На днях принц Гарри и Меган Маркл объявили, что отказываются от обязанностей и привилегий, связанных с членством в королевской семье, и собираются «зарабатывать на жизнь сами». Это породило вопросы и обсуждения, в том числе о том, может ли принц стать не принцем, имеет он право на это, или ему надо быть «тем, кто он есть». Я решила поразмышлять о бытии «тем, кто я есть» с христианских позиций.

Начну немного издалека. Среди множества прочитанных мною книг по психологии я особенно нежно люблю одну. Это «Гибкое сознание» Кэрол Дуэк. Она выявила, что люди, убежденные в неизменности своих качеств (даже хороших) и своего «я», способны в жизни на меньшее, чем люди, уверенные, что могут меняться и учиться новому. Первое убеждение она назвала «установкой на данность», второе — «установкой на развитие».

При установке на данность человек думает, что если ему приходится прилагать усилия, то это свидетельствует о том, что он не талантлив, не умен, не прекрасен. Поэтому к задачам, с которыми боится не справиться, он даже не приступает. Если же он думает, что не талантлив, то тем более не пытается ничего изменить, ведь это бесполезно.

Кэрол приводит многочисленные примеры детей из бедных кварталов, которые начали решать задачи по высшей математике, потому что попали к преподавателям, верившим в них, и примеры талантов, которые не приступали к сложным задачам, боясь не справиться. Людей, которых сломили неудачи в отношениях, потому что они верили, что те определяют их сущность, и людей, которые нашли новые отношения, потому что верили, что все меняется.

На мой взгляд, тот способ говорить о святости и греховности, который сейчас есть в Русской Церкви, исходит из установки на данность. И, следовательно, обрекает нас на неизбежное поражение в духовной жизни. Святые позиционируются в литературе и воспринимаются нами как люди особого вида, не такого, как обычные homo sapiens.

Мы воспринимаем святых как тех, кто получил дарование от Бога, недоступное нам. Об их избранничестве свидетельствуют житийные рассказы, повествующие о том, как святой еще во младенчестве не брал грудь по средам и пятницам или еще во чреве вскрикивал в храме. Помню, в какое отчаяние приводили меня во времена неофитства эти рассказы, ведь я не могла ничем подобным похвастаться. Это говорило о моей второсортности для Бога и невозможности стать святой.

Идея второсортности «нас, грешных» по отношению к святым встречается повсеместно. Мы не можем нашим грешным разумом понимать Писание – на это способны только Святые Отцы, потому что они святые. Мы не можем переводить богослужение на русский язык, на это способны только святые, а мы не святые. Но вряд ли Святые Отцы, пускаясь в толкование Писания и берясь за переводы, думали о себе: «я святой, мне можно говорить о Писании и переводить богослужение и Писание». Скорее они стяжали святость в том числе с помощью этой деятельности. А тогда были просто христианами, стремившимися жить по заповедям, горячо любившими Бога и руководствовавшимися в догматических спорах не только верой, но и знанием греческой философии.

Но между нами и святыми проводится черта, которую перейти невозможно, потому что речь о неких изначально присущих нам качествах – мы изначально грешные, а они святые.

Между тем вся Библия – про установку на рост. Бог – за установку на развитие, без нее невозможны отношения с Ним. Вспомним хотя бы притчу о талантах. Человек решил, что у него есть один талант и важно вернуть его неизменным Богу. Это типичная установка на данность, ведущая к страху потерять то, что есть. И в итоге этот человек потерял и свой талант, и доверие Бога. А те, кто пускал таланты в оборот, – люди с установкой на развитие, люди, готовые рисковать, куда-то двигаться, развиваться, учиться, а не держаться за то, что у них, казалось бы, есть, – приумножили эти таланты и обрели еще большее доверие Бога. Им было сказано: «Хорошо, добрый и верный раб, в малом ты был верен, над многим тебя поставлю».

