на наш Телеграм
Почему, направляясь в Церковь — к Богу, к радости, к любви, к тому, чтобы стать лучше, люди оказываются в психологическом тупике, становятся несчастны, а то и обзаводятся неврозом? Вроде бы намерения были хорошими, как же так все обернулось? Причем страдает не только паства, но и пастыри. Почему так происходит и как этого избежать, рассказывает психолог Наталия Скуратовская.
Зачем человек приходит в Церковь?
Традиционно под душепопечением понимается духовное руководство со стороны Церкви и конкретного пастыря, приводящее людей ко Христу. В узком смысле слова речь идет только о духовном руководстве в отношениях пастыря и пасомого, каждый из которых тащит за собой тяжелый груз.
Пасомый приходит в Церковь по определенной причине, с определенными ожиданиями, надеждами и страхами. Кроме того, у каждого из нас есть личностные особенности, которые мы приносим в Церковь. И, наконец, каждый из нас попадает в Церковь в определенных жизненных обстоятельствах.
В зависимости от того, в каких жизненных обстоятельствах пребывает человек в ситуации духовного руководства, зависит и то, какие вопросы его будут волновать, и к чему он будет особенно чувствителен и уязвим. Этим зачастую пользуются разные недобросовестные религиозные деятели.
Пастыри — тоже люди
Пастыри у нас — не пришельцы с Марса или из ангельских сфер, то есть они такие же люди, как и мы, несущие груз своих жизненных проблем, своих непростых жизненных обстоятельств. И практика показывает, что в нашей современной Церкви зачастую у священника меньше времени, возможностей и сил, например, для личной молитвы, для собственной духовной жизни, чем у его прихожан. Просто потому, что у него слишком много обязанностей, не относящихся к душепопечению. И пастырство, к сожалению, не всегда оказывается на первом месте.
Способность к эмпатии — обязательное условие пастырской профессиональной пригодности. Потому что именно эмпатия дает возможность сострадать без осуждения, без оценки, не проецировать на человека свои стереотипы, а понять, как выглядит его ситуация именно его глазами. Только так можно дать верный пастырский совет.
Наконец, есть пастырские установки. Это тот духовный опыт, который пастырь приобрел в своей жизни до рукоположенияя. Любой молодой, или не очень молодой человек, собирающийся стать священником, выбирает для себя какие-то образцы служения. Если эти образцы не являли собой пастырской открытости, пастырской любви, понимания и так далее, то он, соответственно, не имел возможности этому научиться. Более того, пастырские установки могут быть достаточно жесткими относительно того, как следует общаться с пасомыми. Под словами «пастырь должен являть Христа» понимается не являть любовь и принятие, а являть Христа уже на престоле, царствующего и властвующего. И отступление от этого образа, то есть выход из роли кажется просто пастырским провалом. Поэтому от пастырских установок очень многое зависит.
Субкультура
Ну и наконец, у нас есть та или иная церковная субкультура. В нашей Церкви их много. Есть консерваторы, и есть либералы, и это очень разные системы правил и норм, в которые неофит приходит, вписывается в ту систему, которая есть, и принимает все установки, которые в системе есть.
Соответственно, в каждой системе, в каждой субкультуре есть свои авторитеты. И, к сожалению, далеко не всегда Христос среди этих авторитетов присутствует.
В этой структуре у каждого из участников процесса — и у пастыря, и у паствы — есть свои опасности.
Опасности для паствы
Инфантильность
Самая большая беда, которая может случиться с человеком, приходящим в Церковь, — это несамостоятельность и избегание ответственности. Это тот риск, который потом влечет очень много бед и разочарований. Несамостоятельность и избегание ответственности очень поощряются во многих приходах. Создается ложное ощущение, что это и является предпосылкой для духовности.
Вторичная травматизация
Далее, мы можем принести в Церковь свои предыдущие травмы, неврозы. Мы часто приходим в Церковь уже ранеными. Но это нормально. Дожить до сознательного возраста так, чтобы жизнь не поранила, не удается практически никому. Тут вопрос в том, насколько человек может или не может с этим справляться. И в Церкви, к сожалению, эти травмы часто оказываются причиной так называемой «вторичной травматизации». То есть человека бьют по тем же самым больным местам.
