на наш Телеграм
Прощение — это реальность, с которой каждый человек сталкивается постоянно. Необходимость просить прощения и прощать присутствует и в семейной, и в профессиональной, и в общественной жизни ежедневно. Наше пребывание в мире вообще невозможно без прощения.
Предлагаю совместное размышление о том, что такое прощение и почему оно нам так необходимо.
Прощение — простота
В русском языке слово «прощение» однокоренное со словами «простой», «простота».
Что же такое «простота»? Если в обыденной жизни про кого-то говорят: «Она такая простая», то имеют в виду дурочку, слишком бесхитростную, которая ведет себя глуповато. Когда мы слышим русскую пословицу «Простота хуже воровства», то ничего хорошего нам в голову тоже не приходит.
Однако, если глубоко задуматься о том, что такое «простой человек», «простая жизнь», «простота», то перед нами откроется невероятное богатство. Во многих романах Чарльза Диккенса присутствует «простой человек», «простачок», иногда это даже умственно отсталый человек, то есть такой «простой», что его обмануть, обсчитать, ввести в заблуждение ничего не стоит. Но эти самые простые люди, самые бесхитростные, являются самыми важными, от них исходит правда и то тепло, которое может сделать подлинным весь мир вокруг.
По шкале ценностей, принятой в мире обыденном, простота не ценится — не надо быть простым, надо, наоборот, быть хитрым и умным. Разведчик должен просчитывать свои действия на десять шагов вперед, быть лукавым и изощренным. И мы очень часто понимаем мир как такое шпионское действо, где нужно быть самым проницательным и тонким, предвидеть ситуацию, обыграть всех на этом поле жизни. Понятно, что в этом контексте «простота» и «прощение» не ценны. «Простота» и «прощение», с ней связанное, относятся к ценностям, отвергаемым повседневностью.
Прощение всегда делает сложное простым.
Если в обыденной жизни предложить двум непримиримым врагам выйти навстречу друг другу и обняться, то тут же раздадутся крики: «Да вы что, это невозможно, потому что ведь все так сложно в наших взаимоотношениях».
Клайв Стейплз Льюис, один из самых удивительных философов и писателей XX века, говорил о том, что сложность — это орудие сатаны. Потому что в основе вещей — простота. Мы всегда очень хорошо отличаем белое от черного, боль от радости, отличаем правду от лжи так или иначе. Но приходят какие-то люди и говорят: «Ну что вы, все так сложно, что же вы это со своей простотой то дурацкой. Нет, все сложно, потому что есть мотивы личные, экономические, политические, исторические, а вы еще не знаете культурного контекста, а вы еще не знаете, какой у них менталитет». И нас начинают убеждать в том, что наше простое предложение невыполнимо. Но зато выполнимо сложное предложение, когда люди нападают друг на друга, обманывают, плетут интриги — вот это приемлемо, а простота неприемлема.
Еще одно значение слова «простой», которое тоже связано с прощением, — это «прямой».
Перед нами открывается новый горизонт, который связан с прямыми отношениями людей друг с другом.
В семейных, профессиональных, каких-то других отношениях мы сталкиваемся с такими непрямыми конструкциями, со сложными обходными путями: «Я дал им понять…» Человеку кажется, что он дал кому-то что-то понять, а они ничего не поняли, потому что либо ты человеку говоришь просто, глядя ему в глаза, какие-то простые слова, либо ты начинаешь делать какие-то обходные маневры, что вот я дал понять, а потом он будет обижаться, что кто-то чего-то не понял, потому что ему показалось, что он прозрачен, а человек это истолковал в каком-то своем смысле. Или: «Скажи ему, скажи ей…» «Нет, ты хочешь, ты и скажи». А если ты не можешь сказать, может быть, тогда не надо, тогда ты хочешь сказать что-то такое, что человека ранит или обидит, этим словам не место в человеческой жизни. То есть простота и прощение — они связаны вот с этой прямотой.
И еще: простить означает освободить от вины, а когда мы выводим человека из состояния вины, здесь есть место и прямоте, и простоте. Также, здесь есть еще другое очень важное значение, которое связано с даром.
