на наш Телеграм
Сегодня «Хроники Нарнии» Клайва Стейплза Льюиса (29.11.1898–22.11.1963), не без помощи кинематографа, — одно из самых узнаваемых произведений. Но для большинства это просто красивая история из области фэнтези, ни больше, ни меньше, — о детях, волшебстве и разумных зверюшках. Как же я завидую тем людям, которым только предстоит открыть для себя, кто же такой Льюис, какие произведения он создал и что за ними скрывается.
Самшит и Нарния
Если бы вы были хорошим другом К. С. Льюиса, то обращались бы к нему не иначе как… Джек. Именно так его называли близкие с четырех лет — с тех самых пор, как его любимая собака по кличке Джекси погибла под колесами автомобиля. Мальчик заявил, что его зовут Джекси, и перестал откликаться на свое имя. Родные не сразу приняли данный факт, но в итоге согласились на имя Джек. До конца жизни Льюис был верен своему второму имени — в кругу близких.
Льюис любил животных, это видно в его книгах — по тому, как он их описывает и какими качествами наделяет. И хотя первая книга «Хроник Нарнии» «Лев, Колдунья и платяной шкаф» увидела свет в 1950 году (т. е. автору было 52 года), истоки этого мира следует искать в детстве автора. В потрясающей по искренности книге «Настигнут радостью» (1955 г.), где автор рассказывает о своей жизни и вместе с тем предупреждает, что книгу нельзя считать автобиографической, скорее — историей его обращения в христианство, он раскрывают свою детскую тайну. Со старшим братом Уорни они выдумали мир «Самшит», который населили волшебными говорящими зверушками. Льюис не только писал истории об этом мире, но и сам его иллюстрировал, так как неплохо рисовал.
В 1908 году умирает мать Льюиса — англиканка, которая старалась воспитывать сыновей в соответствии с учением ее Церкви. После смерти матери недостроенная хрупкая вера Льюиса начала рушиться.
Когда будете читать «Лев, Колдунья и платяной шкаф», обратите внимание на мальчика Дигори и историю о том, как злая колдунья уговаривала его оставить себе яблоко вечной жизни. Чтобы отдать это яблоко умирающей маме и тем спасти ее, а не тому, кому оно предназначалось. А если вы приглядитесь к нему же повзрослевшему — чудаковатому профессору Дигори Кирку, в чьем доме поселились эвакуированные из Лондона четверо детей, и вспомните, что Льюис с братом в 1942 году тоже принимали в своем доме детей, эвакуированных из Лондона и не только, то, возможно, уловите в глазах Дигори Кирка взгляд другого чудаковатого профессора, еще в детстве нашедшего параллельный волшебный мир.
На фронте атеисты… бывают
К 15 годам Льюис считал себя атеистом и был рад этому. В 1917 году Льюис идет добровольцем на фронт и в чине второго лейтенанта в день своего 19-летия оказывается во Франции. 15 апреля 1918 года в его окоп попадает снаряд (по некоторым данным, это был «дружественный огонь»), двое его товарищей убиты, сам он тяжело ранен и госпитализирован. Он окончательно убеждается, что Бога нет: слишком все ужасно, мерзко и несправедливо на войне. Позднее Льюис вспоминал, что охарактеризовал бы свое неверие как «обиду на Бога за то, что Его нет». Но помимо этого наследия войны Льюис получает еще кое-что.
На фронте он знакомится с Эдвардом Кортни Фрэнсисом Муром (по прозвищу Пэдди). Молодые люди становятся друзьями и обещают друг другу, что, если один из них погибнет, то другой будет заботиться о родителях погибшего. Пэдди погиб в 1918-м, в возрасте 20 лет. Льюис сдержал слово, и более 30 лет заботился о матери и сестре погибшего друга. Можно предположить, что К. С. Льюис обрел в матери своего друга, Джейн Кинг Мур, свою вторую мать, а она в нем — второго сына. В письмах и в обществе Клайв называл ее своей матерью. Они жили вместе, и Клайв заботился о ней, пока она не была госпитализирована в конце 1940-х годов: к закату жизни миссис Мур страдала слабоумием. Умерла она в лечебнице в 1951 году. Удивительно, но именно в тот период, когда миссис Мур сходит с ума, брат Уорни сильно пьет, и Льюис вынужден ходить за ними, как нянька, и еще убирать за умирающей собакой, — он напряженно работает над «Хрониками Нарнии», пропитанными волшебством.
Толкин и Льюис: два инклинга
В 32 года К. С. Льюис, как ни старался оставаться атеистом, признает себя христианином. По его словам, он был самым мрачным неофитом в Англии, но игнорировать тот факт, что он верит в Бога, больше не мог. Много позже в своем эссе «Чудо» Льюис пишет:
«Хорошо при безличном Боге, неплохо и при субъективном Боге истины, добра и красоты, а при бесформенной и слепой силе и того лучше. Но Живой Бог, Который держит тебя на привязи или несется к тебе на бесконечной скорости, