на наш Телеграм
В прошлом эпизоде мы видели, к чему привело желание Лота жить по-своему. Он теряет все в катастрофе Содома; его настигает преждевременная дряхлость; зачатие его детей происходит не только без благословения, но и в пьяном беспамятстве. И если бы Авраам не молился о племяннике, кто знает, уцелел бы Лот вообще?
Не так у Авраама. Если Лот стареет и скрывается, то Авраам приходит от силы в силу (Пс 83:6–8), путешествует и приобретает все большую известность; сильные земли хотят иметь его в своих союзниках. У них с Саррой, наконец, появляется сын — явный плод благословения, и в семье поселяется радость.
Впрочем, все это приходит к Аврааму не без испытаний. Об этом — сегодняшнее чтение.
Авраам и Сарра в Гераре у Авимелеха
Авраам поднялся оттуда к югу и поселился между Кадесом и между Суром; и был на время в Гераре.
И сказал Авраам о Сарре, жене своей: она сестра моя. И послал Авимелех, царь Герарский, и взял Сарру.
Быт 20:1–2
Как будто повторяется история, о которой мы читали в 12-й главе, когда Сару забрали в гарем к фараону. Многие объясняли этот повтор неумелым редактированием, но внимательное сравнение показывает, напротив, что автор намеренно выстраивает параллели, и этот отрывок отнюдь не случаен [1].
И пришел Бог к Авимелеху ночью во сне и сказал ему: вот, ты умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа.
Авимелех же не прикасался к ней и сказал: Владыка! неужели ты погубишь и невинный народ?
Не сам ли он сказал мне: она сестра моя? И она сама сказала: он брат мой. Я сделал это в простоте сердца моего и в чистоте рук моих.
И сказал ему Бог во сне: и Я знаю, что ты сделал сие в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо Мною, потому и не допустил тебя прикоснуться к ней;
теперь же возврати жену мужу, ибо он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив; а если не возвратишь, то знай, что непременно умрешь ты и все твои.
Быт 20:3–7
С первого взгляда может показаться, что Бог является Авимелеху только ради Авраама и Сарры, как это было в Египте. Однако это не так. Авимелех, и будучи язычником, тоже не чужд Богу, и потому Он удерживает Авимелеха от невольного греха. Как скажет позже с удивлением ап. Петр, «во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему!» (Деян 10:35). Впрочем, с Авимелехом приходится говорить иначе, нежели с Авраамом. С человеком, мало знающим Бога, да к тому же привыкшим повелевать, а не подчиняться, еще приходится действовать с помощью повелений и угроз.
Авраам же здесь называется пророком — не только потому, что он заранее знал, что в Гераре они с Саррой подвергнутся опасности, но в большей степени потому, что его молитва будет услышана Богом. Так Бог будет слышать Моисея (Числ 12:13, 21:7, Втор 9:7–29), Самуила (1 Цар 12:19–25), Илию (3 Цар 17:1) и многих других, о чем Иаков, брат Господень, напишет впоследствии: «Много может усиленная молитва праведного» (Иак 5:16).
Мы не знаем меру своей праведности, и не наше дело ее оценивать. Но, если мы живем верой во Христа, Сына Божия, не будем пренебрегать ходатайством, ведь сказано: «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне» (Ин 14:13).
И встал Авимелех утром рано, и призвал всех рабов своих, и пересказал все слова сии в уши их; и люди сии весьма испугались.
И призвал Авимелех Авраама и сказал ему: что ты с нами сделал? чем согрешил я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех? Ты сделал со мною дела, каких не делают.
И сказал Авимелех Аврааму: что ты имел в виду, когда делал это дело?
Авраам сказал: я подумал, что нет на месте сем страха Божия, и убьют меня за жену мою;
да она и подлинно сестра мне: она дочь отца моего, только не дочь матери моей; и сделалась моею женою;
когда Бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: сделай со мною сию милость, в какое ни придем мы место, везде говори обо мне: это брат мой.
И взял Авимелех мелкого и крупного скота, и рабов и рабынь, и дал Аврааму; и возвратил ему Сарру, жену его.
И сказал Авимелех: вот, земля моя пред тобою; живи, где тебе угодно.
И Сарре сказал: вот, я дал брату твоему тысячу [сиклей] серебра; вот, это тебе покрывало для очей пред всеми, которые с тобою, и пред всеми ты оправдана.
