на наш Телеграм
Пожалуй, ни один символ не имеет столько мистических прочтений, сколько имеет крест. И зачастую они далеки от настоящего христианства. «Нести свой крест», «не по силам креста не дают» — расхожие выражения отражают стремление человека к простым решениям и объяснениям событий своей жизни. Священник Александр Сатомский рассказывает о кресте как об исторической реликвии и о кресте как оружии нашего спасения. О том, почему не получается убежать от страданий и боли, но находится возможность пройти через них вместе со Христом.
«Кресту Твоему покланяемся, Владыко…»
История обретения Креста Господня уходит в начало четвертого века. Императрица Елена, мать императора Константина, предприняла археологическую экспедицию в Иерусалим. Тогда при раскопках на Голгофе и был найден Животворящий Крест, четыре гвоздя и титло INRI — табличка, которую прибывали к кресту. На табличке — аббревиатурой надпись «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».
С тех пор Крест хранился в Иерусалиме — городе, который всегда находился на перекрестье интересов разных держав. И византийский период не был исключением. Вскоре после обретения Креста персы захватили Иерусалим, пленили патриарха и вывезли священную реликвию к себе. Последовали затяжные войны между Персией и Византией, в ходе которых Крест был возвращен. С тех пор установлен праздник, который отмечают в третье воскресение Великого поста — Неделю Крестопоклонную.
За прошедшие столетия исторический смысл праздника затушевался. Сейчас Церковь основной акцент делает на общих символических смыслах и укреплении духа верующих созерцанием святыни в середине поста.
Трансформация смыслов
Апостол Павел совершенно не впустую заявляет: «Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор 1:18) и дальше: «Иудеи требуют чудес, и Еллины премудрости ищут; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев — соблазн, а для Еллинов — безумие, для самих же призванных — Иудеев и Еллинов, — Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1 Кор 1:22–24).
Да, крест — с одной стороны, орудие страданий, самых ужасных, какие только знал античный мир. Он так и остается орудием казни. А Господь Своею силою делает его орудием спасения всего человечества. И мы всегда находимся перед этим парадоксом креста.
Но спасение Бог предлагает не через дистанцирование от страданий и боли, а через прохождение их. Указывая, что этот мир столь повержен злом, что миновать страданий и боли, к сожалению, не получится. Невозможно вырваться из зла, не пройдя через этот опыт. И тогда крест становится знаменем и оружием нашей победы. Потому что, всходя на него, и, как кажется, поначалу абсолютно проигрывая, Христос приобретает человечество для вечной жизни.
Возьми свой крест и терпи?
Как правило, в традиционным обыденном учительстве, в наших проповедях, в нашей назидательной литературе тема несения креста преподается как тема статическая. Ты крест прими и держи. И в таком состоянии живи дальше. Но логика Евангелия другая: «Возьми крест и следуй за Мной» (Мф 16:24), — говорит Христос. То есть несение креста — это динамическое действие.
У человека, к примеру, тягота в отношениях с кем-то из близких. И он не знает, что делать. Ему со стороны обычно говорят: «Это твой крест — терпи». Повторяюсь, терпение — статическая добродетель. Тем самым мы сразу исключаем из дискурса любые возможности движения и изменения. А просто фиксируем ситуацию и продолжаем находиться в ней. Но Христос призывает к жизни и движению. И да, как бы ужасно это ни звучало, иногда это движение через страдание и боль. Мы должны идти вперед не мимо и вне этих страданий и боли, а туда — внутрь и вглубь, чтобы достичь нашей конечной цели. А мы дистанцируется, бежим от них. Максимально прикладывая усилия, чтобы их не было в нашей жизни.
Хотя, когда дело касается отношений, надо соблюдать аккуратность. Нельзя врываться в них и полностью перелопачивать только ради самой идеи динамического креста.
Не все в нашей жизни «дается»
«Это тебе дано…» Такая постановка вопроса делает нас принимающей стороной. Мы — опять статичные зрители. К нам все приходит само — и радости, и горести. А ведь мы, живя нашу жизнь, не сидим на одном месте. А делаем очень много разных вещей. И в нашей жизни мы — акторы собственной истории, ее двигатели и деятели.
Наша история не создана на небесах, она не транслируется в нашу жизнь, как проекция. А осуществляется здесь и сейчас очень сложным образом — в синергии двух воль, моей и Божьей. А еще — воль многих и многих окружающих меня людей, как близких мне, так и далеких.
Это, конечно, очень усложняет картину и уничтожает иллюзию контроля над жизнью, которую мы приобретаем, когда говорим, что нам все посылается от Бога. То есть я пассивный, а Бог активный. Но у меня есть рычаги давления и влияния на Бога. Молитва, пост, добрые дела. Я жму на эти рычаги и получаю благо, а зло канализируется куда-то в другую сторону. Но это самообман.
