В наши трудные времена, когда люди, собравшись в большие группы, убивают друг друга, для каждого из нас возникает вопрос, как отнестись к происходящему.

Кто праведен, кто злодей, чьи войска благословенны Господом, а чьи — орудие сатаны.

Мы все видим, как растет злоба.

В России объявили мобилизацию. Кто-то зовет мобилизованных — убийцами, а кто-то зовет бежавших от мобилизации — предателями.

И единственное, что я могу сказать: оставьте суд Господу.

Поймите, каждый, кто бежал, и кто остался, кто взял автомат, и кто отказался его брать — ответит перед Богом.

Не перед военными экспертами, лидерами стран и вождями народов. Все их суды в конечном счете — не суд Божий, все они не вполне праведны. На последнем Суде не помогут ссылки на историческую необходимость, самую логичную теорию, волю начальства, экономические предпосылки или любые иные посюсторонние, местные резоны.

Мы ведь знаем, как нас будут судить. Никого не спросят, чьи погоны он носил — но спросят, как он относился к ближнему. Господь видит сердце человека лучше, чем сам человек, и уж точно лучше, чем я или вы.

И потому о чужом выборе, чужом сердце, чужой судьбе, тем паче посмертной, нам надлежит молчать.

Естественно, в конфликте быть на чьей-то стороне. Но это — человеческая естественность, человеческие стороны, борьба за власть и ресурсы, за блага мира тленного, а не война рая и ада.

Война рая и ада идет в душах. Там, где живут ненависть и милосердие.

И мы никогда до конца не знаем, почему тот или иной человек сделал свой выбор. Он и сам может этого не знать. Но его жизнь принадлежит только ему, как и моя жизнь, в конечном счете — только мне, и только мне же и отвечать за каждый сделанный выбор.

В Ветхом Завете, когда народ Божий много воевал, есть и эпизоды, когда Господь велел послать полки — и есть эпизоды, когда Он же позволял людям, призывавшим Имя Его, потерпеть тяжелое поражение.

Мы ничего не знаем. Мы можем лишь слушать свою совесть, молиться о том, чтобы наш взгляд был чист — и помнить, что суд принадлежит Богу.

А не нам.

Все люди хотят мира, никто в здравом уме не может любить войну с ее горем и ужасами. И мы можем попытаться хранить мир даже сейчас, когда нас пытаются рассорить еще сильнее.

Простите, если мои слова не утешают и не помогают найти правильную сторону. Я сам полон страха и сомнений и не знаю, что и как я выберу в критический момент.

Но пока я выбираю оставаться в России, продолжать работу фонда и надеяться, что те позорные эпизоды, когда я срывался, злился, обижал и осуждал людей, — все-таки лишь эпизоды, и Духа, Которого Господь дается каждому, хватит на то, чтобы они не стали моей сутью, не съели мою душу.

И души прочих, праведников и грешников, на которых Господь равно посылает солнце и дождь, милость и испытания.