Андрей Десницкий о том, почему в конфликте с делением церковных территорий правых нет.

Я маленький человек и не в силах повлиять на церковные новости, которые приходят из Москвы, Киева и Константинополя. Но я чувствующий и думающий человек, и не могу о них не рассуждать.

И то, что происходит, огорчает меня и пугает. Меня поразило заявление Константинополя: последние три с половиной века считать небывшими. Что наши предшественники в свое время отдали – мы теперь забираем обратно, благо в тех документах были вовремя сделаны правильные оговорки. Но тогда почему бы не отменить, к примеру, завоевание Константинополя турками, не восстановить Византию? Было бы гораздо круче.

Но не в документах даже дело. Я вижу, что Константинополь просто перестает замечать те украинские церковные структуры, которые он за день до того считал полноценными и совершенно каноничными. Если восстановлен в своем сане Филарет, то кто теперь владыка Онуфрий? Или его уже как бы не существует в этой новой картине мира?

Только и разделять возмущение московских спикеров я не готов. Разве не Москва отказывалась замечать раскольников на территории Украины, повторяя из года в год «сначала покайтесь перед нами, а затем уж мы посмотрим?» Никакого другого выхода она так и не предложила из этого кризиса, которому более четверти века – а тем временем выросло целое поколение новых христиан. Оставим их в канонически отделенной пустыне, где нет ни благодати, ни таинств, ни спасения, если верить тем самым канонам?

И даже от проповеди «Русского мира» не хватило деликатности отказаться после того, как эти слова были начертаны на знаменах одной из сторон в начавшейся кровавой войне. В Москве просто не желали задумываться, как звучат эти слова для православных украинцев по другую сторону фронта.

Уже с 2016 года, когда московская делегация не поехала на Всеправославный собор (а где и обсуждать проблемы, как не на соборе?) был взят курс на эту изоляцию в собственной каноничности. И если одна сторона выходит из диалога – другая испытывает искушение всё решить самостоятельно.

А может быть, еще и в том дело, что последние годы идет активный процесс вымывания из патриархийных структур думающих и независимых людей, что крепнет только вертикаль власти и риторика в стиле «все кругом враги», но не уровень богословской аргументации, не готовность к диалогу и к спору на равных? Если так, то и без диалога в самом деле будет намного проще.

Константинополь указывает на собственные документы XVII века, составленные с намеренными двусмысленностями, Москва – на еще более древние каноны. Каждая сторона по своей версии целиком и полностью в своем праве. Но все эти документы не важнее Евангелия, они – как костыли для хромого. Когда не хватает веры, надежды и любви, чтобы ходить свободно и легко, каноны помогают не упасть окончательно. Но драться костылями нелепо, как и жить одними канонами невозможно, не они – главное в Церкви. Было ведь время, когда и канонов не было.

Говорят, что этот кризис рискует вылиться в кровопролитие на территории Украины. В этой стране и так уже пятый год идет война, будет ли новый всплеск насилия – не знаю, я не был в этой прекрасной стране с 2014 года. Но то, что я увидел в блогосфере и в выпусках новостей (отнюдь не российских СМИ), меня просто ужаснуло. Настроение «теперь мы сами каноничные и им, гадам, пропишем ижицу» как-то не вязалось с теми светлыми и добрыми словами, которыми прежде описывали автокефалию ее сторонники.

Но меня больше беспокоят возможные последствия для моей страны – России. Я вижу, как она постепенно дрейфует куда-то в сторону от мирового сообщества, погружается в болото добровольного изоляционизма. «Мы самые лучшие, даже так: мы единственные хорошие, все остальные нас не понимают, не ценят, не любят и обижают, но мы им покажем. Они еще приползут к нам прощения просить!» Такую позу занимают малыши в детском садике, а не взрослые люди.

И теперь примерно то же самое мы рискуем получить и в церковной жизни: настоящее православие только у нас и у тех, кто с нами во всем согласен, остальные еретики и изменники, Бог за нас и только за нас. И такой подход означал бы окончательное замирание всего живого в нашей собственной церкви, замену евангельской проповеди государственной пропагандой и административным нажимом. Этакий «День опричника» наяву. К чему это приводит – знаем, только недавно столетний юбилей отмечали. Заходим на новый круг?

Блудным сыном не хочет быть никто – спорят друг с другом отцы и старшие братья. Но ведь спасен-то оказался он, младшенький, непутевый. Поперек канонов. А в этом треугольнике: Москва – Киев – Константинополь – я пока не вижу любви. Может быть, плохо смотрю…

И сама эта ситуация кажется крайне тревожной для православных всего остального мира. Ситуация с неканоническими структурами на территории независимой страны (или самоопределившейся территории) – не такая уж и редкая. Так обстоят дела и в Македонии, и в Абхазии. Теперь, как и в светской политике, в церковной начнется волна признаний-отлучений, после которой останутся православные по версии Москвы, по версии Константинополя, а может, и по чьим-то еще локальным версиям. Чьё там все-таки у нас Косово, или чей православный Катар? За него ведь тоже спорят Иерусалим с Антиохией.

Совершенно очевидно, что никакие каноны не описывают процесс предоставления автокефалии новой поместной церкви – а все существующие, кроме четырех древних патриархатов (не исключая и Московского патриархата) возникли более-менее явочным порядком, который потом был легализован, обычно при активном давлении светских властей.

Ведь если разобраться, как это получилось? Когда-то Киев перешел под власть Московского царства – и церковные структуры приспособились к изменению государственных границ. Теперь они изменились вновь, равно как и политический курс украинского государства – значит, вполне ожидаемо, что украинские православные захотят свою независимую юрисдикцию, как, к примеру, православные Кипра, не самой большой и населенной страны. И это желание – даже если оно сто раз неканонично и не соответствует идеалам «Русского мира» – можно было встретить с пониманием и сочувствием. Услышать их боль.

Иногда братьев нужно отпускать, чтобы не потерять их совсем. А уж подросших детей – так и вовсе обязательно.

Дорогие иерархи, я запутался, я не понимаю, зачем вы так. Почему вы не хотите замечать друг друга – а главное, миллионы простых людей, с которыми еще вчера была общая Чаша, как это принято у православных называть? Что произошло такого, что возглас «Христос посреди нас» стал невозможным?

Есть у меня мечта, как может разрешиться эта ситуация. Очень простая и, кажется, совсем несбыточная мечта. Я мечтаю, что два патриарха, Московский и Константинопольский, не станут выяснять, кто повел себя хуже и у кого больше формальных поводов считать себя правым – а подпишут общий документ, предоставляющий автокефалию Киевской митрополии УПЦ МП во главе с владыкой Онуфрием, которого прекрасно знают и очень уважают по обе стороны границы. И если кому-то это покажется странным, неправильным, недостойным – не станут спорить о мелочах. Покроют любовью, исцелят смирением.

Потому что Христос все-таки посреди нас. И есть, и будет.