В наше время никого не нужно убеждать в пользе грудного вскармливания. Однако еще недавно дело обстояло совсем иначе. Меньше всего прав на грудное молоко собственной матери, которые от рождения принадлежат каждому ребенку, имели дети высокородных родителей.

Неизвестно, когда и кем именно была введена эта традиция сначала в Европе, а затем и в России, но большинство царственных младенцев выкармливалось кормилицами. А венценосным матерям, даже желающим кормить своих детей, внушалось, что роженица слишком слаба и благородна для такого низкого занятия, тогда как ей нужно выезжать в свет, заниматься государственными делами и готовиться к последующим родам.

Европа: «молочная» Мария-Антуанетта и непреклонная королева Виктория

Правда, уже в середине XVIII века по всей Европе против института кормилиц, называя его «работорговлей», начали выступать передовые светила медицины и педагогики. Утверждалось, что материнское вскармливание необходимо для блага конкретного ребенка и всей нации, а молоко родной матери считали природным средством для борьбы с высоким уровнем смертности.

Писатель Даниэль Дефо с гневом обрушивался на матерей, которые, приглашая кормилиц, даже «не побеспокоятся о том, чтобы узнать характер, отрицательные качества и даже душу женщины, чье молоко он сосет, не говоря уже о ее телесных болезнях».

Британский врач Уильям Кэдоган в 1748 году в своем «Эссе о грудном вскармливании» призывал матерей следовать законам «непогрешимой природы» и принять на себя обязанности грудного вскармливания. И даже отцам врач «настоятельно рекомендовал … присматривать за тем, как кормят его дитя». В идеальном обществе, о котором мечтал Кэдоган, женщины всех сословий будут кормить своих детей грудью и каждая семья станет домашним раем.

Шведский врач Карл Линней в трактате 1752 года «Приемная кормилица» (или «Ненатуральная мать») настаивал на том, что услуги кормилицы — это нарушение законов природы, они опасны для матери и ребенка, которые нужны друг другу из соображений здоровья.

Философ Жан-Жак Руссо в трактате о воспитании «Эмиль» 1762 года утверждает, что грудное вскармливание крепче привяжет матерей к их детям и семьям и станет основой социального возрождения.

Возможно, мысли всех этих ученых мужей повлияли на Марию-Антуанетту, которая сама кормила своих четверых детей. К помощи кормилиц она прибегала только в случае болезни — так было после рождения принцессы Елизаветы.

Французский двор не слишком долго обсуждал это явление, ведь все привыкли, что легкомысленная королева поступает так, как считает нужным.

«Бабушка всея Европы», британская королева Виктория, именем которой не случайно названа целая эпоха, была счастливой матерью девяти детей. Однако эта многодетная мать, несшая тяжелое бремя государственной власти, (и, возможно, страдающая послеродовой депрессией) ненавидела роды, называла новорожденных уродливыми и презирала грудное вскармливание. Строгая пуританка, считавшая кормление грудью животным процессом, никогда не кормила своих детей. Но самым ужасным оказалось для нее то, что выросшие дочери пренебрегли материнскими советами и отказались от кормилиц.

Первой совершила революцию старшая Вики. Германская императрица Августа Виктория не только стала сама кормить своих детей (всего их было у нее семеро), но и публично читала лекции о пользе грудного вскармливания.

Затем по ее стопам последовала принцесса Алиса, будущая мать Эллы (Елизаветы Федоровны), Аликс (Александры Федоровны) Романовых и еще пятерых детей. «Алиса ведет себя как грязное животное, — возмущалась Виктория, — только самки животных сами выкармливают детенышей, но не королевская дочь!», и назвала в честь опальной дочери одну из призовых коров. Надо сказать, что Алиса Гессенская не брезговала другими «животными» проявлениями человеческой жизни и занималась медициной, к ужасу своей высокородной родни. Эту любовь, вместе с искренней религиозностью, она со своим молоком передала будущим новомученицам Елизавете и Александре.

Следом за родными дочерьми правящую королеву-мать шокировала русская невестка Мария Александровна, на которой женился принц Альфред. Она кормила своих детей грудью прямо перед королевой, невзирая на недовольство последней. «Мария преспокойно начала кормить младенца грудью, не стесняясь присутствия Виктории и гостей», — писала о таком эпизоде одна из британских принцесс.

Новый Свет: нет монархии — нет проблем с грудным вскармливанием

История грудного вскармливания в демократичной Америке, где изначально не было никаких королевских домов, выглядела более благоприятной (и это еще раз доказывает, как зависела мода на кормление грудью от социальных течений). В противовес пуританскому Старому Свету, в Новом материнской груди полагались публичные почести. Поощрялось желание матерей кормить детей грудью и выполнять все обязанности, связанные с их общим благополучием. Здесь сильнее осознавалась психологическая важность тесной связи между матерью и ребенком, и это придавало еще больше веса убеждениям сторонников грудного вскармливания. Матерей, которые отказывались кормить ребенка грудью, считали эгоистичными и социально ненадежными.

Большинство американских женщин сами кормили детей грудью. Даже на аристократическом Юге, где были черные кормилицы, только 20 процентов матерей прибегали к дополнительной помощи кормилицы или полностью доверяли ей кормление ребенка.

«Хорошая» грудь была кормящей грудью. В Соединенных Штатах матери не стыдились того, что дома их увидят с обнаженной грудью во время кормления младенцев. Более того, дозволялось кормление грудью в таких общественных местах, как парки, железные дороги и церкви.

