниила (точнее — той роли, которая отведена в этой книге Навуходоносору) наиболее важным является знаменитый 4Q246, который совершенно неверно называют «арамейским апокалипсисом». Этот текст не о будущем, а о прошлом — о Навуходоносоре!
Итак, прежде чем разбирать конкретный текст, следует остановиться на семантике имен.
Навуходоносор
Казалось бы, не иудеям возвеличивать этого царя! Но не все так просто. Как мы знаем, многие из уведенных в Плен в 598 г. до н. э. в итоге получили в Вавилонии и образование, и статус — то, что им и не снилось на родине.
В Иудее до завоевания ее Навуходоносором действовала система родовой аристократии во главе с царским кланом «дома Давидова». В изгнании же, как это ни странно, простой еврей оказывался свободным от этой кланово-кастовой системы, а потому мог личными усилиями и смекалкой достичь даже статуса придворного министра. Когда персы в 537 г. до н. э. издали указ о праве всех депортированных народов на репатриацию, то обжившиеся в Вавилонии иудеи встретили этот указ без особой радости и восторга. И до самого падения Второго Храма в иудейской религии был раскол между иерархией Храма и старейшинами Великой Синагоги в Вавилонии.
Кстати, не только при персах, но даже уже при арабах, этот религиозный орган так себя и называл: «Великая Синагога Вавилонии», а не Персии или Ирана (ср. с тем, как православный христианский патриарх некогда великой Византии по сей день именуется Константинопольским, хотя города с этим именем давно нет). В их памяти именно Вавилония была символом небывалого величия и порядка (опять же вполне уместно сравнить это с ностальгией по СССР у определенной прослойки социума на постсоветских территориях). Навуходоносор олицетворяет в мидраше это величие. И это тем легче было осуществить на страницах мидраша, что само это произведение написано через века после смерти самого Навуходоносора (ср. с героизацией Сталина в определенных кругах — выстраивать позитивный метанарратив с его именем легче именно в силу того, что живого Сталина с нами нет). И как я уже отметил выше, нарратив о Навуходоносоре связан с 4Q246, о котором следует сказать несколько слов.
Навуходоносор в 4Q246: значение кумранской находки для понимания текста Даниила
4Q246 — никакой не «апокалипсис». Дошедшая до нас рукопись I в. до н. э. является лишь списком с более древней рукописи: скажем даже, значительно более древней. Она написана на том языке, на котором разговаривали политики Двуречья в VII в. до н. э. (4 Цар 18:26 / Ис 36:11; Дан 2:4).
Упоминаемые Ассирия и Египет (4Q246 I:6) — это именно Ассирия и Египет. Речь идет о военных экспедициях основателя Ново-Вавилонского царства Набопаласара против Ассирии и Египта (612–605 гг. до н. э.), в результате которых Ассирия была разгромлена, а Египет утратил свои позиции в Средиземноморье. Это и значит «царь Ассирии и царь Египта погибнут» (мы отдаем предпочтение переводу и реконструкции текста J. Fitzmyer).
Под «погибелью царя» не всегда имеется в виду его физическая смерть. Он перестал существовать как царь, играющий какую-то роль в международной политике — это его политическая смерть, падение. В таком случае «царь, с которым все народы заключат мир и будут ему служить» (4Q246 I:7) — это Навуходоносор (аккад. Набу-кудурри-уцур, «Нево, сохрани права наследования»). Титулирование его «сыном бога» и самоименование по имени «бога», которому он служит и которого представляет (4Q246 I:9; II:1), является обычным для восточных монархий. Сообщение о том, что «каждый народ поклонится ему» (4Q246 II:7) находится в параллели не только с Пс 71:11, но и с Дан 3:4. Наконец, у нас могут возникнуть проблемы при согласовании «нравственного портрета» этого царя согласно 4Q246 II:5-6 (праведность, справедливый суд = Пс 71:2–4,12–14) с тем, что мы знаем о Навуходоносоре. Но и тут мы находимся в полном контексте «царской теологии» народов Ближнего Востока и Передней Азии. Ведь и Соломон был далеко не таким справедливцем, как сказано о нем в Пс 71!