«Крест по силам» — красивая, но опасная аллегория
Нам хочется, чтобы мир был понятен и подконтролен. Иногда это возможно, особенно в неофитской парадигме. Нельзя сразу начинать со сложных вещей. Но если человек какое-то время пребывает в Церкви, знаком со Священным Писанием, он понимает, что простые схемы не работают.
Крест, условно мы можем его так назвать, изменяется в рамках жизни. И поэтому слова, что «он всегда дается нам по силам», — просто красивая аллегория. К тому же опасная. Так как в ситуации, когда мы объективно бессильны, подгружает нам абстрактную, но очень ощутимую вину. «Как это ты не можешь нести свой крест? Господь тебе его преподал, значит, можешь, неси. А ты взял и провалился. Злодей, ну что сказать…»
Но мы видим огромное количество библейских примеров, когда люди падают под тяжестью собственного креста. И потом двигаются дальше. Сам Христос в прямом смысле слова падает под его тяжестью. Но появляется Симон Киренейский, который несет крест дальше. Или апостол Петр, который также не несет свои тяготы и отрекается от Христа многократно. И Христос не пеняет ему на это. Спрашивает только: «Любишь ли ты Меня?»
Мой крест или не мой. Как понять?
Приходит ко мне прихожанин за благословением на доброе дело. Собирается забрать из больницы престарелую тетю и поселить у себя. Задаю ему ряд вопросов: единственный ли он родственник, есть ли у нее дети, жил ли он когда-нибудь с ней? Отвечает: дети есть, он с ней не жил, а они жили, но больше не хотят.
А теперь давайте сопоставим два факта: прямые родственники, которых мы не можем заподозрить в абсолютной бесчеловечности и бессердечии, считают, что на данном этапе женщине лучше находиться под присмотром врачей. А мой прихожанин, имея контакт с тетей только в раннем детстве, собирается понести то, что не могут сделать даже ее дети. Здраво ли он оценивает собственные силы? Скорее всего, нет. И сделав такой необдуманный шаг, он войдет в очень мрачный период своей жизни. Не поможет тете, вконец разрушит ее здоровье и собственный сердечный мир. Конечно, человеку лучше жить в семье, чем в больнице. Но не всегда благо то, что кажется таковым на первый взгляд. Дестабилизировав в сложной системе механизм сдержек и противовесов, мы превращаем ее в хаос.
В рамках этой логики мы должны рассматривать все, что пытается войти в нашу жизнь. Есть, конечно, события, которые сильнее нас. Они врываются в жизнь без нашей воли, и их мы можем только принять. Но если мы задаем себе вопрос: а не сделать ли мне что-то только из лучших филантропических соображений, надо взять паузу. Здесь первая помощь нам — интеллектуальные способности, которые дал Господь. К ним неплохо бы присовокупить молитву. И тогда появится адекватное решение — ответ на вопрос, что же делать и как поступить.
Болеют и грешники, болеют и праведники
Всякая телесная немощь — это безусловный крест.Болезней мы не ищем, они сами нас находят. И даже зрелый христианский подвижник, узнав, что у него онкологическое заболевание, вряд ли сразу начнет благодарить Бога за посланное испытание. Первая реакция всегда — шок, паника и вопрос «за что?» Но в большинстве случаев болезни не отвечают на вопрос «за что?» и «для чего?» Болезни бессмысленны. И существуют в мире, потому что весь космос работает совершенно не так, как он задуман. Апостол Павел говорит: «Вся тварь совокупно стенает и мучится доныне, — имея в виду всю совокупность бытия, всю Вселенную, — ожидая свободы славы детей Божиих» (Рим 8:21).
Человеческое грехопадение разомкнуло целостность этого мира. И теперь две его половины, мир Бога и мир творения, сообщаются друг с другом не так, как должны. Мир творения тлеет в грехе. И даже не в грехе как в моральном акте, а в самом процессе тления, погружаясь в страдание, распад, смерть. И болезнь — яркий пример этого.
Мы не можем провести прямой параллели между болезнью и духовной жизнью человека. Болеют и грешники, болеют и праведники. Есть абсолютно телесно здоровые грешники и распадающиеся физически праведники.
Светлые моменты с ноткой горечи
Кто-то скажет, что это очень мрачный взгляд на вещи. В жизни много радостных, даже веселых моментов, связанных с семьей, отношениями, например. Но смех внутри этого мира, хоть и хорош, но всегда сопряжен с ноткой горечи. И это тоже связано с его нецелостностью на данном этапе. Сложно о мире сегодня сказать, что он «хорош весьма». Бог в моменте творения так говорит о нем, и потом почивает от дел Своих в седьмой день. А уже Христос в Евангелии скажет: «Отец мой доныне делает, и Я делаю» (Ин 5:17). То есть Господь не остался и дальше почивать. Ему постоянно приходится взаимодействовать с этим миром, иначе он просто рухнет.
