Часто фарисей воспринимается как какой-то мифологический персонаж из махровой древности. Мы же читали Евангелие, вот он там изображен, а мы не, мы не фарисеи. Это вон тот прихожанин фарисей, неофит еще, постится по Типикону и каждый день ходит на службы.

Я думаю, что фарисейство – понятие более широкое и общечеловеческое. В каждом из нас есть его частичка, а то и огромный кусок, кто-то растет и его преодолевает, а кто-то застревает в этом состоянии.

Конечно, опасность впадения в фарисейство наиболее сильна в неофитский период, когда хочется делать «все правильно», на каждое дело просить благословение у батюшки, обязательно поиграть в монастырь, представив себя образцовым послушником, а бедного приходского священника – этаким седовласым старцем, непременно всякий раз возвещающим волю Божью. И проявляется это явление практически во всем: весь быт хочется подчинить новому христианскому мироощущению, чтобы все от малейших мелочей (еды и деталей гардероба) было соблюдено «по-православному».

У меня нет цели осудить или посмеяться над такими людьми (сама такой была, куда ж без этого!), я хочу понять явление. А его причины могут быть различны. Я даже склонна пожалеть людей подобного склада: мне кажется, они не в контакте с самими собой, а скорее выдумывают идеальный образ себя и верят ему. Если человек плохо понимает и слышит самого себя, ему будет трудно заметить и познать ближнего и Бога. В центре веры таких людей могут стоять не живые отношения со Христом, а обряд и буква закона. Также может доминировать страх под маской послушания, боязнь ответственности и самостоятельности, нерешительность, осуждение и непринятие подходов к духовной жизни, которые не соответствуют их представлениям, и многое другое.

Часто фарисейство начинается с чистой ревности о Боге и заканчивается абсурдными вещами. Предание сохранило историю о ветхозаветных фарисеях, которым в субботу нельзя было передвигаться на дальние расстояния по суше, но зато разрешен путь по воде. И хитрые ревнители закона нашли выход: они ехали на телеге, под которую привязали емкость с водой, то есть якобы передвигались по воде! Представляете?! Смех смехом, но порой уже новозаветные верующие напоминают своими нелепыми действиями что-то подобное.

В погоне за мелочами порой теряется сама суть веры. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять» (Мф 23:23). В чем отличие фарисея от человека, искренне стремящегося жить по заповедям и действительно желающего все до последней детали посвятить Богу? Вспомним главную заповедь. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22:37-39).

Любовь! Вот тот центр, который отличает праведника от зануды-фарисея, переживающего больше о масле c яичным порошком, чем о недостатке своей любви или о невнимательности к ближнему.

В моей жизни бывали случаи, когда чужое фарисейство очень тяжело ранило, человек ради исполнения правила пренебрегал хорошими человеческими отношениями. Однажды возле храма я встретила знакомую, которой была очень рада, и хотела с ней поговорить. Стоял чудесный воскресный вечер, светило солнце, вокруг было тихо и хорошо. На мои восторженные реплики а-ля «привет, как дела, как давно тебя не видела» девушка с какой-то странной интонацией ответила: «Я сегодня причастилась и хочу помолчать». Похожая ситуация: на просьбу пообщаться человек грубым тоном ответил: «С Богом поговори».

Такие действия можно интерпретировать по-разному: от законного желания действительно, как в народе говорят, «сохранить благодать» до намека о моем недостаточном благочестии («даже помолчать не может»). Жаль, что сказано это было без любви, вот что точно запомнилось, проговорено не как предложение, а скорее, как ультиматум. Где-то у Святых отцов есть поучение о том, что если ты на молитве, а к тебе пришел твой брат, перестань молиться, потому что важнее человек и любовь к нему, «невозможно идти к Богу, перешагнув через человека» (митрополит Антоний Сурожский).

В связи с этим мне вспоминается одна замечательная православная шутка. «Жила-была одна птичка. Захотела она стать благочестивой и для этого решила собрать и подарить кому-нибудь свои самые любимые ягодки из леса. Принесла она их лошадке, та скушала и сдохла… Мораль из этой притчи такова: слава Богу, что от моего мнимого благочестия пока никто не помер!»

Кстати, самоирония – знак того, что идет преодоление фарисейства  (или, может, оно даже преодолено). Самодовольный «духовный» человек вряд ли будет добродушно смеяться над собой и вряд ли кому-нибудь это тоже позволит.

А. П. Чехов говорил о том, что нужно всю жизнь по капле выдавливать из себя раба. Я бы уточнила, что еще и фарисея. Наверное, как новоначальное (и опять-таки рабское) состояние фарисейство — естественный этап развития, но хорошо бы дорасти до сыновнего или дочернего отношения к Богу.