Мы много говорим о том, что Церковь — это лечебница. А потом спрашиваем себя: «Почему же так мало людей в ней выздоравливает, и гораздо больше людей, придя в лечебницу, становятся хрониками, а то и неизлечимыми больными? Почему это у нас хоспис какой-то, а не лечебница?»
Некритичное мышление
Еще одна угроза — это зависимость от мнения авторитета. Потому что человек, изначально воспитанный так, что старших нужно слушаться, они знают лучше, привыкший уже, что за него все решают, за него все знают лучше, приходя в церковную субкультуру, без сопротивления, без критического анализа усваивает ту либо конструктивную, либо деструктивную систему ценностей, которая в том церковном сообществе, куда он пришел, имеется.
И именно некритичное, нерефлексивное мышление часто становится причиной последующих разочарований.
Ложные ожидания
Еще одной проблемой являются ложные ожидания. Иногда они диктуются горем, иногда несамостоятельностью, надеждой, что за меня все сделают, я попаду в такое место, где меня спасут. Это тоже ложная надежда. Но эти ложные ожидания очень часто вовлекают человека, если они поддержаны со стороны пастыря.
Обесценивание
Угроза более позднего периода — обесценивание. Человек интуитивно чувствует фальшь всего происходящего с ним. А иногда и фальшивость себя самого. Психика у нас не железная, она начинает ломаться от этого ощущения. И естественной реакцией является обесценивание. Рушится доверие к авторитетам, к субкультуре, рушится все.
Пастырские проблемы
Завышенные ожидания
Первое, от чего страдают пастыри, это завышенные ожидания. Священник должен быть: прозорливым, специалистом по всем вопросам, неутомимым, отзывчивым, точно знать тот самый единственный правильный ответ на все вопросы. И священнику со своей стороны страшно эти завышенные ожидания не оправдать, потому что с него упадет корона, его разжалует паства из признанных авторитетов. Его самооценка тоже зависит от оценки окружающих.
Ревность не по разуму у пастыря
У пастыря тоже бывает ревность не по разуму. Это — одно из известнейших пастырских искушений начального периода. То есть это — желание быть самым-самым выдающимся священником: «Раз я принял это служение, значит, я буду практически как сам Христос». До чего доводит желание претендовать на роль Христа, большинство из нас догадывается. Очень часто из этого получается маленький антихрист, который ведет не ко Христу, а к себе.
Стандартная ролевая модель священника
У нас есть определенный стереотип: как священник должен держаться; как он должен себя вести; как он должен разговаривать; как он должен строить отношения с паствой. Может быть несколько этих ролевых моделей, типажей. И когда священник начинает служить, он выбирает определенный типаж, который чем-то ему близок.
Чем плоха ролевая модель? Она может соответствовать внутренним качествам, но, если это не выросло естественным образом, а священник у кого-то взял, примерил, начинается копирование, иногда буквальное: поза, интонация, жесты. А плохо это тем, что Церковь превращается в ролевую игру. Даже не в театр, потому что здесь зрителей нет, все участвуют. Это именно ролевики, которые приходят и надевают на себя соответствующие костюмы. Но, выходя из Церкви, они эту роль с себя снимают и идут жить свою жизнь. Мы много говорим о том, что христианство должно пронизывать всю жизнь, что это перемена души, перемена ума. Но откуда же берутся люди, которые в Церкви одни, вне Церкви — другие? Все очень просто: им показали пример, что в Церкви играют в ролевые игры. Поскольку они были чутки к церковной субкультуре, они и научились.
Пастырское выгорание
Опасность более позднего периода пастырской жизни, когда уже рвение прошло, когда какие-то роли уже либо играются на автопилоте, либо уже приелись, — разочарование, выгорание, уход в цинизм, уход в обесценивание. Очень часто этим оборачивается излишнее рвение. И начинается уже поиск виноватого, и на следующей стадии обесценивается его служение.