Даниил и 4Q246 взаимосвязаны! Точнее — нарратив о Навуходоносоре в Дан, скорее всего, построен под влиянием 4Q246.
Даниил
Но царь — все же иноверец, язычник! Хоть он, необъяснимо для правоверных иудеев, стал могущественным инструментом в руке Господа, но познание «тайн Бога» и воли Его он может получать только через посредника в лице святого мужа, носителя Закона Господа. Таким мужем и является Даниил. Он появляется при царе, чтобы его политику направлять в правильное русло, а в случае совершения царем греха — являть Истинность Бога не путем сопротивления или войны, а путем претерпевания на себе несправедливости (чему и учит следующий за рассказом об истукане во сне рассказ об истукане на поле в Дан 3), доверяя Богу право наказывать светские власти (а Бог-де непременно накажет — чему учит следующий мидраш, мидраш 4-й главы). Все эти рассказы взаимосвязаны.
Теперь перейдем, собственно, к тексту мидраша об истукане во сне.
«Расскажите мне мой сон, а ни то я вас…» (Дан 2:1–12)
Все известные мне «толкователи истукана» проходят мимо этой, принципиально важной, прелюдии! Царь увидел сон, но он требует от своих толкователей сна доказать, что их толкование — не результат их личных мнений, а откровение.
Как же они ему это докажут? А очень просто! «Если вы связаны с богами, то пусть боги покажут вам тот сон, который я видел, а то ведь после того, как я вам его расскажу, каждый из вас может выдавать свои мнения за слово богов». Это — показатель мудрости! Причем, говоря современным языком, царь становится в положение «критиков религии». Он ставит под сомнение ту религиозную традицию, которая его воспитала.
С какой целью автор нарратива сделал эту прелюдию? Не только чтобы «вывести на сцену» Даниила! У него цель гораздо более глубокая — ему нужно оправдать само «вавилонское иудейство». Он, очевидно, находится под сильным влиянием именно вавилонского, а не палестинского иудейства. Отвергнув своих религиозных наставников (и даже приказав их умертвить! их жизнь спасет только заступничество истинного Божьего пророка Даниила), царь принимает толкователя от религии иудеев. Тем самым он становится учеником, слушателем пророка!
Итак, диалог царя со своими «толкователями» и последующее их отвержение и приглашение Даниила — это не только возможность благословить империю, но еще и освящение религиозно-культовой и культурной традиции вавилонского иудейства!
Даниил пересказывает сон (Дан 2:16–36)
Интересно, что мидрашист словно запутался при описании обстоятельств откровения во сне. Сразу бросается в глаза, что Дан 2:25 противоречит Дан 1:10. В Дан 2:25 Даниил еще неизвестен царю — его только представляет начальник евнухов в качестве «найденного им» толкователя. Но из Дан 1:10 видно, что Даниил воспитывался при дворе и царь видел его лицо постоянно — так, что мог заметить бледность, истощение и прочие перемены здоровья.
Но в самом рассказе про истукана масса внутренних противоречий. Сначала говорится: «И Даниил вошел, и упросил царя дать ему время, и он представит царю толкование [сна]» (Дан 2:16), т. е. предполагается, что он все-таки вхож во дворец. Далее мы узнаем, что Даниил просил молитв Анании, Азарии и Мисаила и, получив откровение во сне, возблагодарил Господа! Что должно бы быть написано дальше, если следовать логике текста? — Даниил опять приходит к царю и говорит: «Ну, вот, как я и обещал, я пришел — слушай, что я скажу». Но мы далее читаем что-то странное: «После сего Даниил вошел к Ариоху, которому царь повелел умертвить мудрецов Вавилонских, пришел и сказал ему: не убивай мудрецов Вавилонских; введи меня к царю, и я открою значение [сна]. Тогда Ариох немедленно привел Даниила к царю и сказал ему: я нашел (sic) из пленных сынов Иудеи человека, который может открыть царю значение [сна]. Царь сказал Даниилу, который назван был Валтасаром: можешь ли ты рассказать мне сон, который я видел, и значение его?» (Дан 2:24–26).
