на наш Телеграм
В этот раз в рубрике «Святые Отцы — доступно» у нас труд не святого, но известного многим проповедника, церковного историка, литератора — «Записи» священника Александра Ельчанинова. 24 августа 2024 года исполняется 90 лет со дня его смерти.
О книге
«Записи» — сборник записей, черновых заметок, отрывков из писем священника Александра Ельчанинова, которые были изданы после его кончины. Книга состоит из предисловия, слова протоиерея Сергия Булгакова об отце Александре и восьми глав, из которых почти третью часть занимают дневниковые записи. Рассмотрим здесь подробно главу «Из дневника», содержащую личные записи отца Александра.
Зачем читать
Книга будет интересна для христианина, нуждающегося в новой точке зрения на ставшие привычными вещи. А также — для только приходящего в Церковь, так как отец Александр, имея педагогический опыт, излагает глубокие религиозные размышления простым языком, с понятными для современного человека терминами.
Факты биографии священника Александра Ельчанинова
Предисловие и первая глава книги — биографические, написаны самыми близкими отцу Александру людьми — женой Тамарой Владимировной Ельчаниновой и духовным отцом протоиереем Сергием Булгаковым. В этих рассказах живо и ясно описывается личность отца Александра.
Ключевые факты и события
Александр Ельчанинов происходил из военной семьи, родоначальником которой был литовский рыцарь Алендрок.
После смерти отца, когда Александру было 12 лет, он, учась в гимназии, зарабатывал уроками и платил за обучение свое и брата.
После окончание Петербургского университета трудился при нем как научный сотрудник на кафедре истории.
Был близким другом отца Сергия Булгакова, которого считал своим наставником. С юных лет дружил с Павлом Флоренским и Владимиром Францевичем Эрном.
Поступил в Московскую духовную академию, обучение в которой оставил из-за призыва на военную службу, которую проходил на Кавказе.
Был первым секретарем Московского религиозно-философского общества имени Владимира Соловьева, где помимо организационной работы вел активную проповедь христианства и борьбу с безбожием интеллигенции.
Получил штраф в размере 100 рублей за то, что ночью в лесу читал и объяснял Евангелие простым рабочим.
Работал преподавателем, а позже директором одной из общеобразовательных школ в Тифлисе.
В 1921 году эмигрировал во Францию, в Ниццу, где давал уроки русского языка и истории.
В 1926 году по совету протоиерея Сергия Булгакова принял священный сан. Профессор И. А. Ильин сказал об отце Александре: «Его личность просияла в священстве, которое развязало и раскрыло все заложенные в нем возможности».
В 1934 году переведен в кафедральный собор Парижа. 24 августа того же года отец Александр скончался от прободения язвы желудка.
«Из дневника»
Дневниковые записи ценны тем, что в них видно естественное развитие мысли отца Александра, идущее от записи к записи; в этом чувствуется пульсация жизни глубоко мыслящего человека. Эти записи более, чем любые другие тексты, приоткрывают завесу души автора. Они содержат глубокие, острые и даже интимные переживания человека в его отношениях с Богом и людьми.
Дневниковые записи отца Александра носят характер напряженной духовно-аскетической жизни, его мысли отличаются мистическим переживанием явлений жизни Церкви, адаптированным под современность. Мы разделили все дневниковые записи на 11 тем.
Вера и богопознание
При высокой образованности и философском уме отец Александр считал единственно верным путем богопознания не теоретические сведения, а веру и очищение души от страстей: «Очищение от греха приводит от веры к знанию».
Тема превосходства веры над разумом звучит достаточно отчетливо и в других записях отца Александра: «Убедить кого-либо в существовании Бога совершенно невозможно… Только в свете любви разум принимает видимые абсурды веры»; «Те, кто хотят доказательств для своей веры, — на ложном пути. …там, где есть хотя бы скрытое даже от самого себя желание доказательств, — нет веры.»; «Для веры страшно не испытание ее умом — это испытание она выдержит. Ей страшна в нас слабость духа, «сердечное отступничество».
Несмотря на живой и практический интерес к наследию Святых Отцов, отец Александр не стеснялся искренне выражать свое несогласие с тем, что не могло принять его сердце: «У меня недоверие к основному методу всякого богословствования (хоть это и метод Свв. Отцов); все симметрические построения, гипотезы и т. п. делаются с явными натяжками. Я бы прямо сказал: если нашему грешному уму какая-либо богословская истина кажется логичной, симметричной и т. п., значит, она не истина: и я предпочитаю оставаться при евангельских абсурдах, чем с философскими композициями…»
О молитве
Молитва для отца Александра была таким важным явлением духовной жизни, которое он отождествлял с любовью к Богу: «…молитва и любовь к Богу — одно и то же. Существо молитвы не состоит только в тех радостных ощущениях, которыми она иногда сопровождается. Любовь-молитва может существовать и без них, и это более очищенный и бескорыстный вид [молитвы]».
