на наш Телеграм
У него 20 тысяч подписчиков в телеграм-канале, но этим вовсе не ограничивается его активность. Катехизатор, к которому идет молодежь, миссионер, который знает, как переубедить неверующего, голос «Экзегета» и радио «Радонеж», автор книг и главред издательства «Никея». Сегодня Сергей Комаров рассказывает «Преданию» о том, как найти слова для молодого поколения и вернуть вере живой голос.
Путь, а не слоган
— Мы живем на высоких скоростях и хотим понятных, простых ответов на сложные вопросы. А можно ли объяснить, что такое православие, за 30 секунд?
— За 30 секунд — никак. Для таких вещей человек должен созреть. Мы привыкли к рилсам, мемам, быстрой подаче. Но религия — это не пиксельное мышление, а тишина, размышление, молитва, годы внутреннего роста.
Можно сказать что-то яркое, чтобы зацепить, но это точно не будет «объяснение православия». Вера — путь, а не слоган.
Апостол как terra incognita для многих
— Вы начинали с проповедей по апостольским чтениям. Почему сегодня Апостол часто оказывается «в тени»?
— Во-первых, сами апостольские тексты сложнее. В Евангелии есть динамика, сюжет. Даже несмотря на его глубину, большая часть материала воспринимается сразу, на слух. А Апостол — это богословие. Философские, непростые трактаты.
Во-вторых, проповедовать по апостольским чтениям труднее. На подготовку нужно больше времени, усилий, погружения. Потому и мало проповедей по Апостолу, а следовательно – недостаточное знание его со стороны церковного народа. Ведь если не толкуется, не разбирается на службе, то и запоминаться не будет, и в целом акцентуации на этой теме не будет тоже.
В-третьих, мало хорошей литературы по теме. Поэтому для многих церковных людей Апостол остается terra incognita — неосвоенной территорией. А зря. Потому что без апостольских текстов невозможно в полной мере понять Евангелие.
— А можно пример? Что-то конкретное, что именно Апостол помогает понять иначе, глубже?
— Простой пример: что такое Церковь? Это слово — экклесия — в речах Христа встречается всего в двух местах, в Евангелии от Матфея. Там говорится, что Христос созидает Церковь («созижду Церковь Мою» (Мф.16:18)) и что ее авторитет безусловен («если и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» (Мф.18:17)). Но что это за сообщество — Церковь? Как оно живет, чем дышит, как устроено? Об этом Евангелия не говорят.
А вот апостольские послания и Книга Деяний это раскрывают подробно. Там мы видим реальную жизнь Церкви — с ее радостями и проблемами. Там говорится о пастырстве, о дарах Духа, о братолюбии, о правилах, об устройстве общины, об ответственности друг за друга. Показано богословие Церкви — экклезиология. И это не теория, а опыт: живое тело Христово, в котором каждый член важен.
Нам сегодня нужно возвращаться к Апостолу как к живому источнику. Не просто читать, а вслушиваться, обсуждать, преподавать. Это фундамент для верующего человека. Без этого мы не сможем по-настоящему понять и Евангелие, Церковь, и самих себя как часть Церкви.
Миссия или катехизация?
— Все это звучит как настоящая миссия — вернуть людям апостольское слово, раскрыть глубину Писания. А вообще, сложно быть миссионером? Это призвание, или каждый, кто подтянет теорию, может им стать?
— Честно говоря, я себя миссионером не считаю. Это очень высокое слово. Миссионер в классическом смысле — это тот, кто идет с проповедью ко внешним, в чужую культуру. То, что делает, например, отец Георгий Максимов с владыкой Константином (Островским) в Африке.
Есть и другое понятие — внутренняя миссия. Работа с теми, кто только начал интересоваться христианством, кто приходит в Церковь, но еще не укоренился в ней. Мне важно вести с такими людьми диалог, помочь им встать на путь. Это, по сути, катехизация.
Тут необходимо призвание Божие, и отклик на него — ревность, которая исходит не просто от эмоций, а от глубины сердца. Без этого человек быстро выгорает.
Нужно образование: миссия требует подготовки. Надо разбираться в Писании, уметь говорить на разные темы, четко формулировать мысли. Много читать, постоянно учиться.
Сегодня миссия тесно связана с цифровой средой. Чтобы делать подкасты, тексты, ролики, презентации, важна креативность, медиаграмотность, умение говорить живо и современно.
И, конечно, без благодати Божией долго не протянешь. Простой человеческий энтузиазм может быстро угаснуть.
Вопросы подрастают вместе с человеком
— Какие вопросы вы слышите чаще всего? Есть ли те, что задают снова и снова?
— Да, вопросы почти всегда одни и те же. У современного человека много внутренней боли, тревоги, неуверенности. Он чувствует, что зачастую с Богом как-то «не складывается», но не понимает — как складывать? А методология духовной жизни объясняется мало.