Из текста явно следует, что царь его видит впервые! Более того! Ариох предварительно подробно представляет царю Даниила. Странным является уже то, что Даниил просит Ариоха пощадить мудрецов халдейских «после того, как» сам получил откровение во сне. Но, помилуйте, от приказа царского до озаренья Даниила прошло все-таки немало времени. К тому же выше мы читали: «Тогда Даниил обратился с советом и мудростью к Ариоху, начальнику царских телохранителей, который вышел убивать мудрецов Вавилонских; и спросил Ариоха, сильного при царе: “почему такое грозное повеление от царя?” Тогда Ариох рассказал все дело Даниилу» (Дан 2:14–15). Это было до «первого прихода» Даниила к Навуходоносору. Ариох вышел убивать мудрецов — и что же, повис в воздухе? Почему просьба не убивать следует только как минимум на следующий день? (Т. к. после первой встречи с Ариохом Даниилу было ночное видение, согласно Дан 2:19, т. е. между этими двумя событиями была как минимум одна ночь.) Да за это время Ариох должен был бы уже «полностью управиться», выполнить «поставленную задачу».
А вот теперь вопрос! И я хочу, чтобы каждый из читающих эти строки задал себе этот вопрос: автор Книги Даниила был настолько глуп, что не понимал нестыковок в своем тексте? Он не понимал, что такие «несуразицы» ставят под сомнение «историческую достоверность» рассказа? Или он сознательно писал в жанре «восточной притчи», как, к примеру, в одной из персидских притчей: «Когда не было еще ни земли, ни неба, люди строили дома из необожженных кирпичей». Не спешите автора этой притчи называть дураком и лжецом! У него такая повествовательная фабула. Он не рассказывает историю — он передает идею! В случае из персидской притчи основная идея — это то, что необожженные кирпичи являются самым древним строительным материалом.
Так и автор Книги Даниила не рассказывает историю — он творит идею!
В силу всего сказанного выше не стоит задаваться вопросом: «Так Даниил действительно узнал во сне, какой сон видел царь?» Этот нарративный образ используется для того, чтобы показать превосходство Даниила в мудрости и превосходство самой религии Израиля перед религиями народов. Это — мидраш, а не историческая хроника, не летопись, поэтому искать нужно не достоверное событие, а смысл передаваемой в рассказе идеи.
Евгения Смагина (в комментариях к своему переводу книги Даниила) отмечает, что Диалог 2:26–28 обнаруживает сходство с разговором фараона и Иосифа (Быт 41:15–16). Т. е. перед нами как минимум на литературном уровне стилизация. Ведь вряд ли найдется сегодня настолько упрямый «фундаменталист», который и слова про то, что Навуходоносор «пал ниц и поклонился лицом до земли в ноги Даниила» (Дан 2:46) будет воспринимать как сообщение «исторически правдивое»? Нужно обладать величайшей степенью наивности, чтобы не понимать: никогда в реальности восточный монарх не поклонялся никому — ни пророку, ни другу. Он поклоняется только своему «богу», имя которого на себе носит. Но в мидраше он представлен учеником пророка Божьего.
Цель этого мидраша мы уже указали — формирование общих принципов взаимоотношения иудеев с языческими монархиями и оправдание уникальной иудейской религиозной культуры, возникшей в Вавилонии.
Толкование сна (Дан 2:36–45)
Что принципиально важно в этой картине? Несколько нюансов:
1. Все монархии Востока того времени объявляются, в сущности, единым целым организмом, первенство в котором отдано Навуходоносору и вавилонской культуре.
Интересно, что в фабуле о Навуходоносоре мидрашист не стесняется использовать чисто персидский (т. е. появившийся после падения Вавилона) царский титул «царь царей» [מלך מלכיא] в отношении Навуходоносора. Еще раз этот титул встречается в Езд 7:12 в отношении персидского царя Артаксеркса — но тут он на своем месте и не представляет собою исторического анахронизма. Опять же вопрос: мидрашист в Дан 2:37 не понимает «неисторичности» титулирования вавилонского монарха титулами персидских монархов? Или он сознательно рисует нам образ, в котором бы были персонифицированы все атрибуты царской власти, независимо от того, где и когда эти атрибуты возникли? Скорее всего, все-таки второе, т. е. мидрашист пишет языком «царской теологии».