Невротизация относится и к тем, и к другим
На первый взгляд, жертва — пасомый, но на самом деле чаще картина другая. Встречаются два невротика: один — пастырь, второй — прихожанин. И пастырь, уже создавший у себя соответствующую невротизирующую среду, начинает человека, может быть не имевшего таких проблем, невротизировать. Если человек проблему уже имел, то он получает последующую травму.
Токсичные отношения
Созависимость бывает разной степени тяжести. Бывает приятная до некоторой степени, а бывает и очень травматичная и разрушительная. Токсичные отношения возможны не только в личной жизни между мужчиной и женщиной. Такие отношения возможны и между священником и прихожанами.
Как отличить токсичное духовное руководство от нормального? Никакой свободы, дарованной Христом, и близко нет. Свободы становится намного меньше, чем было до Церкви. Если до Церкви вы могли что-то делать сами, решать сами, пусть не все в жизни получалось, но не было ощущения беспомощности, здесь приходит чувство полной беспомощности. Невозможность что-то решить без благословения, паническое ощущение, что ничего не получится, что я все провалю, я все испорчу.
Контроль над мыслями
Сюда же относится полный контроль над мыслями. Откровение помыслов и не для всех монашествующих полезно. А мирянам оно неполезно совсем. Жизнь мирянина не предполагает такой степени отречения от своей воли.
Отсекаются все пути, которые духовный наставник не может на сто процентов контролировать. Желательно ограничить круг общения, круг занятий, человек должен быть «под колпаком». И при этом полное блокирование обсуждения любых проблем, любых сомнений, любого недовольства.
Обесценивание эмоций
И следующая группа тревожных симптомов — это обесценивание ваших эмоций. Ваши чувства неправильные.
И если человека убедить, что одни эмоции у него правильные, хорошие, православные, а другие эмоции у него неправильные и чувствовать их нельзя, человек просто потеряет контакт со своей эмоциональной сферой. Он начинает жить в мире галлюцинаций.Ему плохо, но ему нельзя чувствовать, что ему плохо. И это мешает бороться со страстями.
Контроль сознания
Для того чтобы человека полностью «зазомбировать», вам нужно контролировать четыре аспекта: поведение, информацию, мышление и эмоции. Поведение контролировать в общем-то, не так уж и сложно. У нас должны быть четкие правила, предписания и наказания за их нарушения. Наказания могут быть разной степени жесткости: от неодобрения, до полного отлучения от церковной общины. Мы должны контролировать, как жить, с кем жить, круг общения, внешний вид, одежду, прическу, вплоть до цветов одежды. Чем больше деталей, тем преданнее будут вам ваши адепты.
Контроль поведения
Образ жизни. Вот это надо контролировать обязательно. Желательно, по максимальному количеству аспектов: питание, сон, личную жизнь, как можно больше запретов. Чем больше запретов, тем легче будет поддерживать постоянное чувство вины.
И надо максимально ограничить человека от лишней информации. Не грех и скрыть от него что-то, а иногда и соврать. Все, что написано не членами нашего церковного кружка, по определению — ересь. Даже если это писали другие православные со своими еретическими взглядами, не похожими на наши, потому что только наши правильные, а у других неправильные. И читать все это категорически запрещено.
Если свободное время остается, есть еще приходские послушания. Они очень помогают защитить своих подопечных от размышлений, потому что все размышления ведут ко греху.
Неэтичное использование исповеди
И, наконец, неэтичное использование исповеди. Исповедь вообще мощнейшее орудие и спасения и разрушения. Потому что в этот момент человек максимально открыт. И с той информацией, которую он открывает Богу при священнике, можно делать в принципе все, что угодно. «Каждое ваше слово может быть использовано против вас».
А дальше идет контроль мышления. Прихожанин не должен думать, потому что, если включится критическое мышление, то все пропало, все наши предыдущие усилия пойдут прахом. Поэтому надо твердо знать: истина только у нас. Вне нашей церковной группы нет спасения. То, что у нас называют добром, — это добро, то, что у нас называют злом, — это зло, и никак иначе. А кто думает иначе, тот наш враг.