Когда виновного человека прощают, он освобождается от невероятного гнета.
Это можно сравнить с тем, как будто человек был в тюрьме, а перед ним открыл кто-то дверь и вывел из этой тюрьмы на солнечный свет.
Мы часто рассуждаем о прощении в терминах справедливости, кто кому что сделал, кто сколько виноват. Начинаем вести сложные взаимные подсчеты — кто кому сколько дал и кто кому сколько должен в ответ. Это абсолютно тупиковая тактика. Можно сосчитать в деньгах, кто кому сколько должен. Но, если речь идет об отношениях, о жизни, о каких-то глубоких жизненных ситуациях, мы никогда не сосчитаем. И даже больше. Когда мы начнем считать, когда мы начнем стремиться к справедливости, мы разрушим последние отношения. Мы их просто переведем в какой-то недостойный, недолжный регистр. Это будет катастрофа. Христос нас учил: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян 20:35).
Студентам одного из вузов был задан вопрос: «Кто в вашей семье главный?» Оказалось, что это человек, который встает на 15 минут раньше и варит всем кашу по утрам, этот человек и обладает наибольшим авторитетом в семейном сообществе. Потому что из его рук все получают пищу. И это очень важно.
То есть тот, кто дает что-то, например, дарит прощение, занимает сильную позицию.
Совсем недавно в одной не христианской, такой философской компании меня уверяли в том, что прощение невозможно, потому что это признак слабости, и ни один сильный человек никогда не согласится прощать. Наоборот, он сделает так, чтобы все вокруг боялись и дрожали, и чтобы все чувствовали его стальную руку. Это не безупречная логика. Потому что психологи, философы уже давно поняли, что агрессия — это признак слабости. Агрессия всегда связана со страхом, и начинается в тот момент, когда человек не уверен в безопасности границ своего мира. Тогда он проявляет признаки агрессивного поведения, чтобы возможного врага устрашить.
Напротив, зрелое поведение, поведение победителя, начинается в тот момент, когда человек выходит навстречу своему врагу, и говорит ему: «Прощаю тебя, отпускаю тебе твою вину».
Тот, кто прощает, всегда становится морально сильнее. А потом и сильнее по фактам жизни. Когда Христос на Кресте умирал, то все, включая Его ближайших учеников, подумали, что это чудовищное поражение, катастрофа. Три года проповеди, после этого Учителя предают позорной казни, и на этом все кончается.
Это поражение оказалось невероятной победой, потому что Христос самый знаменитый человек на земле.
Его слова переведены на все языки мира. Получается, что Его абсолютная слабость, Его отказ от борьбы, отвержение насилия привели к тому, что мы живем в мире, который создало христианство, и оно создало этот мир, потому что не стало проявлять насилие по отношению к этому миру.
Прощение — самый великий Божий дар, который есть у людей.
Может ли прощение существовать вне духовного представления о мире?
Возможно ли прощение для людей, которые не исповедуют никакую веру и не считают для себя обязательным нравственный принцип никакой из существующих религий? Я бы на это ответила «да». Потому что я знаю очень много людей, которые совершенно не религиозные и никогда в церковь не ходят, но они проявляют такое благородство, такую щедрость в отношениях, у них есть такой дар прощения, которому может позавидовать любой воцерковленный христианин.
Поколение наших родителей воспитывалось в обществе обезбоженном. Но можем ли мы сказать, что до них не дошли христианские ценности? Нет. Потому что они все читали Пушкина, Гоголя, Достоевского и Толстого. Это все входило в школьную программу. А христианская система ценностей встроена в русскую культуру. Люди, которые выросли внутри русской культуры, не совсем чужие Евангелию. Они его знают опосредованно, но они все равно знают его.
Простить самого себя
Многие считают, что у них все в порядке в отношениях с самим собой, они собой довольны, любят себя и уважают. Но, правда, потом эти люди начинают или в компьютер играть, или водку пить, или какие-то другие у них начинаются проблемы.