И помолился Авраам Богу, и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его, и они стали рождать;
ибо заключил Господь всякое чрево в доме Авимелеха за Сарру, жену Авраамову.
Быт 20:8–18
Если сравнить упреки Авимелеха с упреками фараона, можно заметить разницу.
Там — просто негодование и высылка, хоть и с почетом.
Здесь Авраам слышит в упреке стремление к правде и как может пытается объясниться.
Он приводит три аргумента:
- Он не обманывал, а просто недоговаривал;
- Со стороны Сарры это было не обманом, а проявлением любви и милости.
- Он опасался, что среди язычников нет понятия о нравственном законе, и его как мужа могут убить — а с братом хотя бы попытаются договориться.
Что ж, теперь, зная о том, как вели себя жители Содома, не приходится удивляться осторожности Авраама. Пройдет много столетий и даже тысячелетий, прежде чем закон, защищающий личность, станет общим для всех. Кстати, мудрой осмотрительности будет учить Своих учеников и Христос (Мф 10:16).
Как бы то ни было, Авимелеху этого объяснения оказывается достаточно, и он даже старается загладить свое невольное оскорбление внушительными подарками, и позволяет Аврааму выбрать место для жизни, где ему будет угодно.
Не все ссоры заканчиваются разладом. В данном случае прояснение способствует углублению отношений. А молитва Авраама делает людей герарских способными рождать. И если Бог силен восстановить деторождение у целого города, тем более Он силен исполнить обещания, данные самому Аврааму.
Рождение Исаака
И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил.
Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог;
и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак;
и обрезал Авраам Исаака, сына своего, в восьмой день, как заповедал ему Бог.
Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его.
И сказала Сарра: смех сделал мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется.
И сказала: кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? ибо в старости его я родила сына.
Быт 21:1–7
Наконец-то, после двадцати пяти лет ожиданий, сбывается обетование о рождении сына от Сарры.
Сцена искрится удивлением и радостью — как самих престарелых родителей, так и тех, кто узнает об этом. И даже имя ребенка, Ицхак (евр. «он смеется») свидетельствует об этой радости. В какой-то момент Сарра даже начинает говорить стихами, что, к сожалению, очень трудно передать по-русски:
Кто сказал бы Аврааму,
Что кормить я грудью буду?
Но я сына в старости ему родила.
Авраам нарекает сыну имя, открытое Богом, и обрезывает младенца, тем самым свидетельствуя, что этот ребенок с самого младенчества состоит в завете с Богом.
Однако если мы подумаем, что это разрешение всего конфликта ожиданий, то мы ошибемся. Чтобы род продолжился, ребенок должен вырасти, счастливо вступить в брак — только тогда можно быть уверенным в будущем. А между тем уже сейчас его рождение вызывает пререкания.
Изгнание Измаила
Дитя выросло и отнято от груди; и Авраам сделал большой пир в тот день, когда Исаак отнят был от груди.
И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается,
и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.
И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его.
Быт 21:8–11
На Востоке и в Египте кормили до трех, а то и до пяти лет, и вот, когда Исаак становится немного более самостоятельным, завершает младенческий этап жизни, Авраам устраивает пир.
Пир — это продолжение радости, но во время празднования Сарра замечает нечто неприятное для себя. Измаил то ли играл с Исааком, веселясь, шутил с ним, — то ли смеялся над младшим, а быть может, издевался или делал что похуже (глагол, который употребляется здесь, может быть использован даже как эвфемизм для неприличного поведения — Быт 39:14, Исх 32:6).
Как бы то ни было, Сарра увидела в этом угрозу для будущего. Если ничего не изменится, Измаил может претендовать на двойную долю наследства как первенец. А если и не так, не будет ли он вечно унижать младшего брата и враждовать с ним (такую вражду между братьями от разных матерей можно увидеть в истории Иосифа)? По обычаям того времени Сарра предлагает Аврааму дать свободу рабыне — тогда они с ребенком не смогут претендовать на наследство.
Замечательно здесь переданы чувства матери и отца. Сарра даже не упоминает имени Агари и ее сына, разделяя детей на «сына ее» и «сына моего». А для Авраама и Измаил — «его сын». И ему больно выгнать своего сына — хотя здравомыслие в лице Сарры ему это и подсказывает.
В трудные моменты Бог не оставляет избранных Своих без помощи и совета:
Но Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя;
и от сына рабыни Я произведу народ, потому что он семя твое.