Специальный язык
Чем специальнее язык будет в нашей группе, тем лучше. Потому что на очень специальном языке нельзя думать обычные человеческие мысли. И чем активнее в речи используется этот специальный язык, тем больше человек находится под контролем со стороны группы, либо духовного наставника. То есть если человек изъясняется исключительно в категориях: «прости Господи», «как благословите», «и вас спаси Господь», «Ангела за трапезой», то можно предположить, что человек в опасности, его сознание практически полностью поглощено.
Культивация ложных воспоминаний
Ведется в двух направлениях: накрутить себя на благочестивые воспоминания, особенно насчет чувств, возникших при лобызании святынь или встречи с духоносным старцем. Это один пакет воспоминаний. Второй пакет воспоминаний — это ужасы в миру. В одну руку один пакет, в другую — другой. И человек снабжен правильными воспоминаниями для того, чтобы не стремиться обратно в мир и радоваться, но не реальной жизни, а тем галлюцинациям, которые не имеют к его реальным воспоминаниям вообще никакого отношения.
Контроль над эмоциями
Манипуляция страхом
Когда страхи навязываются, и когда на них делается акцент, это манипуляция. Естественно, никто из нас не уверен в своем спасении, естественно, никто из нас не застрахован от врагов. Но если мы начинаем видеть кругом врагов и считать, что внешний мир исключительно «во зле лежит», это паранойя, а вовсе даже не благочестие. Христос, если верить Евангелию, рассчитывал, что христиане станут солью земли, светом миру. А некоторые христиане предпочли закупориться в «герметичные солонки» и тем самым перестали выполнять свою функцию в этом мире.
Чем более герметично сообщество, тем меньше от него духовной пользы окружающему миру. И если это сообщество в окружающий мир несет только агрессию со словами «не мир, но меч», и это все, что оно помнит из Евангелия, то несут они совсем не христианство. Нельзя из христианства выбирать только то, что нравится нам, и игнорировать то, что не стыкуется с нашей церковной субкультурой.
Манипуляция чувством вины
Все мы знаем, как оно усиливается, какая ставка на него делается. Кругом виноват, всем грешен. Есть даже практика чтения покаянных молитв. Покаянное чувство при этом совершенно размывается, потому что покаяние — это желание изменить себя, желание очистить свою душу, желание избавиться от реальных своих страстей, а не от всех, которые во всем человечестве бывают. Нельзя отмаливать страсти всего человечества, не разобравшись со своими собственными. Чувство вины должно быть адекватным. А здесь мы наблюдаем уже невротическое чувство вины.
Манипуляция чувством стыда
Но чувство вины не самое страшное. Есть еще ощущение тотального стыда. Я не просто хуже всех, а лучше бы мне провалиться сквозь землю, лучше бы мне не рождаться. То есть это ощущение ужаса от самого себя — крайняя степень чувства вины. Это уже такой ад при жизни. И манипуляция чувством вины и страхом — надежный способ человека заживо поселить в те самые адские мучения, которыми ему угрожают и от которых он якобы спасается в такой среде.
Формирование ложного «я» и ложного образа Бога
Почему в неврозе невозможно верить в Бога? А потому что невроз — это закрытая система. Человек, движимый страхом, либо своим собственным, либо тем, который ему навязали, не может никому доверять, он не может никому открыться, потому что страшно. И, в том числе, не может открыться Богу. А если он Богу не может доверять, уже нет веры. Бог непредсказуемый, Он страшный. Подселяется такая идея, что Бог наказывает, Бог следит за каждым моим поступком, Бог со мной может делать все что угодно.
В неврозе вера невозможна. Возможно стремление к Богу, оно не угасает никогда. Иногда оно вытаскивает из этого состояния, потому что оно через это все пробивается: «Боже, ну мне же плохо!» То есть пробивается напрямую обращение к Господу с искренней просьбой помочь. Иногда бывает, что только Бог и может помочь. А иногда бывает, что близкие могут помочь.
Что помогает?
Способ первый: любовь и терпение
Как мы можем помочь своему ближнему? Не силой, не агрессией, а терпением и любовью. Потому что человек нашел свое убежище. Он не просто так там оказался. Совсем на ровном месте подсадить человеку страхи почти невозможно. Но можно зацепиться за те, которые у каждого из нас есть.