Итальянский классик Данте Алигьери написал в XIV веке «Божественную комедию», где речь идет о путешествии в загробный мир. Но, помимо путешествия в миры иные, подозреваю, что Данте совершил путешествие вглубь собственного сердца. Потому что те пространства, которые он описывает, это, без сомнения, ландшафты его души. Он помещает в эти свои загробные миры всех своих знакомых, друзей и родственников, всех героев книжек, которые он прочитал. Философов, с чьими учениями познакомился. То есть понятно, что он путешествует вглубь самого себя. Это путешествие внутрь собственного сердца, внутрь собственной души, начинается с ада.
Если человек хочет понять, кто он такой, то ему придется выяснить, чего он боится, что он отрицает, на что не хочет смотреть.
Между прочим, очень часто наши самые неудобные ближние, те, с которыми у нас больше всего конфликтов, показывают нам дорогу в наш внутренний ад. Мы именно поэтому их и отвергаем, что не хотим смотреть в собственную тьму. Собственная тьма есть у каждого из нас. И когда человек говорит: нет, у меня нет ничего темного внутри, то я хочу спросить у него: а твоя как фамилия, может быть, ты Серафим Саровский? Или Иисус Христос, например? Потому что нет людей, у которых бы не было бы внутреннего какого-то конфликта. Чем больше мы его отрицаем, тем глубже мы его загоняем. Значит, первая задача — это посмотреть на самого себя, увидеть, фигурально выражаясь, собственный ад, сделать такую удивительную вещь. Вот некоторые люди, они бы мне сказали: а дальше с этим адом надо бороться. Нет, я вам скажу — нет. Потому что, во-первых, слишком много чести — бороться.
Лучший способ борьбы со своей собственной тьмой заключается в умножении света внутри себя.
Как только внутри умножается свет, сразу всякая тьма растворяется, ее больше нет. Прекрасно знаем: вошел в темную комнату — что надо сделать? Можно, конечно, побороться с тьмой, но легче лампочку включить. Просто поверни выключатель, не надо ничего другого. Героических подвигов не надо. И в этот момент тогда нам нужно понять, как мы можем умножить этот свет. И мне кажется, что первый верный шаг — это принять самого себя. Ну, то есть в каком-то смысле довериться самому себе.
Что значит примириться с самим собой? Это значит принять себя в своей реальности. Я человек — не очень хороший и не очень плохой. С одной стороны, может быть, от меня никакого большого украшения жизни не происходит, но почему-то Бог меня терпит. Если Бог меня терпит, то я тоже могу себя потерпеть. Да, вот такой, как есть. Бывают же не только какие-то там соколы и леопарды. Бывают червяки, инфузории туфельки, но тоже у них есть какое-то место под солнцем. Поэтому вот этот первый шаг — примириться с собою, с реальностью самого себя. Сказать, что да, я человек, я способен на прекрасные вещи, но иногда бываю безобразным. Значит, вот так устроен, что же поделаешь? Это очень важный путь.
Про методики примирения с собой Марина Архипова, моя коллега, очень хорошо написала в нашей совместной книге «Прощение: как примириться с собой и другими», вышедшей в 2017 году в издательстве «Никея».
Простить ближнего
Насчет ближнего у нас есть, как правило, две крайности. Есть люди, которые воюют со всеми ближними, которые все время качают права, выставляют границы, они все время на войне.
А есть другие люди, которые считают, что высшая добродетель — это перед всеми смириться, сделаться таким универсальным ковриком, о который каждый желающий может вытирать ноги беспрепятственно. И считается, что это и есть настоящее нравственное и христианское поведение. Быть таким вот абсолютно смиренным, который, так сказать, всегда на все готов. Но, если мы хотим простроить отношения с ближним, то тогда уместно вспомнить важные источники.
Например, источник в виде Евангелия, в котором сказано, что есть две заповеди величайших: «Возлюби ближнего, как самого себя» и «Возлюби Бога превыше всего». И вот эти три заповеди — любовь к Богу, к ближнему и к себе — они, на самом деле, единая заповедь. Потому что получается, что если я признаю в мире хоть какой-то смысл, какую-то правду, гармонию, красоту, признаю в мире наличие какого-то разумного или духовного начала, то тогда это позволяет мне открыть и смысл, и красоту, и достоинство в самом себе. Ну, потому что, если как греки говорили, что человек — это микрокосмос, но есть еще «макро». Но, если в макрокосмосе царят красота и гармония, как греки полагали, тогда я должен предположить, что и во мне тоже есть способность, во всяком случае, к красоте и гармонии. Но тогда надо сделать третий шаг, предположить, что в другом человеке это тоже есть. То есть, что не я один такой удачный получился, но и в других тоже есть что-то достойное.
