на наш Телеграм
Великий пост в византийской церковной традиции открывается чтением покаянного Великого канона (автор — прп. Андрей Критский, VI век н. э.). Причем сначала он читается разделенным на четыре части в первые четыре дня Великого поста, а затем еще раз, весь целиком, прочитывается в четверг на 5-й седмице Великого поста.
Почти каждый тропарь канона представляет собою назидательное осмысливание событий библейской истории. Автор проходится почти по всем именам, встречающимся на страницах Писания, а некоторым именам уделяет внимание в целом ряде тропарей. При этом большинство тропарей — это не молитва к Богу, а назидательное обращение к самому себе, например: «И ты душа, как древний Каин, вооруживши плоть, войну с собой вела своими непотребными делами».
При этом в церковной среде нередко раздаются голоса о «ненужности» этого канона, мол, «наводит тоску, уныние, даже в депрессию вогнать способен». Многие отмечают, что почти все, о чем читается в каноне, остается непонятным для многих прихожан. И тогда все участие верующих в этом богослужении сводится к рефреном повторяющемуся к каждому тропарю припеву «Помилуй мя, Боже, помилуй мя».
Многократно повторяющийся припев без понимания самого текста превращается в некую мантру, которая не развивает мышление, а скорее притупляет его. Это-де основание для того, чтобы отказаться от совершения этого богослужения в современной церковной традиции. Причем такие голоса раздаются даже со стороны уважаемых мною собратьев священников. Здесь я постараюсь возразить им, признавая за ними определенную правоту и намечая пути преодоления тех негативных форм «духовности», в которые выливается в ряде случаев наше исполнение Великого канона.
Прежде всего, я хотел бы выделить три основные проблемы, которые можно с легкостью преодолеть и которые действительно оказывают большое негативное влияние на участников богослужения:
1. Основной барьер — это славянский язык
Богослужение превращается в своего рода театральную оперу, и это проблема не только Великого канона. Так же тарабанят у нас и шестопсалмие, и каноны на утрене, сопровождая это песенным исполнением ирмосов, стихир и т. д.
2. Качество перевода
К примеру, я встречал несколько переводов того же Великого канона, и всюду переводчик стилистически копирует правила греческого языка. Спрашивается: зачем? Вот к примеру: «Саул, некогда потеряв ослят отца своего, внезапно обрел царство. Ты же, о, душа моя, не причастилась этой благодати за невоздержание». Если мы говорим о влиянии на душу, то стиль очень важен. Вот мой вариант перевода: «Когда-то, потеряв ослов отцовских, Саул внезапно царство приобрел. Но ты, душа, осталась непричастной этой благодати из-за невоздержания».
3. Хорошее знакомство с текстом Библии
На даже стилистически безупречный перевод не решает последней проблемы: чтобы понимать текст этого Канона (да как и большинство наших богослужебных текстов), необходимо хорошее знакомство с текстом Библии. И это ведь очевидное условие! Чтобы рассуждать над текстами Шекспира, надо знать Шекспира. Недавно был семинар на тему «Доктора Живаго» Б. Пастернака, но чтобы принимать активное участие в этом семинаре, надо хотя бы пару раз прочесть сам роман, о котором идет речь. По большей части наши богослужения — это своего рода «семинары» про библейские тексты.
Каков же смысл конкретно Великого канона?
Основное содержание этого канона — это духовное прочтение исторических событий в применении к самому себе каждым слушающим или читающим этот канон. Большинство тем, которых коснулся автор, это реальные исторические события. Но автор канона попытался оживить эти события в нашей жизни, чтобы мы были не безучастными зрителями описанных в Библии событий, а их участниками. Как часто мы с вами «судим» персонажей библейской истории: Адам и Ева — согрешили, ах, какие они плохие, а Каин убийца — вообще негодяй, а Рувим совратил женщину своего отца — мерзавец.
Но, читая Великий канон, мы можем увидеть себя во всех этих негативных исторических персонажах, а значит, вместо чувства осуждения их должно появиться чувство жалости к несчастным (и к самому себе в их числе) и чувство подлинного покаяния.