В иудейской раввинистической экзегезе упоминаемое в Екклесиасте слово «смех» толкуется через однокоренное существительное, обозначающее «разбавленность, нецелостность». Настоящая радость и настоящий смех ждут нас на этапе абсолютного изменения мира. Когда можно будет сказать, что «Бог все во всем» (1 Кор 15:28).
В отношениях людей, особенно в семье, есть прекрасные моменты. А есть не вполне однозначные. Здесь о кресте скорее можно говорить как об опыте, который время от времени все равно будет порождать в нас вызовы. И мы будем на них реагировать и через эту реакцию двигаться дальше. Взрослеть, обретая себя, становиться более целостными.
Лучше не уходить из отношений, а трансформировать их
В абсолютном большинстве случаев мы не можем крест свой не взять. Никто нас не спрашивал, хотим мы этого или нет. Но обстоятельства жизни меняются. Иногда мы становимся более свободными. Можем разорвать контакт с родителями, с близким человеком, с супругом, с детьми. Если отношения травмировали нас, мы просто из них уходим. Такие вещи можно назвать оставлением креста. Вроде бы мы и попытались что-то сделать внутри него, но потом дистанцировались.
Каждая конкретная ситуация неповторима и индивидуальна. И иногда только дистанция охраняет участников от большего греха. Но если говорить в целом, лучше не уходить из отношений, а трансформировать их. Это и будет деятельным несением креста.
Не мудрость рождает печали, а мир
Святитель Григорий Богослов, отвечая на вопрос, может ли праведник благоденствовать, сказал: «Да, может, если праведник слаб рассудком». Это аллюзия на цитату из Экклесиаста: «в многой мудрости много скорби». У святителя Григория мысль подана в обратную сторону: «при отсутствии мудрости много радости».
Если праведник недостаточно умен и не видит окружающее зло, тем более если он сам изолирован от него, он вполне может благоденствовать. Но если он просто посмотрит вокруг, он не может не ужаснуться огромному объему страданий. То есть не мудрость рождает печаль, а мир. Мудрость позволяет трезво на него посмотреть. А глупость изолирует человека от этого опыта.
Но и мудрец может быть далек от Бога. Травмированный своим интеллектуальным опытом, проваливаясь в глубокий нигилизм. И глупец не обязательно обречен на пустую и бессмысленную жизнь, а может целостно и праведно проживать ее, наследуя Царствие Небесное.
Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое
Есть определенная логика, с которой Бог обращается к своему избранному народу в Ветхом Завете. Он указывает на возможные последствия его поступков. Правила вполне прозрачные. Он не говорит: «Я хочу, чтобы вас завоевал Египет или чтобы Навуходоносор II разрушил вашу столицу». Он говорит: «Если вы будете поступать таким образом, вы наследуете благо. Если будете действовать по-другому, наследуете зло». И «прошу вас, наследуйте благо». Я здесь перефразировал фрагмент Второзакония: «Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор 30:19).
Бог не вменяет народу какую-то судьбу. Судьбы не существует. Мы сами творим нашу общую историю по этим правилам. Но есть нюанс, общий и для личной истории, и для общенародной. Мы вовлекаем в нее посторонних людей. Если я, например, вступил в брак с этой женщиной, я добавил к своим родственникам ее родственников. Хотели они этого или нет. И это было мое решение.
Так и с народами. Есть те, кто поступали хорошо и правильно, и те, кто поступали плохо и неправильно. Но по совокупности все понесут нечто одно. Если превозмогло благое дело, все будут благоденствовать — и хорошие, и плохие. Но уж если победило зло, последствия опять получат все — и праведники, и не праведники.
Вертикаль и горизонталь Евхаристии
Присутствие христианина в мире есть не что иное, как реализация тайны тела Христова. Мы Его часть.Христос действует здесь через присутствующее собственное тело, то есть через Церковь. Он ее глава. Но у тела есть масса членов. Христос действует их руками, ногами, головами. Прямо здесь и сейчас. Другого тела у Него в мире нет.
И возникает еще один образ креста. На Евхаристии мы обретаем вертикальную целостность и объединяем себя с Богом. А, взаимодействуя с ближними, получаем горизонтальную целостность. То есть тело срослось в целостности и единстве. И в этой целостности оно может быть живым и активным. И нести дальше свет присутствия Христова, умножая его в этом мире.
Священник Александр Сатомский — настоятель храма Богоявления г. Ярославля. Пресс-секретарь, глава издательского совета и член богословской комиссии Ярославской епархии; преподаватель кафедры теологии ЯГПУ, Ярославской духовной семинарии; ответственный за взаимодействие с ЯГПУ и инфекционной клинической больницей «Центр-СПИД» г. Ярославля. Автор книги «Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии».