Отец Александр подчеркивал значение молитвы благодарственной: «Хорошо вспомнить Бога в несчастье; но не забыть Его в радости — знак души, утвердившейся в Боге. Молитва просительная может уживаться в сердце с нашим эгоизмом, гордостью, злобой; молитва благодарения несовместима с такими чувствами».
Основание того, что необходимо молиться не только своими словами, но и молитвами святых, он видел в словах Самого Господа: «О том, чтобы молиться нам «чужими» молитвами: пример нам Христос. Его молитвенные вопли на кресте — «цитаты» из псалмов — «Боже мой, вскую мя оставил еси» (Пс 21:2), «В руки Твои передаю дух мой» (ПС 30:6).
Зачем нужны длинные правила и молитвы? Отец Александр отвечает: «Многословие» в молитве хотя бы тем уже хорошо, что наше сознание дольше привязано к святым словам».
О богослужении
В записях отца Александра можно уловить противоположные настроения, которые похожи на борьбу человека-христианина за то, чтобы жизнь Церкви в лице Ее предания была глубоко усвоена им самим.
Так, в следующих словах отца Александра, вместе с честностью суждений, слышны ноты разочарования: «Мне все более кажется, что наши декоративные, пышные богослужения должны кончиться, уже кончились внутренне. Они искусственны, не нужны, они не питают более жаждущих душ и должны замениться иными, более активными и более теплыми видами религиозного общения».
Но в дальнейших записях дневника отца Александра его мысль идет от богослужебной проблемы к ее решению: «Мы мало знаем и не пытаемся, в большинстве, узнать наше богослужение, жизнь нашей Церкви. И мы должны это восполнить, стать живыми ее членами. Не все даже знают, что так называемый «хор», лик — говорит, поет от лица всех предстоящих, и в древние времена пели все, свидетельствуя свою веру, с ответственностью за произносимые слова. Мы даже и слова эти не всегда знаем. Многие ли их понимают? Мы своим стоянием в церкви как бы подписываем письмо, которого не читали, берем на себя обязательства, которых не знаем. Церковь жива и жива будет во веки. Не будем же висеть иссохшими, помертвевшими листьями на этом вечно живом Дереве».
При этом для автора «Записей» была очевидной духовная польза аскетического молитвенного предстояния в храме: «Стояние в церкви, даже ленивое и рассеянное, не остается без плода; если обратиться на себя внутрь, когда стоишь в церкви, то увидишь, что в этот момент способен на многое доброе, и легче удержаться от злого, легче простить, сохранить мирным свое сердце».
О скорбях и болезнях
По мнению отца Александра, скорби и болезни являются необходимым средством спасения на жизненном пути всякого христианина по нескольким причинам:
1) очищение от грехов: «Грехи наши сгорают нашими страданиями»;
2) духовный рост: «Преодоленное искушение умножает нашу духовную силу»;
3) смирение души: «Болезнь — вот школа смирения, вот, где видишь, что нищ, и наг, и слеп»;
4) духовное лечение: «…все шипы и тернии нашего жизненного положения точно устроены Богом для уврачевания именно нашей души»;
5) обращение внимания к вечности: «Болезнь — самое благоприятное время для возвращения в свое сердце, к Богу. С выздоровлением эта возможность опять отходит в бесконечную даль»;
6) приобретение духовного богатства: «всякое духовное усилие, добровольная жертва немедленно размениваются на духовные богатства внутри нас; чем больше мы теряем, тем больше приобретаем».
«Почему все святые страдали?» —спрашивает отец Александр и сам отвечает на свой вопрос: «Соприкосновение с миром дает боль последователям Христа» — это похоже на безошибочный духовный закон. Потому страдал [и Сам] Христос и страдали все мученики, святые, преподобные — и мы, любящие Христа, не можем не страдать».
«Наши трудности и горести, если мы их несем добровольно (соглашаемся на них), питают и укрепляют душу, они непосредственно превращаются в богатства духовные — «кратковременное страдание производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2 Кор 4:16–17); это благодатный ветер, надувающий паруса нашего духа…»
О покаянии и борьбе со страстями
Большое внимание отца Александра было направлено на очищение души от всего того, что может разделять человека с Богом. Поэтому в его дневниках часто затрагивается тема борьбы со страстями и покаяния как средства, помогающего преодолевать несовершенство своей жизни.
