О том, что в любую эпоху, особенно соцсетей, нужно ко всем подходить меркой Евангелия, – Андрей Зайцев.

Нельзя также никогда забывать, что мы легко и естественно рассматриваем нашу веру и практику в целом как “меру” Православия, тогда как столько вещей, которыми мы дорожим, — только преходящее, а то и случайное человеческое отражение абсолютной реальности.

Митрополит Антоний Сурожский

15 октября 2018 года Священный Синод Русской Православной Церкви заявил о полном прекращении евхаристического общения с Константинопольской Православной Церковью. В истории это не первый случай,  когда христиане не могут договориться друг с другом. Причиной споров были догматические расхождения, спор о том, сколькими пальцами надо креститься и как правильно писать имя Иисус, политические разногласия. Даже святые могли на какое-то время не общаться друг с другом. Например, Григорий Богослов обиделся на Василия Великого за то, что тот назначил его епископом в глухое место. Святитель Григорий не хотел быть администратором, а желал жить тихо и писать книги. Святителю Василию нужны были помощники в проповеди и защите православия. Разные цели двух великих людей привели к тому, что их дружба надолго прервалась.

Единственное отличие нынешнего раскола между Москвой и Константинополем от всех остальных – его активное обсуждение в соцсетях.

Решения Синода, заявления патриархов и епископов, объяснения священников сразу комментируются, обсуждаются, иногда осуждаются, и в результате  спор между двумя Поместными Церквами становится топовой новостью.

Пользователи высказывают свое мнение, журналисты берут комментарии, и в результате официальные заявления Церквей становятся лишь частью  информационной мозаики.

Вот представитель ОВЦС МП говорит, что причащаться в храмах Константинопольского патриархата или на Афоне нельзя, что мирянин должен будет покаяться на исповеди в непослушании церкви. Это заявление тут же называют странным, поскольку глупо каяться в том, что человек помолился в православном храме или причастился из рук православного священника.

Попытки обвинить Константинопольский патриархат в ереси выглядят очень натянуто. Те грехи, в которых упрекают другую Поместную Церковь, легко можно найти и у ее обвинителей (например, рассказ о политическом характере тех или иных решений Константинополя или Москвы).

В результате ссора между христианами происходит у всех на виду, и число православных от этого не увеличивается.

В пылу полемики в  соцсетях люди придумывают для себя новое учение о правильной и неправильной Церкви. Человек готов причащаться у католиков, несмотря на догматические различия между Церквами, но считает правильным, что две Православные Поместные Церкви прервали между собой общение. Православного патриарха называют «еретиком» более страшным, чем Римского Папу.

Люди спорят, ссорятся, но при этом не замечают того, что христиане живут в новой реальности.

Для человека в соцсетях нет традиционной для православного христианина системы авторитетов. Заявление любого Синода не более авторитетно, чем мнение человека в соседнем посте.  Священника запрещают в служении за фотографии в соцсетях. Люди в соцсетях его защищают, а представители Церкви не знают, что на это ответить.

В результате на свет появляются официальные документы и распоряжения, которые невозможно выполнить.  Невозможно наказать мирянина за причастие в храме Константинопольского патриархата, поскольку   церковные каноны написаны в первом тысячелетии, а мы живем в начале третьего.

Москва заявляет о разрыве отношений с Константинополем, а епископы Константинопольского патриархата говорят, что готовы причащать людей, которые этого захотят, даже если они приехали из России.

И все. После этого человек может причащаться в том православном храме, который ему нравится. Московская или Константинопольская «мера» православия перестает быть единственно верной и превращается в «случайное человеческое отражение абсолютной реальности».

Мы, христиане, пока не знаем, как жить в эту эпоху соцсетей. Как историку мне такая ситуация нравится – интересно посмотреть, как средневековые модели будут бороться с Интернетом. Как христианину мне горько осознавать, что две Поместные Православные Церкви не могут договориться между собой и ссорятся у всех на виду.

Но я верю в то, что даже из этой страшной ситуации можно найти выход. Нужно лишь помнить, что мы не одни в этом мире, и учиться разговаривать с оппонентом, а не ссориться с ним, ссылаясь на средневековые тексты.

Я люблю средневековые тексты, но я понимаю, что сейчас для того, чтобы убедить человека в своей правоте, нужно что-то большее. Например, жизнь с Евангелием в руках.