Получается, что, умножая достоинства другого человека, я умножаю достоинства самого себя, и наоборот. Когда я умею ценить и уважать себя, то это условие правильного, достойного, уважительного, красивого отношения к другому человеку. И вот тогда получается, что простить другого — это в чем-то даже такое эгоистическое действие. Потому что, когда я прощаю другого, то я открываю какую-то свободу, какое-то пространство, какой-то свет в самом себе.
Что такое прощение? Любовь к ближнему? Или любовь к себе?
Я думаю, что и то, и другое. Потому что вы все знаете прекрасно, у каждого из нас были ситуации прощения. Когда удается выйти из какой-то обиды или из какой-то вины, то мы переживаем невероятную радость. На нас что-то давило: довольно-таки неприятное и тягостное. И вдруг мы от этого освободились. И это дает нам другое прекрасное самоощущение. То есть я хочу сказать, что прощать другого — это нужно мне. Хотя это и ему нужно, без сомнения. Но прежде всего, это нужно мне. Потому что, если я не хочу ходить по кругу постоянных обид, переживания вины, каких-то довольно утомительных взаиморасчетов, то надо простить, приходится это сделать.
Простить Бога
Бог — это в каком-то смысле для нас тоже Другой.
Бог! А мы кто такие?! И как можно Его прощать или не прощать? Но история знает примеры. Самая прекрасная книжка про страдания и про смысл страдания — это Книга Иова, которая содержится в Ветхом Завете. Человек по имени Иов теряет все. Мало того что он теряет все свое имущество, но он еще теряет всю свою семью в один день, потому что его дети собираются на пир в одном доме, и крыша этого дома обрушивается. И все его дети любимые погибают. И остается у него только жена, из чего можно сделать вывод, что жена не принадлежала к числу благословений Иова.
Жена ему говорит: посмотри, что Бог сделал с тобой, прокляни Бога и умри, похули Бога и умри. И Иов говорит: нет, потому что от Бога надо принимать и доброе, и злое. Но дальше он говорит страшные слова: «Проклят тот день, когда я родился, и проклята та ночь, в которую я был зачат». И дальше он, обращаясь прямо к Богу: «Бог, скажи мне, в чем я виноват? Если я виноват, скажи мне. Я не вижу за собой вины. Если я не виноват, то отвечай мне, за что Ты мне даешь вот этот ужасный ужас». Мало того что он сделался нищим и больным, но он еще потерял всех своих любимых детей. И вот эта история, она входит в канон Ветхого Завета.
История Иова признана тремя великими религиями — иудаизмом, христианством и исламом. То есть сами верующие люди считают, что испытывать гнев против Бога возможно.
Это бывает с людьми. И когда это бывает, надо принять себя в своей реальности и сказать честно: Бог, я гневаюсь на Тебя, помоги мне справиться с этим. И, действительно, ведь есть какие-то случаи жизненные, когда происходит колоссальная потеря, бессмысленная и страшная. Или, наоборот, не происходит какого-то важного приобретения. Например, когда женщина бесплодна и бездетна, а она так хочет, чтобы у нее были дети, а у нее их нет. Конечно, она задает в глубине сердца своего вопрос: Господи, а почему со мной так? Почему вот у всех есть?
Как молилась мать Пресвятой Богородицы, святая Анна, она однажды сказала, что и на яблоне есть яблоки, и в море полно рыб, и в небе полно звезд, а я как камень, как бесплодная земля. И за что мне это, Господи? То есть она молилась, но она в то же время упрекала Его, это нормально. Это нормально, потому что человек испытывает эти чувства, значит, он имеет право их испытывать. Поэтому примириться с Богом — это тоже такой очень сложный вопрос.