«Русские женщины вскармливают богатырей»

Российский Императорский Дом, по видимому, достаточно давно перенял традицию приглашения ко двору кормилиц. Еще в царствование Алексея Михайловича было заведено: «А на воспитание (кормление) Царевича или Царевны выбирают всяких чинов из жон, — жену добрую и чистую, и млеком сладостну, и здорову…» (Г. К. Котошихин. «О России в царствование Алексея Михайловича»).

Последней русской императрицей, кормившей своих детей, была жена Петра I Екатерина Алексеевна. Екатерина II страдала от того, что была лишена возможности самостоятельно кормить новорожденного Павла, которого императрица отняла у нее сразу после рождения. Екатерина считала, что это отлучение от матери послужило причиной нелюбви к ней сына. Жена великого князя Александра Николаевича Мария Александровна, родив в 1842 г. дочь Александру, выразила желание кормить малышку грудью, но император Николай I категорически запретил ей это делать.

Русские философы и писатели не остались в стороне от «молочного» вопроса и внесли свою лепту в его решение. В ходе российских дебатов о роли женщины в обществе в 1860-х годах писатель Николай Лесков прославлял материнскую грудь как основу традиционного порядка и «сосуд женской гражданской добродетели».

Граф Лев Толстой, которого кормили грудью почти до 4 лет, бросил вызов институту кормилиц и сделал материнское грудное вскармливание краеугольным камнем своего взгляда на брак и общество.

Первым и главным долгом его жены Софьи было грудное вскармливание их 13 детей, что тяжело давалось женщине, страдавшей маститами.

И все же, когда в 1875 году великая княгиня Мария Павловна, жена великого князя Владимира Александровича, самостоятельно стала кормить первого сына Александра, это шокировало благородное общество и дало пищу светским гостиным. Даже 18-летний великий князь Сергей Александрович, которого, в силу возраста вряд ли мог интересовать этот вопрос, отметил в своем дневнике 21 августа 1875 г.: «Михен сама кормит своего сына».

Первой, после долгого перерыва, российской императрицей, которая сама стала кормить грудью своих детей, была Александра Федоровна.

Обладавшая слабым здоровьем супруга Николая II не только последовала примеру своих матери и тетки в вопросах кормления, но фактически отказалась от светской жизни, посвятив себя воспитанию своих пятерых детей.

«Аликс опять провела день во второй комнате, дочка лежала с ней рядом. Была перва проба прикармливания…. Окончилось тем, что Аликс очень удачно стала кормить сына кормилицы, а последняя давала молоко Ольге. Пресмешно!» — запись в дневнике императора 5 ноября 1895 г.

 «Аликс начала Сама кормить. Во время обеда ее отсасывал сын кормилицы, мы все ходили по очереди смотреть на это зрелище! Кормилица стояла рядом, очень довольная!» (запись в дневнике великой княгини Ксении Александровны 5 ноября 1895 г.)

 «Счастливый день: Господь даровал нам третью дочь — Марию, которая родилась в 12:10 благополучно! Ночью Аликс почти не спала, к утру боли стали сильнее. Слава Богу, что все окончилось довольно скоро! Весь день моя душка чувствовала себя хорошо и сама кормила детку», — записал в дневнике 1899 г. император Николай II.

 «Весь день Она проводила в кругу Своих Детей, не позволяя без Себя ни кормить их, ни купать. До 3–4 месяцев сама кормила детей грудью, хотя и совместно с кормилицей, у Царицы не хватало молока…» (няня царских детей М.И. Вишнякова о Государыне на допросе 1917 г.)

Николай II особенно гордился тем, что его жена сама кормит единственного сына и наследника престола. Хотя, несмотря на благие стремления царицы, основная нагрузка по вскармливанию царевича легла на отобранных кормилиц.

В том, что будущих российских государей вскармливали «природные русские кормилицы» из сугубо крестьянских семей, была своя политика приобщения царей к народу. «Драгоценным резервуаром русской крови, которая в виде молока вливалась в жилы Романовского Дома» назвал грудное молоко кормилиц автор книги «Детство императора Николая II» Илья Сургучев.

И все же никакое «сладостное млеко» из «драгоценного резервуара» не может заменить ребенку молока родной матери. Александра Федоровна, как никто понимая это, основала в 1912 году «Общество охраны материнства и грудных детей в Царском Селе». Уникальное для своего времени учреждение оказывало материальную и медицинскую помощь неимущим женщинам во время беременности, родов и всего периода кормления ребенка (!).

«О, пусть Бог поможет каждой матери понять величие и славу предстоящего ей труда, когда она держит у своей груди младенца, которого ей нужно вынянчить и воспитать», — писала в своем дневнике святая мать, вырастившая святых детей.

***

Как видим, история грудного вскармливания — это история взлетов и падений, зависящая от конкретной эпохи, государства и сословия. Тон, который веками задавали двор и аристократия, затем перенимали буржуазия и мещане.

Светские обязанности и боязнь испортить фигуру отнимали матерей у детей не меньше, чем необходимость работать, а бутылочка с заменителем молока была не менее распространена, чем грудь кормилицы. Во все времена лишь немногие понимали, что кормление материнским молоком — это кровная связь с ребенком.

Лучше всего сто лет назад это выразил польский педиатр и воспитатель Януш Корчак: «Страдание окупается сознанием, что мать вынесла всю тягость, не переложив ничего на плечи купленной рабыне. Ибо кормление — это продолжение беременности, только ребенок переместился наружу и, отрезанный от последа, взял грудь и пьет не красную, а белую кровь» («Как любить ребенка», 1919 год).