Подпишитесь
на наш Телеграм

 

   ×

В первые века христианства авторы изображений Страшного суда опирались на текст Откровения Иоанна Богослова и Евангелия от Матфея. Внимание уделялось ожиданию Второго пришествия Господа Иисуса Христа. Постепенно внутри этого сюжета развивается тема личной ответственности человека за свои грехи. Таким образом, в одной и той же композиции сосуществуют приметы двух разных явлений. Это непосредственный суд над душой сразу после смерти и суд, который состоится в конце времен.

Для первых христиан Второе пришествие было желанным и постоянно призываемым. Привычное нам выражение «Страшный суд» характерно именно для русского языка. В раннехристианской традиции другие акценты. Суд именуется последним, вселенским, праведным.

Первые христианские изображения, которые указывают на Страшный суд, датированы серединой III века и являются в большинстве своем знаковыми. В христианских катакомбах на масляных светильниках и саркофагах встречается изображение монограммы Христа, состоящей из двух начальных букв Его имени, скрещенных между собой. Это так называемая хризма. По обе стороны от нее — альфа и омега, первая и последняя буквы греческого алфавита. Это изображение отсылает нас к теме страшного суда в Апокалипсисе. «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Откр 22:12, 13).

В катакомбах Камадиллы на месте хризмы уже изображен Сам Христос. По обе стороны от Него — альфа и омега.

Постепенно подробности, описанные в 4-й главе Апокалипсиса, раскрываются в монументальной живописи полнее. В росписях III–IV века встречается композиция, которая одновременно изображает Христа и агнца на престоле. В верхней части Христос восседает, окруженный херувимами или животными, символизирующими четырех евангелистов. Рядом могут находиться Апостолы или старцы. В нижней части часто изображается агнец на престоле или на горе Сион, которому предстоит судить этот мир.

Еще одним символом Страшного суда, который появляется примерно в середине V века и сохраняется в более поздних памятниках, является этимасия — изображение престола, приготовленного для Второго пришествия Господа Иисуса Христа. Идея о престоле, уготованном для судьи, восходит к Псалтири: «Ты воссел на престоле, Судия праведный. …Господь пребывает вовек; Он приготовил для суда престол Свой» (Пс 9:5–8).

На престоле изображается апокалиптический свиток или, в более поздней традиции, книга, запечатанная семью печатями. Эти изображения были особенно характерны для баптистериев.

Престол, уготованный для Судии, иногда сочетается с сюжетом «Разоблачение Моисея». Мы видим седовласого старца, поднимающего над головой платок. Из Ветхого Завета нам известно, что Моисей покрыл лицо, чтобы не ослепить израильтян сиянием, которое исходило от него после разговора с Господом. Здесь иллюстрация разработанной святым Викторином из Петтау (ок. 304 г.) богословской формулы: «Что Моисей покрывает, учение Христа открывает». Внутри формулы игра слов — снятие покрова и откровение.

В миниатюрах, которыми украшены каролингские турские Библии, можно также увидеть указание на то, кому надлежит снять семь печатей с книги. Это стоящие рядом с престолом лев и агнец. Оба эти животные в Откровении Иоанна Богослова означают Христа. Это Агнец, о котором уже сказано выше, и лев, о котором Апокалипсис говорит следующее: «И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее».

В Базилике свв. Космы и Дамиана мы встречаем изображение, датированное 526 годом. Второе пришествие Господа Иисуса Христа неотличимо от сцены Вознесения. Христос на облаках. Он уходит и приходит одним и тем же путем. Это отсылка к словам ангелов: «Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян 1:11). Интересно, что в древнем храме Вознесения на Елеонской горе не было крыши или купола, для того чтобы видно было место Вознесения Господа.

Точная иллюстрация к евангельской притче о Страшном суде, в которой Господь отделяет агнцев от козлищ, встречается крайне редко (25-я глава Евангелия от Матфея).

Иллюстрация к притче о десяти девах — еще один способ изображения Страшного суда. Миниатюра из Россанского Евангелия VI века передает само толкование притчи. Брачный чертог показан как райский сад с четырьмя реками, которые, согласно Книге Бытия, орошали Рай. Мудрые девы изображены в белой одежде, как неофиты, принявшие крещение. Жених, встретивший дев, — Христос. Эта тема будет подробно развиваться в поздней готике.

Одним из сюжетов, характерным для изображения Страшного суда, является Деисус, молитвенное предстояние Богоматери и Иоанна Крестителя перед Судией. Старейший из известных — деисус базилики Санта Мария Антиква (VII — первая половина VIII века). До этого рядом с престолом изображались либо апостолы, либо старцы. Здесь земные родственники Иисуса умоляют Его о милосердии к миру.

В их руках иногда изображают свитки. Исследователи возводят этот сюжет к официальному процессу подачи петиции, существовавшему в Римской империи.

Ближе к девятому веку появляются многорегистровые композиции, изображающие Страшный суд. Здесь ряд новых элементов — рай в виде архитектурного сооружения, куда входят праведники, и ад в виде пасти чудовища, куда попадают грешники. Появляется тема всеобщего воскресения — мертвые, встающие из гробов и занимающие места по правую и левую руку Судии. «И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин 5:29).