Как именно молиться дома и на богослужении, поститься, строить свое молитвенное правило, изучать отцов? Как организовать молитвенную жизнь? Как быть, если в семье кто-то неверующий? Как воцерковлять детей? Нужно ли говорить о Боге на работе? Или лучше молчать?
Это вопросы, которые волнуют любого здравомыслящего человека, когда он приходит в Церковь. И их множество.
У людей с большим церковным стажем уже другие запросы — более богословские, глубокие. Человек спрашивает о благодати, о спасении, об аде и рае — не отвлеченно, а как о том, что касается его напрямую. И это очень ценно.
Причем один и тот же вопрос звучит по-разному в разное время. В первый год церковной жизни человек отвечает себе на вопрос «что такое покаяние?» одним образом. На пятый год — совсем иначе. На десятый — еще глубже. Так что и вопросы, и ответы живут вместе с человеком, растут с ним.
Пространство диалога
— Бывают ли вопросы, на которые вы сознательно не отвечаете? Что, вообще, вы предпочитаете не говорить — даже если формально могли бы?
— Как катехизатор я нахожусь в определенных рамках. Я не пастырь, не учитель, а просто собеседник, брат во Христе. Делюсь тем, что узнал, прочитал, понял. У священника, например, есть дерзновение обличать, если это уместно. У меня — нет. Мне вообще не близок пафос обличительной речи, я не чувствую на это никакого права. И у меня обычно спокойно в блоге. Если кто-то приходит в комментарии и начинает нагнетать, поучать и рассказывать всем, куда идти и какие книжки читать, я с любовью его блокирую. Потому что у нас пространство для диалога, а не для крика и назиданий.
Еще я не отвечаю на те вопросы, на которые не знаю ответа. Говорю честно: не знаю.
Стараюсь, чтобы все, что говорю, опиралось не на «своемудрие», а на Предание Церкви. И для меня важно не просто говорить, а слышать отклик. Но опять же — отклик, выраженный культурно. Агрессии и так вокруг хватает.
«Добровольное пожертвование» — это сколько?
— Что в привычных церковных формулировках у вас лично вызывает внутреннее сопротивление?
— Например, «сумма пожертвования». Это как чаевые — раньше были добровольными, а сейчас в предлагаемом QR-коде уже стоит готовая сумма. Причем выше той, на которую ты рассчитывал. Так и у нас встречается: «пожертвование столько-то». Так это цена или нет? Человек в замешательстве, ему в такой формулировке видится лицемерие.
Надо отказываться от такого «сладкогласия» — вроде бы не навязываем, но как будто вынуждаем. Мир уже другой. Люди ценят честность. И если мы называем цену, нужно прямо так и сказать. Объяснить, откуда она берется. Это будет понятнее и ближе.
Почему Богородица?
— Церковный язык может отпугнуть. А что насчет смыслов? Какие богословские темы молодежи труднее всего принять?
— Не только молодежи, но и всем нам трудно осмыслить таинственное и до конца непознаваемое — а таково все церковное вероучение. Например, осмыслить смерть Христову как образ своей смерти для греха. Или Воскресение — как обновление собственной жизни. Все же такие вещи приходят с возрастом. И биологическим, и церковным.
Почему не молиться просто Богу? Зачем столько святых, ангелы? Почему Богородица? Это все вызывает сопротивление у рационального ума и предполагает опыт духовной жизни, который приходит с годами.
Богословие в древности было делом тех, кто молится. Сейчас — это университетская дисциплина, «теология». Молодые при этом могут разбираться в терминах, в концептах даже лучше старшего поколения. Но чтобы знание стало жизнью — нужен опыт. Теория должна «осесть» в сердце. Это требует времени.
И прочитанное станет прожитым
— Что важнее в начале пути — понимать догматы или чувствовать сердцем?
— Практика без теории — слепа, теория без практики — беспредметна. Чтобы начать духовную жизнь, нужно понять, куда ты идешь. Я считаю, что обязательно надо пройти систематическое обучение, получить какое-то церковное образование. Сейчас много курсов — и в ПСТГУ, и на других площадках. Важно, чтобы опытные преподаватели помогли выстроить основу, дали ясные ориентиры. Чтобы начать путь с адекватного понимания, а не с духовного хаоса.
А дальше — теория начинает оживать. Прочитанное становится прожитым. Чужие слова своими. И вера становится не просто знанием, а жизнью.
Сергей Комаров — главный редактор издательства «Никея», сотрудник Сретенского монастыря, преподаватель Школы православного миссионера, и катехизаторских курсов при храме священномученика Антипы. Спикер радио «Радонеж», радио «Вера», телеканала «Спас» и портала «Экзегет». Член Союза журналистов России, автор нескольких книг.
По стриму «Православие без занудства. Как говорить о вере сегодня»