Сколько внутренней правды мы слышим в словах канона:
«Вместо Евы осязаемой в мыслях моих, словно Ева, обитает страстный помысел плотской, сладкой мне показывающий горькую отраву».
Сколько раз в жизни мы обманывались и иных обманывали своими добрыми намерениями? Почему именно добрыми намерениями выстелена дорога в ад? Потому что «добро, как мы его понимаем», чаще является формой нашего эгоизма. Мы ищем «добро для себя», при этом под добром мы понимаем то, что нам приятно, полезно, выгодно. Но рано или поздно все равно наступает разочарование. А пока мы «очарованы» земными благами, мы пребываем в духовном сне.
Великий канон, с моей точки зрения, является своего рода «православным психоаналитиком»: он нам показывает глубину нашей собственной испорченности.
Мы живем в этом мире — в таком мире, какой он есть. И для нас самое страшное искушение сейчас — это злоба и желание перенести свою ответственность на других. Как часто мы думаем, что «все было бы иначе», «если бы» была другая власть, «если бы» у нас были деньги, «если бы» мы жили в другое время и т. д. И таких «если бы» у нас бывает очень много.
Но за этими самыми «если бы» мы прячем свое нежелание видеть реальное положение дел: мы, во-первых, не знаем, как бы все сложилось лично для нас, «если бы» что-то было иначе. На самом деле добро и зло берут корень не во внешних обстоятельствах нашей жизни, а в нашем неумении адекватно и правильно отвечать на адресованные нам извне условия и требования. Добро и зло берут начало в нашем духовном мире, в нашем отношении к тому, что у нас есть в наличии. И нам не надо бежать в виртуальные миры, выдумывая себе, как «было бы» все иначе, «если бы» было так или этак. Нам нужно учиться отвечать свято и с достоинством на то, что у нас есть в наличии сейчас.
Мне кажется, что именно в современном мире Великий канон актуальнее некуда! Ведь почти все современные «тренинги», «сеансы у коучей» сводятся к тому, чтобы надломленному и потерявшему надежду на собственное исправление человеку внушить, что аномалии не существует, что он — сам себе мерило и критерий нормы. Такие понятия, как «грех», «норма» и «покаяние», вытравливаются из человеческого сознания всеми возможными средствами.
Поэтому трезвое, вдумчивое чтение Покаянного канона помогает нам не только осознать свою виновность или испорченность, но еще и увидеть надежду на милость Господа: «Достойных покаяния плодов с меня не требуй, Господи, бессилье мое зная, но дай мне только трепетное сердце и смиренный дух, и это все я принесу Тебе, как фимиама приятное благоухание», говорит автор под конец своего произведения.
Самооправдание — преграда между Богом и человеком, отрава, которая разъедает и без того погибающую душу. Покаяние не бывает с «оговорками». Оно всегда без всяких «но»!
Кающийся — это тот, кто осознал, что он не имеет права на милость, что он достоин кары, что он потерял лицо и достоинство человеческие. Лишь находясь в таком душевном состоянии, человек может принять милость Божью. Собственно пост и является этим трауром скорбящей и страждущей души.
Насчет же того, что чтение Великого канона кого-то может ввергнуть в депрессию, то это ведь не к Канону вопрос, а к самому человеку. Мы все реагируем на чтение, на информацию, которая вокруг нас, так, или иначе. В депрессию может ввергнуть любая обида или любое осознание собственной надломленности. Но может эта же информация стать стимулом к серьезной внутренней работе над самим собою.
Иными словами, вдумчивое участие в чтении за богослужением Великого канона — это важная составляющая в становлении личности верующего человека. Ну а вопрос, нужно ли ходить на этот «сеанс религиозной психоаналитики», ежегодно каждый может решать для себя самостоятельно. Никаких церковных прещений (епитимий, отлучений) за неучастие в чтении Великого канона не подразумевается.
Фото на обложке: Иеромонах Феогност (Пушков) читает Великий канон в храме Ивановской духовной семинарии, где он преподавал Новый Завет. 2005 г. Фото из личного архива автора