А дальше можно уже более конструктивно разобраться с этим страхом. Для выхода из этого состояния нужны противоположные вещи. Один вариант — это максимально безопасная внешняя среда, максимально любящее окружение, реально любящее. Чтобы человек из этой капсулы не боялся чуть-чуть высунуться, чуть-чуть осмыслить что-то.
Способ второй: жизненный крах
Рушится жизнь, рушится что-то самое главное в жизни, и человек понимает, что его невротическое идеальное «я» дает трещину. Выбивает из колеи горе или предательство, зачастую тех же самых духовников, то есть людей, которым предельно доверял, предельно себя открывал. Почему порой про какие-то сильные беды говорят: «посетил Господь»? Это означает, что человека из этого состояния ничем было не вышибить. Рушится невротическая картина мира, ложная личность больше не работает.
Итак, что-то случилось. Либо любовью, либо бедой, но эту невротическую ложную личность пробило. А у человека сначала ощущение полного крушения. Все не то, все не так, я не такой, ситуация не такая. Начинается мощное обесценивание. Практически всегда то, что мы возносили на пьедестал, надо с него сбросить. Церковь была свята, значит, будет хуже некуда. Батюшка был прозорливый и вообще светоч — да нет, он мошенник. Чем выше мы превозносили его в идеализации, тем ниже мы должны опустить в обесценивании. Это нормально. Не судите тех людей, которые так поступают, это восстановление баланса, и это одновременно сохранение самоуважения. Человек был долго в неврозе, у него не было самооценки как таковой. Его собственная самооценка была разрушена. Она заменялась групповой самооценкой.
Но это был фантом, он рухнул вместе с ложной личностью. А самооценки у человека нет, его оценка себя всецело зависит от оценки другими и от соотнесения себя с теми, еще привычными из невроза критериями, а он же все нарушил, раз он в них разочаровался и начал думать своей головой. Поэтому обесценивается все, что было связано с этой церковной субкультурой, иногда и с Церковью, иногда и с Богом. В зависимости от травмы, которую человек в себе ощущает, он разрушает ту часть мира, которая у него с этой травмой ассоциируется. И это нормально, это терапевтично. Но на этой стадии можно зависнуть на всю оставшуюся жизнь, и она разрушительна. Надо просто понимать, что эта стадия дается для того, чтобы восстановить нормальную самооценку, восстановить адекватную картину мира, осмыслить свой опыт.
А после обесценивания надо, чтобы весы качнулись в обратную сторону и установилось равновесие. То есть надо прийти ко взрослому, осознанному восприятию жизни. Не инфантильному, не зависящему от других людей. Осмыслить опыт. Тут основная задача — адекватная оценка этого опыта. И возвращение себе себя. Иногда, кстати, это вообще первое знакомство со своим подлинным «я». И это всегда очень небесполезный опыт. Парадоксально, но, пройдя через такое невротическое разрушение личности, пройдя через, казалось бы, крушение всего, через крах, через обесценивание, на этой стадии человек впервые получает возможность довериться Богу.
Итоги: потерять, чтобы найти
Если у человека возникает желание и потребность в Церковь возвращаться, этот опыт позволяет очень осмотрительно выбирать себе церковную среду, субкультуру, и, главное, свою личную дистанцию по отношению к этой субкультуре. Напоминаю: вы имеете право погружаться настолько глубоко, насколько вам это нужно. А не насколько «вы должны».
Вследствие этого опыта вы всегда будете помнить, что у вас есть свобода воли, право ей распоряжаться и ответственность за то, как вы ей распорядитесь. Вы духовно взрослеете. Опыт травматичного духовного руководства — опыт странный, но при выходе из него он помогает духовно повзрослеть человеку.
И человек, если удается пройти этот тяжкий путь благополучно и выйти до конца, учится терпению, пониманию, сочувствию. В частности, пониманию того, что люди, которые его травмировали и невротизировали в Церкви, такие же несчастные, больные. Фраза «Церковь — это больница» наполняется новым конструктивным смыслом. И это помогает нам не осуждать, что очень трудно после такого опыта. Помогает понять других людей и исправить свое отношение к ним. И простить в конечном итоге.
Аудио- и видеозапись лекции вы можете найти здесь.