Когда я работала в Церкви, вела там всякие занятия, то, наверное, раз 20 как минимум я слышала один и тот же вопрос от людей. Вопрос был такой: если Бог есть, и Он действительно такой хороший, как Вы рассказываете, то как Он допускает страдания в мире? Почему идут ко дну корабли и подводные лодки? Падают самолеты, террористы совершают взрывы в метро, а, кроме того, есть еще просто цунами, землетрясения, всякие разные диагнозы типа чумы, рака или еще чего-то. Почему Бог допускает все это?
Хороший вопрос. Для того, чтобы на него ответить, нам придется просто посмотреть на Бога. И тогда мы увидим, что тот Бог, о Котором возвещает Церковь христианская, это Бог, Который распят на Кресте. Нельзя сказать, что Он сидит там, где-то на небесах и ставит разные любопытные эксперименты. И смотрит, как мы тут мучаемся то так, то сяк. Наш Бог разделил нашу судьбу, и Он умер точно так же, как каждому из нас предстоит умереть. Более того, Он умер хуже, чем мы, Он выбрал самую страшную смерть, самую одинокую, самую болезненную, самую унизительную.
И вот тогда нам становится как-то легче с Ним простроить отношения, Его простить, потому что, прежде, чем мы вошли в ситуацию страдания, Он уже там был. И Он не оставил нас там в одиночестве.
Простить историю
Важно и замечательно. На Русском Севере в деревне Погорелец Мезенского района Архангельской области стоят рядышком на центральной площади три памятника — советская стела, Крест и камень.
Первый — землякам, павшим в боях за советскую родину во времена войн 1939–1940, а потом 1941–1945 годов. Памятник, который был поставлен в советское время.
Второй — Поклонный Крест — в виде неправильного креста как символа порушенной веры во все — они поставили всем, кто погиб в Гражданскую войну. На деревянном Кресте надпись: «Жителям деревни Погорелец, погибшим в годы кровавой смуты 1918/1920 года. Вы были по разные стороны баррикад и жизнь свою отдали за идею. Смерть вас всех примирила» И, если честно, это потрясающая надпись, потому что это примерно история про Антигону, великую героиню античного мифа из трагедии Софокла. Антигона говорит, что, пока ее братья бились друг против друга, они были врагами, но, когда они умерли, — смерть всех примирила. Поскольку она их сестра, то должна похоронить и одного, и другого — и того, который был герой, и того, которого считают предателем. Здесь важно то, что они ее братья и смерть их примирила.
Третий памятник — камень. На нем написано: «Невинным жертвам сталинских репрессий. Вы все родились в Погорельце, умереть же вам было суждено вдали от родного дома оклеветанным, униженным, оскорбленным». И дальше за этим следует просто список, на котором написаны имена тех жителей деревни Погорелец, которые сгинули в ГУЛАГе во времена сталинских репрессий.
30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. В этот день у Соловецкого камня на Лубянской площади в Москве собравшиеся читают списки своих погибших предков, родственников, друзей.
Удивительно то, что, во-первых, очень многие люди говорят: «Не забудем, не простим». А, во-вторых, присоединяют к этому чтению политические требования — свободу тому-то, сделать надо то-то.
«Не забудем, не простим» означает инициирование нового витка все той же войны.
В школьном учебнике истории можно прочитать и посчитать, сколько лет Россия находилась в состоянии беды на протяжении XX века. Гражданская война, Первая мировая, Вторая мировая, сталинские репрессии, которые можно приравнять к гражданской войне, потому что, когда мой сосед пишет на меня донос, он тоже со мной воюет, пусть даже и без ружья. Кроме того, у нас была Афганская война, чеченская, бесчисленные локальные конфликты, в которые страна была так или иначе вовлечена. Навоевались мы достаточно. Женщины, у которой есть братья, дети, родители, отцы, мужья, знает, что последнее дело — провожать своих на войну. Хуже этого быть ничего не может.
Как найти выход из состояния войны и прийти к состоянию мира?