Чтобы исследовать «тайны Божества» необходимо, считал отец Александр, избавиться от рабства страстей. Также «беспокойство души — голос совести, не умолкнет», пока человек не исправится и не примирится с Богом через покаяние. При этом «чувство своей глубокой греховности» будет возрастать по мере приближения человеку к «источнику света — Христу».
Умение вести борьбу со страстями необходимо каждому христианину, потому что: «Только первые шаги приближения к Богу легки; окрыленность и восторг явного приближения к Богу сменяются постепенно охлаждением, сомнением, и для поддержания своей веры нужны усилия, борьба, отстаивание ее».
Жизнь в миру отец Александр считал преимуществом, так как «она открывает нам, через встречи и столкновения с людьми и обстоятельствами, наши страсти, наши греховные склонности».
Особо актуальным для нашего времени является мнение отца Александра о грехе сребролюбия, который некоторые современные христиане считают естественным источником мотивации в труде и карьерном развитии. Он пишет: «Сребролюбие, казалось бы, грех второстепенный: на самом деле это грех чрезвычайной важности — в нем одновременно фактическое отвержение веры в Бога, любви к людям и пристрастие к низшим стихиям. Преодоление его есть частичное преодоление всех этих видов греха». Эти мысли отца Александра более подробно раскрывают смысл слов апостола Павла: «корень всех зол — сребролюбие» (1 Тим 6:10).
Говоря о Таинстве исповеди, отец Александр замечал, что «в [ней] самое важное — состояние души кающегося, но часто личности духовника ошибочно уделяется первенствующее место».
О любви
В дневниковых записях отец Александр размышляет о понимании христианской любви в трех перспективах:
1) о любви как верховном законе жизни человека;
2) о христианской любви безусловной, всепрощающей, милующей, не делящей людей на классы и категории;
3) о добродетели любви как награде самой в себе и источнике духовного богатства.
О превосходстве закона любви над другими законами отец Александр писал: «всегда в жизни прав тот, кто опирается не на логику, не на здравый смысл, а тот, кто исходит из одного верховного закона — закона любви. Все остальные законы ничто перед любовью. В ком есть этот закон — тот живет, кто руководится только философией, политикой, разумом — тот умирает».
Священник считал, что христианин должен проявлять свою любовь к каждому человеку, независимо от его статуса или вероисповедания: «…надо отказаться и от той точки зрения, что в человечестве есть два враждебных стана, две породы людей: праведные и грешные, предназначенные блаженству и обреченные гибели. Этого нет. Мы все грешны, все поражены первородным грехом, а за всех нас пострадал Господь. Он друг грешников. Он предостерегает считающих себя праведными, что мытари и блудницы впереди них идут в Царство Небесное. Ему дороги одинаково все…»
Продолжая предыдущую мысль, автор заключал, что «наше немилосердие к людям есть непроходимая завеса между нами и Богом». Поэтому необходимо быть более «снисходительнее, любовнее друг к другу — [так как] всем нам так нужна взаимная помощь и любовь, и все наши трудности и горести так ничтожны перед лицом вечности…»
Любое доброе дело, согласно отцу Александру, требует усилий, но затраченные усилия никогда не останутся без духовной награды — внутреннего удовлетворения: «о ненужности делать усилия в молитве, в любви к Богу могут говорить только люди, не имевшие опыт в этом. Всякое, даже самое слабое устремление к Богу дает живой и неопровержимый опыт Его любви. То же и в любви к людям. Всякая любовь несет удовлетворение и награду в себе самой».
«Кто дает волю доброму движению своего сердца, тот обогащается прежде всего сам — в его душу входят светлая целительная сила, радость, мир, врачующие все болезни и язвы нашей души».
О браке
Священник Александр Ельчанинов отличается глубоким мистическим переживанием Таинства брака, он называет брак «мистерией», в которой возможно «полное изменение человека, расширение его личности, рождение в мир в новой полноте».
Индивидуализм — причина трудностей в браке, которые преодолеваются сознательным трудом обоих супругов. Но «только Церковь по-настоящему разрешает все проблемы брака. Самое простое и трудное — занять в браке каждому свое место: жене смиренно стать на второе место, мужу — взять ответственность быть главой. Если есть эта решимость и желание — Бог всегда поможет на этом трудном, мученическом, но и блаженном пути».
Однако «бесконечное количество несчастных браков именно от того, что каждая сторона считает себя собственником того, кто любит. Величайшая мудрость брака — дать полную свободу тому, кого любишь: брак наш земной — подобие брака небесного (Христос и Церковь), а там полная свобода».
