на наш Телеграм
Священник Денис Костомаров показывает, что служить Богу можно в любом месте и на любой работе. А не только в храме…
Вчера в комментариях возник вопрос, уместно ли называть священство «профессией», «работой».
Для меня ответ вполне очевиден: разумеется, уместно и, на мой взгляд, правильно. Я сейчас попробую разъяснить с разных сторон, почему я так считаю.
Во-первых, есть важная богословская грань, которая идет из того взгляда на веру, которому учил Иисус Христос. Как в мире дохристианском, так и в современном, разделение на «священное» и «профанное» естественно. Есть сакральное пространство священных мест, храмов, предметов, текстов и так далее. Насколько это соотносится с евангельским благовестием?
Иисус в центр «священного» ставит Бога невидимого, который «дышит, где хочет». Он говорит об Отце Небесном, который живет не в рукотворенных храмах из камня, но внутри храмов живых, – в тех, кто в Него верит и Его ищет. Иначе говоря, для Христа святыня – человек в его причастности вечности.
Дальнейшее вытекает из вышесказанного. Совершенно любая работа, которая делает мир лучше, которая созидает, – священна, она является формой служения. Подметать двор, пасти овец, готовить еду, ухаживать за детьми, лечить людей, писать книги, творить музыку, ремонтировать автомобили, – если это делается в том числе для созидания, то это священно в самом лучшем и высоком смысле. Поэтому не надо бояться слова «работа». До той поры, пока мы пытаемся своими руками созидать, а не разрушать, – мы работаем Богу, мы служим Богу. Каждый на своем месте: и медсестра, и строитель, и музыкант, и священник.
В древней Церкви была замечательная интуиция: попробовать придать любому труду окрас богослужения. Даже дети, которые еще не могли и не умели ничего, приносили воду к литургии. Богатый человек-христианин пускал общину под свой кров. Умеющий печь готовил к воскресному дню хлеб, которому надлежит стать Телом. Умеющий читать – оглашал Писание. И так далее. Пресвитер, священник был не особенной мистической фигурой, но тем, кто от лица общины приносил молитвы Евхаристии. Не первым, но равным: он служил по-своему, так, как мог, и в том, к чему был призван.
Поэтому нет ничего такого в том, чтобы назвать священство работой. Работа, когда она созидательна, есть служение.
И нет ничего такого в том, чтобы труд врача, преподавателя, булочника, инженера, программиста, электромеханика или проводника назвать в полном смысле служением, коль скоро этот труд созидателен.
Христианство – не о том, что христиане или духовенство особенные или избранные, но о том, что всё в этом мире мы можем сделать причастным Богу, если работаем во благо и созидая, а не разрушая.
Взято из “Фейсбука”
