Сегодня мы с вами поговорим о такой страсти, как сребролюбие. Начнем вот с чего — «сребролюбие», любовь к серебру. Понятно, что это не любовь к серебряным и ювелирным украшениям. Речь идет скорее о любви к деньгам. И вот возникает вопрос: а почему это страсть? Разве деньги — это плохо? Деньги — это хорошо, тем более когда их много. Кто сказал, что богатство — это плохо? В Евангелии, когда описывается богатый юноша, который не нашел в себе силы последовать за Иисусом, потому что был богат, Иисус говорит, как тяжело богатому войти в Царствие Божие. Но в одном Евангелии есть маленькая особенность: как тяжело надеющемуся на богатство войти в Царствие Божие. И это меняет смысл. Не просто богатство мешает, а то, что я на него уповаю.

Давайте задумаемся вот о чем: что такое деньги? Являются ли они ценностью? У нас есть чувства. Чувства очень разные: радость, грусть, вдохновение, страх, стыд, вина, интерес… За чувствами стоит потребность. Когда потребность удовлетворена, чувства приятные.  Когда не удовлетворена — неприятные. Потребности бывают душевные и телесные.

Телесные — например, мы все нуждаемся в том, чтобы дышать. Дышать, пить, есть, спать. Быть в тепле, но не жаре, прохладе, но не холоде. Точно так же потребность есть и у души. Душевные потребности — безопасность, признание, принятие меня таким, какой я есть, потребность автономии и потребность в принадлежности к какому-то коллективу. Кстати, эти потребности немножко друг другу противоречат, но обе должны удовлетворяться. Потребность смысла — поиск смысла жизни, и во многом это поиск Бога. И потребность — любить и быть любимым. Возможно, это единственная потребность, которая есть у Бога. Когда душевная и телесная потребность удовлетворена, мы чувствуем в теле приятное ощущение. Когда потребность не удовлетворена, чувства неприятные. Поэтому чувства — это сигнал.

А вот дальше — как удовлетворить потребность? И тут есть два пути — либо через ценность, либо через суррогат. Суррогат — это алкоголь, наркотик, чревоугодие, это могут быть супружеские измены. Это все суррогаты. Через них я не удовлетворяю свою потребность, просто суррогаты воздействуют на сферу чувств, либо добавляя приятные эмоции, которых вроде как не хватает, на время, либо приглушая неприятное чувство, от которого я страдаю. И на время мне кажется, что потребность удовлетворена, но это не так.

Есть другой путь — через ценность. Что такое ценность? Давайте исходить из потребностей. Потребность — дышать. Ценность — воздух, слава Богу, пока бесплатный. Потребность — пить, ценность — вода. Ну, скажем так, за воду иногда приходится платить — либо по счетчику, либо когда в магазине чистую воду покупаем, либо своей работой — проделать путь до источника, набрать воду, принести. Потребность в еде почти всегда требует от нас затрат — либо денежных, либо трудовых. Потребность в том, чтобы быть в тепле, прохладе, в том, чтобы спать — мы для этого нуждаемся в одежде, одеяле, кровати, печке, дровах. За это практически всегда приходится платить.

Платим мы деньгами. Деньги — единица измерения ценностей. В России — рубль, в Америке — доллар, в Германии и Финляндии — евро. Но давайте задумаемся: а какова подлинная ценность денег?

Возьмем купюру, например, сторублевую. Ее ценность, насколько я знаю, небольшая — пять копеек (стоимость бумаги и краски). Что с ней можно сделать? Съесть ее невозможно. Можно написать записку. Можно ей растопить печку. Но пока люди готовы придавать этой бумажке ценность (в сто рублей), она имеет ценность. Но ценность эта условная. Произойдет денежная реформа, и это будет просто бумажка. Таким образом, мы нуждаемся не в деньгах, мы нуждаемся в ценностях, подлинных ценностях. Пока нам готовы их дать за деньги, мы их можем найти и приобрести. Но только материальные, потому что духовные ценности (честность, благородство, дружба) за деньги не купишь.

Мы нуждаемся в деньгах, никто не спорит. И кто бы ни сказал, что Церковь учит отказываться от денег, — это не так. Но в Евангелии есть слова: «Не можете служить Богу и маммоне» (Лк 16:13). Маммона — это богатство. Мне кажется, здесь ключевое слово — служить.

Даже если я зарабатываю деньги, трачу усилия — для чего? Деньги ради денег — бессмысленно. Какова финальная цель моей жизни? Иметь как можно больше этих бумажек? А что я сделаю на них?

По сути, страсть сребролюбия — это форма зависимости. Она зиждется на страхе (деньги могут кончиться). Это основано на кризисе 90-х, когда люди всего лишились, и этот страх передался через поколения. И вроде как мы живем в относительно благополучные времена, когда приходишь в магазин, пожалуйста, все что угодно можно купить, но есть страх, что это все может закончиться. Поэтому — копить, копить, копить. Может быть, лучше над этим страхом поработать? И, кстати, здесь помимо исповеди и Причастия вам очень может помочь помощь специалиста.

Вот об этом стоит задуматься, и это та сфера, где священники и психологи могли бы быть союзниками.