Быт 21:12–13
Удивительно решение Бога. Он не предлагает Аврааму полностью отказаться от Измаила, а велит слушаться супруги (Сарра — не Ева!), и заверяет его, что благословения хватит на всех. Впрочем, именно Исаак окажется достойным, чтобы наследовать благословение Авраама.
Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее. Она пошла, и заблудилась в пустыне Вирсавии;
и не стало воды в мехе, и она оставила отрока под одним кустом
и пошла, села вдали, в расстоянии на [один] выстрел из лука. Ибо она сказала: не [хочу] видеть смерти отрока. И она села против, и подняла вопль, и плакала;
и услышал Бог голос отрока; и Ангел Божий с неба воззвал к Агари и сказал ей: что с тобою, Агарь? не бойся; Бог услышал голос отрока оттуда, где он находится;
встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ.
И Бог открыл глаза ее, и она увидела колодезь с водою, и пошла, наполнила мех водою и напоила отрока.
И Бог был с отроком; и он вырос, и стал жить в пустыне, и сделался стрелком из лука.
Он жил в пустыне Фаран; и мать его взяла ему жену из земли Египетской.
Быт 21:14–21
Снова Агарь оказывается в пустыне (ср. Быт 16:6–16). И снова к ней приходит помощь свыше. И снова Бог предлагает ей высказать, выплакать свою боль. И снова утешает и ободряет, и повторяет обетование великого потомства — как самому Аврааму!
Впрочем, Бог не обещает земли в наследие, не обещает особых благословений; но и того, что сказано, более чем достаточно.
В прошлый раз Агарь назвала Бога так: «Бог видящий меня» (Быт 16:13). Он — Бог, видящий всех угнетенных, несчастных, потерявших надежду. Здесь тема видения продолжается. Сначала Агарь отказывается видеть, не желая смотреть на смерть сына, — и действительно ничего не видит вокруг. Но когда Господь возжигает в ней вновь надежду, она вдруг видит, что находится в нескольких шагах от колодца, что для пустыни означает — около источника жизни.
Часто источник жизни близко, однако разочарование, скорбь мешают его разглядеть. Но когда Господь приходит и открывает глаза, печаль сменяется радостью (ср. Ин 9, 20 гл.).
Бог будет и дальше оберегать Измаила. Он вырастет охотником, сможет и добыть пропитание, и постоять за себя. Скоро у него появится своя семья, он станет прародителем арабов-бедуинов.
Но это уже другая история, а нас ждет еще завершение повествования об Авимелехе.
Завет с Авимелехом
И было в то время, Авимелех с Фихолом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь;
и теперь поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь.
И сказал Авраам: я клянусь.
Быт 21:22–24
Обетования Божии продолжают исполняться.
Уже окрестные владыки признают, что Авраам особо благословен Богом, и ищут союза с ним как с равным себе.
Что же свидетельствует о благословении Авраама?
Богатство?
Непобедимость?
Широта его сердца?
Верность и милость Сарры?
Чудесное умножение жизни?
Все это так, это действительно признаки благословения (хотя и дается Аврааму не без труда и испытаний).
Мне, однако, кажется, больше всего о благословении Авраама свидетельствует то, что он говорит с Богом, и Бог слушает его.
И Авраам упрекал Авимелеха за колодезь с водою, который отняли рабы Авимелеховы.
Авимелех же сказал: не знаю, кто это сделал, и ты не сказал мне; я даже и не слыхал [о том] доныне.
И взял Авраам мелкого и крупного скота и дал Авимелеху, и они оба заключили союз.
И поставил Авраам семь агниц из [стада] мелкого скота особо.
Авимелех же сказал Аврааму: на что здесь сии семь агниц, которых ты поставил особо?
[он] сказал: семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством, что я выкопал этот колодезь.
Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись
и заключили союз в Вирсавии. И встал Авимелех, и Фихол, военачальник его, и возвратились в землю Филистимскую.
И насадил [Авраам] при Вирсавии рощу и призвал там имя Господа, Бога вечного.
И жил Авраам в земле Филистимской, как странник, дни многие.
Быт 21:25–34
На первый взгляд, это не очень важный эпизод. Подумаешь, какой-то колодец.
