Подпишитесь
на наш Телеграм

 

   ×

Ну что же, в преддверии Великого поста рассмотрим основания, почему мы постимся, и возможные возражения на них – в апологетических целях.

1) «Мы постимся в подражание Христу: Он сорок дней постился, и мы вслед за Ним». Очень хорошо. Тогда, исходя из этой логики, мы должны в продолжение наших постных 49 дней, подражая Христу, и по воде ходить, и больных исцелять, и мёртвых воскрешать. Итак, все через Москву-реку (Неву, Обь, Темзу и т. д., кто где живёт) пешком по воде – в больницы и морги!

Преп. Макарий Великий говорит, что мы должны подражать Христу в Его кротости, смирении, обращении с людьми, а обширная западная духовная литература проработала тему подражания Христу (к которому мы действительно как христиане призваны, каждый в свою меру) очень полно: последовать Ему надо в бедной жизни, в несении креста и скорбей от мира сего, непрестанной молитве и предании всего себя Богу Отцу и т. д. Свести всю эту сферу только к гастрономии и поклонам никак невозможно.

2) «Придут дни, в которые от учеников отнимется Жених, и тогда будут поститься». – Итак, у всех православных христиан на 49 дней, независимо от их внутреннего состояния, отнимается Жених. Эти 49 дней они проводят без Христа и Его Духа. Непонятно, зачем они тогда ходят в церковь и причащаются: Жених-то у них отнят, хотят они того или не хотят… На самом деле, конечно, эти слова Христа не могут быть основанием дисциплинарного поста. Жених наших душ отнимается от нас только нашими личными грехами, или же по особому воспитательному плану Божию. В таких случаях человек действительно постится – но это не обще-дисциплинарная вещь, и не может быть таковой.

3) «Сей род (имеется в виду беснование) исходит только молитвою и постом», и вот поэтому все-все-все обязаны поститься. Но, простите… даже как-то и неловко об этом говорить… мы что, все бесноватые? «Да», смело заявляют многие проповедники. «Наши страсти – это “малое беснование”, и от них мы очищаемся постом»… и т. д., и т. п. Но всё же нет: нужно такие серьёзные термины употреблять в точном их значении. Страсти – это страсти, а беснование – это беснование. Основой общецерковного поста это изречение Христа быть не может, – только личного, если человек окажется в таком крайнем бедствии, каким является действительная одержимость злым духом.

4) «Пост – время для того, чтобы мы более сосредоточенно вошли в себя, покаялись, больше молились, всем простили, больше делали добрых дел, прочли Евангелие или душеполезную книгу» и т. д. Это обычные и самые частые мотивы великопостных проповедей. Всё это прекрасно; но, стало быть, после поста мы можем рассосредоточиться, меньше молиться, никому ничего не прощать, делать меньше добрых дел, а Св. Писание и душеполезные книги и вовсе не читать. Я думаю, тут даже и обсуждать нечего. Кроме того, очень важно, что христианская жизнь требует ровности: каждый христианин находит свою меру воздержания, и, держа тело в добром рабочем состоянии, всё внимание обращает на внутреннюю, повседневную и непрестанную жизнь со Христом. Всякие à la спортивные «рывки-расслабления» (равно как и непрестанные мысли о еде) очень этому мешают.

5) «Постимся мы за послушание Церкви». Действительно, это веский аргумент. Но почему по уставу XII века, а не, скажем, II или III, в которые Церковь, по общепринятому мнению, была гораздо более духовной и близкой ко Христу, чем современная? Вот уставы того времени (Православная энциклопедия, статья «Великий пост»): «Церковные историки V в. пишут: «Так называемую Четыредесятницу, во время которой множество христиан постятся, одни почитают состоящей из 6 седмиц: так считают живущие в Иллирике и на Западе, и Ливия вся, и Египет с Палестиной; другие – из 7: так поступают живущие в Константинополе и в ближайших землях, вплоть до Финикии; иные же постятся в течение 3 седмиц из 6 или 7 с пропусками; иные же – в течение 3 седмиц перед праздником Пасхи, а другие – в течение 2, как, например, монтанисты» (Sozom. Hist. eccl. VII. 19). «Посты перед Пасхой в разных местах соблюдаются различно… в Риме постятся непрерывно 3 седмицы, кроме субботы и дня Господня, а в Иллирии, во всей Греции и Александрии держат пост 6 седмиц до Пасхи и называют его Четыредесятницей; другие же начинают поститься за 7 седмиц… и постятся только 3 пятидневия… те и другие, разноглася между собой в числе постных дней, называют пост одинаково – 40-дневным… Одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных, другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбой едят и птиц… одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь до 9-го часа дня вкушают потом всякую пищу» (Socr. Schol. Hist. eccl. V 22). Обязательность В. п. для всех верных была закреплена 69-м Ап. прав. (окончательная редакция корпуса Апостольских правил произошла в кон. IV в.)». Хорошо ли, что Церковь превратилась в единообразный строй? Где разнообразие уставов? Где апостольский принцип вариативности (Рим. гл. 14)?

6) «Мы таким образом готовимся к празднику Пасхи: соумираем со Христом и совоскресаем с Ним». Но об этом я уже немало писал – не превращаем ли мы таким образом Церковь в театр, где по расписанию даются те или иные пьесы, а мы обязаны, опять же строем, подлаживать под них своё внутреннее расположение, хотя Бог, может быть, даёт каждому свой духовный настрой? Что же касается того, каково мнение Бога о нашем посте, то с ним можно ознакомиться в 58-й главе книги Пророка Исаии. Не буду приводить здесь выдержку, уже и так слишком большая заметка получилась.

Вот такие мысли – весьма индивидуалистические, конечно. Не поймите меня неправильно – всё это для размышления и испытания основания наших действий, а не для разорения церковных уставов. Дать себе личный ответственный отчёт, “почему и на каких основаниях пощусь именно я”, по-моему, очень даже хорошо.