«Только в браке возможно полное познание человека — чудо ощущения, осязания, видения чужой личности, и это так же чудесно и единственно, как познание Бога мистиками. Вот почему до брака человек скользит над жизнью, наблюдает ее со стороны, и только в браке погружается в жизнь, входя в нее через другую личность».
«В браке праздничная радость первого дня должна продлиться на всю жизнь; каждый день должен быть праздником, каждый день муж и жена должны быть новы и необыкновенны друг для друга. Единственный путь для этого — углубление духовной жизни каждого, работа над собой».
Психологические наблюдения
Дневниковые записи отца Александра отличаются глубокими психологическими размышлениями. Он неоднократно употребляет имена известных психологов, среди которых чаще других звучит имя Джемса Ланге.
В противовес современной психологии, которая базируется на идее «любви к себе», в чем-то опираясь на слова Христа: «возлюби ближнего, как самого себя» (Мф 22:39), отец Александр пишет: «Крайняя важность для спасения… любить Истину больше себя, отвержение себя — начало спасения».
Автор замечает, что духовная жизнь дает человеку самые точные познания о самом себе: «Если мы посмотрим писания подвижников и Святых Отцов — какую глубину психологического анализа мы там встретим, какую тонкость различения психических состояний, какую верность определений и классификации всех ощущений».
В связи с этим жизнь, которую предлагает Церковь, содействует максимальному духовному росту: «…только в сознательном облечении себя во Христа и может быть полное выявление и расцвет каждой человеческой личности». Человек преодолевает свою ограниченность «в общении с высшим началом — с Богом» по закону сообщающихся сосудов.
В то же время человек не должен «жить «слегка», а с возможной напряженностью всех сил, и физических, и духовных. Тратя максимум сил, он не «истощает» себя, а умножает источники сил».
Поэтому «самоотречение нельзя понимать как отказ от своей личности, от своего пути, видя в нем какое-то духовное самоубийство. Но обратное: в самоотречении — освобождение от рабства греху и свободное выявление своей истинной сущности в ее первоначальном Божьем замысле о нас».
Уникальна мысль отца Александра о чувствительной нервности, которая бывает свойственна аскетически живущему христианину: «Нервность — в каком-то смысле есть психофизическое условие святости. Тело, трансформированное слезами, постом, болезнями, трудами, делается более способным к воздействию духовных благодатных сил. Но оно же делается болезненно чувствительным к грубому вещественно плотскому миру, и реакция его на мир — есть нервность».
В другом месте дневника, содержится, на первый взгляд, противоречивая мысль на ту же тему: «Неврастения, нервность и т. п., мне кажется, просто виды греха и именно греха гордости. Самый главный неврастеник — дьявол. Можно ли представить себе неврастеником человека смиренного, доброго, терпеливого? И обратно — почему неврастения выражается непременно в злобе, раздражительности, осуждении всех, кроме себя, нетерпимости, ненависти к людям?»
Такая противоречивость суждений, можно предположить, объясняется, с одной стороны, осмыслением и поиском удовлетворительного ответа на интересующую отца Александра тему; а с другой стороны, описанием различных состояний при общем их названии. Нервность аскета, проводящего напряженную внутреннюю борьбу со страстями и молитвенную жизнь, вероятно, не есть то же самое, что нервность человека, удовлетворяющего свои греховные потребности. Так как в первом случае человек реагирует чувствительно на все, что не согласно с заповедью Христа, а во втором случае нервность происходит от эгоизма и злобы, которыми наполнена душа такого человека.
«Определить и сформулировать свою боль часто обозначает и избавление от нее».
Условием счастливой жизни, к чему и стремится всякий человек, отец Александр считал исполнение заповедей Божиих: «Счастье не есть самоцель; оно — производное от правильной жизни. Будет правильно построена жизнь — будет и счастье: а правильная жизнь — это праведная жизнь».
Способность к духовной жизни во многом зависит от того, как человек проводил детство: «Дети, выросшие в тепле, неге и сытости, вырастают духовно пустыми. Наоборот — прошедшие через болезни, нищету — вырастают духом, «ибо кратковременное страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2 Кор 4:17).
С «зависимостью от мнения других людей», писал отец Александр, «необходимо бороться [путем] за переход к детской простоте от такой осложненности». Если человек признает в себе такую проблему, то это большой шаг на пути к выздоровлению. Но такая «детскость восстанавливается в святости».