На самом деле в земле, где температура в тени может достигать 40 градусов, дожди бывают сезонно, источники в основном на севере, а река всего одна и также далеко, очень остро стоит вопрос о воде. Что пить самим? Чем поить скот? Сегодня в Израиле летом буквально заставляют туристов пить каждые полчаса — иначе обезвоживание и длительная реабилитация.
Колодец является спасением. Правда, иногда, чтобы достичь водоносного слоя, придется рыть его глубиной более 70 метров (сегодня в данной местности вода находится на глубине 35 м), а если хочешь сделать его не для одинокого путника, а для целого поселения, для скота, то и устраивать его нужно широким, со ступенями. Сколько сил потрачено, а тут его отнимают! Неудивительно, что Авраам делает вопрос о колодце особой статьей договора с Авимелехом и в качестве напоминания о решении вопроса предлагает символическое число молодых овец, семь, — не как плату, а как символ, на память, что о колодце есть договоренность. Этот колодец получил название Вирсавия, Беер-шеба, букв. «колодец семи», и, вероятно, дал название и пустыне, где находится Агарь (ст. 14 — значит, Авраам мог общаться с Измаилом), и городу. И пусть здесь пока живут филистимляне — эта земля будет землей потомков Авраама.
В дальнейшем Вирсавия будет многократно упоминаться в Библии как южная граница Земли обетованной (от Дана до Вирсавии), здесь будет расположено одно из знаменитых культовых мест, куда будут стекаться паломники. А начало этому месту полагает Авраам, высаживая рощу и призывая Бога Вечного — Бога, Который, как убедился Авраам, может даже повернуть время вспять, чтобы стало возможным рождение сына у престарелых родителей.
Этот спор о колодце и получение прав на него Авраамом свидетельствует о постепенном исполнении второго большого благословения — получении земли в наследство.
Кажется, теперь все. Можно успокоиться, ждать внуков, радоваться и благодарить.
Однако самое большое испытание Авраама ждет его впереди.
[1] Там шатер установлен между Вефилем и Гаем, здесь Авраам селится между Кадесом и Суром. Там он на время уходит в Египет, здесь на время приходит в Герар. Там фараон посылает за Саррой, здесь — Авимелех. В обоих случаях недоразумение возникает из-за того, что Сарра представлена как сестра Аврааму. Получается, что конец главы 12 параллелен началу 20-й.
Если вглядеться в то, что находится между этими главами, также можно увидеть параллели: спасение Лота из плена (14) соотносится с его спасением из Содома (18), отвержение Измаила (16) — с обетованием ребенка от Сарры (18), а, забегая вперед, упомянем, что начало 12-й главы, где дается обетование земли и потомства, параллельно концу сегодняшнего чтения, 21-й главе, где рождается Исаак, а Авраам получает право на собственный колодец, источник жизни на этой земле. Все повествование как бы образует воронку, хиазм, центром которого является глава 17-я и начало 18-й, где рассказано об утверждении завета, перемене имени Авраама и Сарры (знак изменения судьбы), получении знака обрезания и личном подтверждении главного обетования. Такая структура как бы побуждает внимательного читателя еще раз вернуться в 17-ю главу (особенно 17:1) и молитвенно поразмышлять о Завете. Заключил ли Бог со мной личный завет? Чего Он ждет от меня? Что обещает? Изменилась ли моя судьба? По какому знаку я знаю это?
Впрочем, есть скептики, которые считают, что подобные структуры (хиазм) слишком сложны для того, чтобы их встраивать в текст, и лучше рассматривать его в линейном плане — от завязки сюжета (у Авраама и Сарры нет детей) через частичное разрешение (рождение Исаака), к кульминации (жертва Авраама) и развязке (продолжение рода Исааком и Ревеккой).
Что ж, это также вполне законный путь, и мы идем именно по нему. Я сам обычно проявляю скептицизм к сложным структурам (хиазм в поэзии — пожалуйста, но в прозе…). Однако здесь замечу, что даже сегодняшний текст представляет собой сложную структуру, когда повествование с Авимелехом разрывается рождением Исаака (интеркаляция), а потом Авимелех возникает снова, закольцовывая сцену. Можно добавить, что и первые 11 глав Книги Бытия образуют из себя серию диптихов (парных повествований), о которых мы подробнее говорили в специальной презентации о началах Книги Бытия.
Все это свидетельствует о том, что в Книге Бытия нет ничего случайного, повествование тщательно выстроено по нескольким уровням, и писал его удивительный мастер, своим талантом не уступающий мировым гениям литературы.