Итак, Вавилонское царство — «золотая голова» института восточных монархий, а сам Навуходоносор — персональное олицетворение всего вавилонского могущества.
2. Ни одно из этих царств (кроме царства Навуходоносора) не названо по имени!
Названы только символы: после золота Вавилона — серебро, за которым — медь, за которой — глина с железом. Так же указаны «нюансы» последнего царства. Во-первых, это будет двуединое царство (олицетворяемое двумя ногами), во-вторых, эти две части царства попытаются слиться через династический брак, но удачи это начинание иметь не будет.
3. В тесте впервые на страницах Писания (и как hapax ТаНаХа) встречается лексема «конец времен» или «последние дни» [באחרית יומיא] (Дан 2:28). Перед нами — первый эсхатологический текст!
Впоследствии именно эта лексема станет основной в христианской эсхатологии. Так, как здесь возвеличен язычник Навуходоносор («владыка всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей земных и птиц небесных»), сами иудеи никогда ни раньше, ни после не возвеличивали ни одного своего царя, да и вообще ни одного царя в мире.
4. В тексте явно чувствуется ностальгия по «золотому веку» Навуходоносора. И падение имперских институтов «ни в коем случае» не является результатом его вины — это просто его негодные преемники девальвировали имперскую ценность.
5. Чтобы понять жанровую особенность текста, важно учитывать, что в средиземноморской литература того времени уже существовали тексты, отражающие идею пятиступенчатости цивилизации (т. е. имперскую эсхатологию того времени).
Некто Эмилий Сура в книге «О возрастах римского народа» (написанной как раз около 146–148 гг. до н. э.) пишет: «Ассирийцы первыми из всех народов обладали властью над миром. Затем — мидийцы. За ними — персы, а потом — македонцы. …После победы над Карфагеном власть перешла к народу Рима» (Гай Веллей Патеркул. Римская история, II: 131). В сущности, слова Суры подтверждают датировку книги Даниила даже в ее основной, первой части: Она составлена ближе к середине II в. до н. э. Борг и Кроссан считают, что «пятиимперская» версия истории была распространенной в то время в языческом мире: «Рим позаимствовал у греков идею, что мировая история состоит из пяти великих царств, причем 5-е царство должно стать последним во всей мировой истории царством… Удивительно, что II в. до н. э. разные авторы называли пятым царством — кто Царство Рима, а кто — Царство Божье».
Соответственно, «колосс» (Дан 2:31–45) относится к этой же серии.
Таким образом, нам удается восстановить исторический и культурный контекст языка, символов и образов, которые использованы в мидраше.
Толкование толкования
И иудейская, и христианская экзегетика веками пыталась «осовременить» Даниила и как-то соотнести его предсказания не с II в. до н. э. (когда книга возникла), а с «действительным» концом истории человеческого общества. Можно долго с улыбкой изучать «историю толкования Даниила» (в сущности, этим двум параллельным вариантам экзегетики можно посвятить целые тома исследований — «Иудейский Даниил» и «Христианский Даниил»), но здесь это выходит за рамки нашего очерка. Мы здесь работаем с конкретным историческим документом, имеющим свой исторический контекст и свою ситуативную смысловую парадигму.
(1) Итак, золотая голова — Вавилонская империя.
(2) За ней следуют одно за другим (и фактически неразрывные друг с другом) царства (Дан 2:39, у которого «грудь его и руки его — из серебра, чрево его и бедра его медные», согласно 2:32).
И вот уже с «серебряной» частью возникают споры у экзегетов. Одни видят в серебряной частиней «мидо-персидскую коалицию» (на двуначалие указывают две руки этой части). Но другие считают, что серебро — символ мидян, в горах Мидии добывают много серебра, а вот медь — символ Персии, т. к. не только добывают медь в персидских горах, но еще и цвет меди может символически указывать на цвет волос и бороды у персов. Итак, одни в «серебряном царстве» видят Мидо-Персию, а другие — только Мидию.
(3) Соответственно, в полной зависимости от толкования № 2 находится и толкование «медной» брюшины этого царства: Те, которые в серебре видят символ мидо-персидской коалиции, в меди видят Александра Македонского и его эпоху. Те же, кто в серебре видят только мидян, в меди видят персов.