Человеку, желающему развиваться, духовно необходимо иногда быть в тишине наедине с собой: «Наша обычная жизнь, вся сплошь занятая делами и почти ни минуты не оставляющая, чтобы передохнуть и опомниться, серьезно вредит тому подсознательному, что должно созревать в тишине и некоторой видимой бездеятельности».
О смерти
В дневниках отца Александра часто звучит мысль о том, что смерть наших близких связывает нас с реальностью иного мира: «Смерть близких — опытное подтверждение нашей веры в бесконечность. Любовь к ушедшему — утверждение бытия другого мира. Смерть доказывает нам реальность того, что мы считали призрачным, и призрачность того, что считали реальным».
«Смерть близких будит в нас мистические чувства — уходя от нас, они из ткани нашей души протягивают за собой длинный провод, и мы уже не можем жить только этим миром», потому что любим их».
Об эмиграции
«В нашей эмиграции есть и такая точка зрения, что в России только мрак, кровь и грязь, что искру истины спасла только эмиграция. Психология варягов, ожидающих призвания вернуться и зажечь огонь во мраке. Пока здесь есть такие настроения, мы не смеем вернуться туда, где люди кровью отвечают за свою веру и за все, что мы тут имеем даром и о чем «разговариваем», но чем мало живем».
Духовные рассуждения
Об искренности речи: «Прерывистая и неправильная речь, с паузами и поисками слов — часто признак очень искреннего человека, который не может говорить общепринятыми фразами, а мучительно ищет своих слов и настоящих выражений».
О гордости: «Не нужно думать, что есть только один вид богатства — деньги. Можно быть богатым богатством молодости, иметь сокровище таланта, дарований, обладать капиталом здоровья. Все эти богатства — тоже препятствия к спасению; блаженны некрасивые, неталантливые, неудачники — они не имеют в себе главного врага — гордости, так как им нечем гордиться. Можно оставить при себе свое богатство и спастись — оторвать от него свое сердце, принести его к ногам Христа и послужить Ему им».
Об осуждении: «Если мы [в ком-то] видим грех, значит, сами причастны к нему, и именно к этому греху. Осуждает ли ребенок кого за разврат? Он его не может видеть. То, что мы видим [в других], — мы отчасти имеем [в себе]».
О милостыне: «Отказывая в милостыне, особенно у самых врат церковных, мы наносим тяжкий вред просящему, поселяем в нем злобу, убиваем веру, возбуждаем ненависть к богатым, сытым, религиозным».
О Промысле Божьем: «Условия, которыми окружил нас Господь, это первая ступень в Царствие Небесное — это единственный для нас путь спасения. Эти условия переменятся тотчас же, как мы их используем, обративши горечь обид, оскорблений, болезней, трудов — в золото терпения, безгневия, кротости».
О доверии Богу: «Если бы у нас было больше любви к Богу — с какой легкостью мы доверили бы Ему себя и весь мир со всеми его антиномиями и непонятностями».
О тщеславии: «Тщеславный человек — как простая стекляшка, сверкающая и играющая, если на нее падают лучи; и тем больше играющая, чем больше лучей, и тусклая, и бесцветная, когда их нет».
О девстве: «Сила девства — сублимируется в высшие духовные ценности. Целомудрие — условие и источник настоящего творчества».
О смехе: «Смех (не улыбка) духовно обессиливает человека».
Другие главы книги
Также в книгу вошли главы: «Из писем к молодежи»; «Советы молодым священникам»; «Полезность веры»; «Беседа перед исповедью»; «Беседа о католичестве и православии»; «Говение в монастыре»; «Демонская твердыня».
Темы записей отца Александра разнообразны и не систематизированы, на фоне всех тем выделяются две главных: «Письма к молодежи» и «Письма к молодым священникам» — видимо, важные для отца Александра, так как еще при жизни он имел отдельную папку для писем к молодежи и заметки, посвященные теме молодого священства.
Возможно, неравнодушие отца Александра к молодым людям, нуждающимся в руководстве, можно объяснить его даром учительства, который он реализовывал на протяжении всей жизни, начиная с периода обучения в гимназии и заканчивая пастырским служением.
Мысль отца Александра охватывает многие известные темы духовной жизни, на которые автор смотрит с новой свежей точки зрения, исходя из личного опыта переживания того или иного явления церковной жизни. Записи отца Александра сочетают в себе гибкость и свежесть религиозного чувства с укорененностью в святоотеческой православной традиции. Оригинальность религиозной мысли отца Александра можно сравнить с другими деятелям Русской Православной Церкви Заграницей, которые также отличались способностью оживить те области религиозной жизни, которые перестали быть актуальными для христиан нашего времени.
