на наш Телеграм
На восьмой день после рождения над Младенцем-Христом был совершен иудейский обряд обрезания (Лк 2:21). Казалось бы, зачем отмечать совершенно проходное для нас событие? Ну да, была такая заповедь. Давайте еще вспоминать каждый встреченный Христом Суккот или каждый проведенный Им Йом-Киппур. Мало ли было в Ветхом Завете постановлений?
Отмечаем. Не в числе двунадесятых праздников, но отмечаем. Праздник Обрезания Господня прячется 14 января в «старом Новом годе», за его Сантой — не Клаусом, а Бэзилом, наверное — святителем Василием. Деликатно и ненавязчиво прячется, чтоб не портить нам Святки.
Почему портить? Вроде бы торжественное считалось событие… Но давайте размышлять.
Заповедь обрезания символизировала принесение человека Богу. В буквальном смысле, Ему жертвовалась часть этого маленького человека. В буквальном опять же смысле — кровавая жертва.
Вообще, Ветхий Завет не мыслился без жертв разных типов — очистительных, искупительных и так далее. Новый Завет все жертвоприношения отменил.
Осталась Бескровная Жертва в алтаре, которая есть воспоминание и повторение самой что ни на есть Кровной Жертвы Спасителя. Так чего же тут-то вспоминать? Было — да быльем поросло.
Как-то раз я услышала фразу: «В принципе, при наличии Нового Завета Ветхий как-то и не нужен». Мой внутренний богослов ужасно возмутился и заподозревал, что собеседник придерживается ереси Маркиона, отрицая Бога в Ветхом Завете.
Но собеседник, как оказалось, ничего такого в виду не имел, просто, утверждал он, учение и жертва Христа самодостаточны, а вся еврейская история – это просто почва, на которой происходили эти события. Мы же, читая «Войну и мир», не начинаем с первых Романовых, предков Кутузова и подробного описания строительства домов Болконских и Ростовых?
Ошибка собеседника была в том, что Ветхий Завет — не почва. Ветхий Завет — фундамент. Все описанное в Ветхом Завете предельно реально и реалистично. Никаких символов и намеков: кровь — значит, кровь; убить — значит, убить; поклоняться только в Храме — значит, только Храм и никаких там храмозаменителей в виде рощ и камней.
Последней точкой этого материализма стала совершенно конкретная и реальная смерть Христа на Кресте. А дальше материальное соединилось с духовным, и мы уже поклоняемся Богу в духе и истине, не на той или иной горе и не принося в жертву ту или иную зверюшку. Христос за нас умер. То есть мы как будто умерли, но не умерли, потому что нас заменил Христос. Мы только воскресли по-настоящему, потому что это Он сделал не вместо нас, а вместе с нами — чтобы мы воскресли вместе с Ним.
А что же обрезание? А очень просто.
Мы же народ Божий — значит, мы тоже Богу принадлежим, как весь Израиль. Значит, по идее, мы и от себя, и от своих детей должны кусочек жертвовать. Нет-нет, не человеческое жертвоприношение — эта капелька, ненужный кусочек плоти, просто символ. Но нам и это делать не надо, потому что капельку крови и ненужный кусочек плоти Христос тоже отдал за нас.
Это можно сравнить с генетическим кодом. В каждой капле Его крови и в каждой клетке Его тела — весь Христос, как в Чаше со Святыми Дарами. То есть — Он уже восьмидневным младенцем начинает приносить всего Себя за всех нас в жертву. По капельке, по кусочку. И это только первая капля…