Некоторые говорят, надо установить справедливость. Надо найти быстренько справедливость, ее прожать как следует, если надо, миротворческие войска пригласить, чтобы уже ни у кого не было сомнений, где справедливость и как она ценна. И все, и наступит мир. Но я боюсь, что так не получится, потому что понятие справедливости является очень сложным. И невозможно установить одну справедливость для всех. Вот Юрий Михайлович Лотман в одной из своих статей привел такой пример: когда русские и французы слышат фразу «победитель при Бородино», они думают про двух разных людей. Французы считают, что при Бородино победил Наполеон, а мы считаем, что там победил Кутузов. Значит, где тут справедливость?
Когда мы начинаем искать справедливость, то мы всегда прибегаем к аргументам разума, а с помощью аргументов разума можно обосновать все что угодно. И поэтому мы никогда не придем к миру, если будем пребывать в ситуации столкновения и борьбы разных справедливостей.
Выход из ситуации борьбы, войны и всеобщего обвинения — в той плоскости, которую нам показала прекрасная деревня Погорелец и ее хорошие люди. Они нашли путь, который мне представляется невероятно перспективным. Три рядом стоящих памятника в деревне Погорелец напоминают нам всем о том, что помимо того, что мы русские / не русские, мужчины или женщины, христиане или мусульмане, студенты или преподаватели, — кроме всего этого мы еще просто люди.
Каждый из нас когда-то родился, и каждому из нас предстоит умереть. И перед лицом вот этой человеческой реальности мы абсолютно не знаем, что делить.
В тот момент, когда мы смотрим друг на друга по-человечески, а не с позиций идеологических, национальных, классовых, мы представляем себя просто людьми, которые живут на земле под одним небом и которым предстоит умереть.
Ведь смерть стала представляться печальным событием только для последних десятилетий, когда произошло обесценивание веры. А по большому счету смерть — ведь она не так плоха была всегда. И когда Пушкин говорит:
«…Хвала тебе, чума,
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твое призванье!»,
то он как бы даже ищет и ждет встречи с этой грозной «царицей». Здесь слышится не только то, что он не хочет умирать, а еще и то, что ему страшно интересно, что же там будет и с кем он встретится.
Вопрос о примирении с историей очень важен, потому что наши мертвые — бедные жертвы репрессий, погибшие в ГУЛАГе, и те, по-своему не менее бедные, а более, кто был их палачами и тюремщиками, ждут от нас не того, чтобы мы по их поводу вынесли какие-то умозаключения, разобрались, изучили исторические документы, вынесли свой вердикт. Им этого не нужно. Им нужны от нас простое человеческое сострадание и простая человеческая память. А эти вещи возможны только в примиренном состоянии.
Потому что иначе я буду говорить, что этого я помню, а этого нет. Этому я подам руку, а этому не подам.
На сайте радио «Град Петров» психолог Борис Братусь рассуждает о том, что мы должны знать свою историю и не подавать руки палачам. И мне хочется спросить у него: «Борис Сергеевич, а Вы кому хотите подать или не подать руку? Все уже в могиле». Достаточно вердиктов и красивых жестов. Нам надо как-то сделать так, чтобы наш страдающий народ перестал быть местом постоянной войны и кровопролития, а чтобы он стал местом прощения, где я могу сказать, что, да, я не поддерживаю того, что делали эти люди, и для меня это боль и позор, страдания и рана. Но я прошу Господа Бога, чтобы Он этих людей простил. Потому что иначе это будет темное пятно в моей жизни.
Потому что моя страна — это моя жизнь.
До тех пор, пока мы клеймим кого-то, машем флагами, обвиняем «этот совок», проявляя очень много гордыни, заявляя, что мы такие праведные, моральные, лучше всех, мы занимаем детскую позицию.
Гораздо лучше быть взрослыми, понимать, что мы, живущие сегодня, не знаем, что бы мы делали, если бы провели неделю на вшивых нарах в Бутырской тюрьме. Мы не знаем, что бы с нами было. Крайне легкомысленно утверждать, что точно бы выдержали. Не хлебнув того, что хлебнули они, вставать в позицию судей нет никаких оснований.
Подготовила Татьяна Стрекопытова по лекции «Простить себя. Простить историю. Простить Бога»