Или история Иакова, который стал Израилем. Казалось бы, совсем безнадежная ситуация. Ты родился младшим братом, первородство принадлежит не тебе, благословение отцовское тоже принадлежит не тебе. Ситуация, когда надо сесть, смириться и успокоиться, что не судьба, не Божья воля. Но, как мы помним, Иаков не смиряется. Он покупает у брата первородство за чечевичную похлебку и получает первое, самое лучшее благословение, хоть и обманом. Мы можем смущаться и думать, что это очень сомнительный образ действий, но это не унылое «у меня ничего не будет», это не фатальное «Бог так судил», более приличествующее древнегреческой трагедии, это попытка свою судьбу изменить. Удавшаяся и поощренная Богом попытка.

В Новом Завете Христос последовательно разрушает любые установки на данность. От веры в то, что кровь Авраама, Исаака и Иакова гарантирует особое отношение Божие и личный подвиг не нужен, до веры в то, что греховность и праведность неизменны.

Бог из камней может воздвигнуть детей Авраама. А мытарь и блудница могут впереди фарисея идти в Царствие Божие. Впрочем, не то гарантирует их спасение, что они блудница и мытарь, а то, что они меняются.

Поэтому мне кажется важным отказываться от самоидентификации себя как «грешника», потому что она может мешать двигаться к Богу. И от самоидентификации себя как «святого» в смысле безгрешного человека – она тоже может мешать двигаться к Богу. Важно не это, а любовь Божия к нам и наша любовь к Нему. Как говорит апостол Павел:

«Говорю так не потому, чтобы я уже достиг или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли и я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп 3:12–14).

Кстати, при установке на рост не остается места для гордости. Всегда есть чему еще научиться, куда еще вырасти.

И немного лайфхаков от Кэрол Дуэк, как развивать в себе установку на рост.

• Ценить в себе и других усилия, а не результаты («Бог и намерения целует» – мы же помним).
• Искать, как сделать лучше, а не грызть себя за то, что сделал что-то плохо. (Почему я три часа торчу в компьютерной игре вместо того, чтобы заняться чем-то полезным? Потому что устала. Почему мне потом плохо? Потому что я впустую провела время и даже не отдохнула. Значит, надо найти, что будет мне давать силы на полезное.)
• Ставить цели по развитию навыков и привычек и искать методики развития тех навыков, которых нам не хватает. У каждого это что-то свое – у кого-то проблемы с эмоциональной саморегуляцией, у кого-то с самоуважением, а у кого-то с тайм-менеджментом – а на исповедь мы при этом можем приходить с гневом, или унынием, или ленью.
• Найти, у кого можно учиться тому, чего вам не хватает. Скажем, Антоний Великий ходил в разные города, искал там людей с разными добродетелями и у каждого учился присущей ему добродетели. Не вижу, что может помешать нам поступать так же.
• Не снижать стандарты, стремиться как можно выше. Но не для того, чтобы стать каким-то (совершенным), а из любви к той же добродетели и Богу. Если этого нет, зачем всё?
• Планировать свои действия в нужном направлении и максимально конкретно – где, что и когда. Не просто «в следующий раз я не буду ответно хамить в соцсетях», а «когда мне в следующий раз нахамят в соцсетях, я сначала разберусь со своими чувствами, выпишу их, а потом отвечу близкому человеку “я-высказыванием”, а с не близким применю психологическое айкидо».
• Отслеживать свои результаты. Сегодня я сидела в игре не три часа, а всего два с половиной, а потом включила музыку, так как она дает мне силы. Это прогресс.
• Верить в то, что перемены возможны, а неудача не приговор. И «если Бог за нас, то кто против нас?» (Рим 8:31).
• Ежедневно задавать себе вопрос — чему новому я сегодня научился (научилась)?
• Искать способы усложнить себе повседневные задачи, чтобы расти. «Я уже научилась не хамить в ответ (еще нет, если что), теперь буду учиться муми-троллингу».

Возвращаясь к принцу Гарри и Меган и «бытии тем, кто я есть». Мы выбираем, кто мы есть, каждый день и можем это менять.

Хорошо, что принц Гарри и Меган решили ступить на такой путь.