(4) Аналогично в полной зависимости от двух предыдущих находится и трактовка «железно-глиняных» ног истукана. Для тех, кто в меди видели персов, эти ноги — символ царства Александра Македонского (разделившегося впоследствии на селевкидскую и птолемеевскую ветви). Те, кто видят в меди символ самого Македонского, в ногах видят как раз вышеуказанное разделение его царства.
Но существует еще и третья версия (она совершенно лишена всякой историчности, но она была распространена как у христиан, так и у иудеев в Средние века), согласно которой эти ноги — символ Рима. Это было продиктовано воззрением на книгу как на предсказание об «абсолютно последних» событиях человеческой истории. Не без влияния этой книги сами греки Византии долгое время себя подчеркнуто именовали «римлянами», а Константинополь — Новым Римом. Они не могли себе представить, что в обозримой ими «вселенной» после Рима возникнет другое царство. Поскольку уже сам факт его появления как-то «объяснить», исходя из видений Даниила, невозможно.
Но 1453 год поставил точку и на этом толковании (к сожалению, эту точку до сих пор не заметили многие христиане). На Западе «одним из первых очарование описанной выше теории разрушил в 1566 году Жан Воден. Но и век спустя те, кто ожидал немедленного пришествия Христа и отвергал мирских правителей, назывались людьми Пятого царства» (Бикерман. «Евреи в эпоху эллинизма»).
С моей точки зрения, серебро — это мидо-персы; медь — сам Македонский, ноги — это Селевкиды и Птолемеи. В символе «голеней» уже заложена и двойственность, и разделение. Двойственность — это то, что Македонское царство было первым европейским царством на Востоке, т. е. произошло первое серьезное смешение культур (синтез, позднее ставший известным как «эллинизм»). Но именно из этой двойственности произошло последующее разделение Империи на две части — на селевкидский Восток и птолемеевскую Азию. Именно эти два царства и олицетворяются ногами, «частью железными, частью глиняными» (Дан 2:33, 42–43).
Бикерман видит в Дан 2:43 «аллюзию на брак Антиоха II Сирийского с египетской принцессой Береникой в 251 г. до н. э., а также на войну Сирии и Египта в 245 г. до н. э.».
Эта часть книги (главы 2-я и 3-я — это точно) написана до воцарения Антиоха IV Эпифана и совершенного им осквернения Иерусалима в 166 г. до н. э. Но после войны Сирии с Египтом в 245 г. до н. э. В этом «видении истукана» нет ни малейшего намека на какой-то кризис в отношениях Иудеи с наследниками Македонского. Мидрашист видит нестабильность отношений наследников Александра и верит, что история скоро закончится!
Христологическое толкование мидраша об истукане
Предвижу, что критики религии начнут громко рукоплескать: «Вот! Доказано, что этот текст не имеет отношения к тому, о чем говорят христиане в своих толкованиях». Но не спешите радоваться! Поскольку речь у нас идет о мидраше, то есть о литературном произведении, автор которого сам обходился с историей, мягко говоря, не очень бережно, то в чем винить христиан, которые лишь продолжили его линию?
В какой-то мере каждый раз, когда мы говорим о восточном мидраше, мы должны видеть перед собою «Открытое произведение» постмодернизма (по крайней мере, как его описал Умберто Эко). На Востоке в культуре мидраша не только не требуется «точность пересказа», а совсем наоборот — поощряется «творческое» обращение с традицией и ее текстами. Мидраш предназначен упражнять интеллект, развивать ум, служить метанарративом действий человека. И христианство превосходно справилось с этой задачей!
Актуальное философское прочтение
Я предлагаю новое понимание «колосса Навуходоносора» в Книге Даниила. Для нас он должен олицетворять не какие-то национальные государства и империи, а культурологические парадигмы социума, которые можно описать «золотом», «серебром», «медью», «железом» и «глиной». Т. е. речь идет о фазах социального существования.
В этом смысле «отколовшийся от горы сам собою камень», разрушающий колосс, может означать не только Христа, но и логическое саморазрушение цивилизаций; заложенную в прогресс инфернальную «обратную сторону». Природа (олицетворяемая необработанным руками людскими Камнем) мстит цивилизации (олицетворяемой рукотворным истуканом)!
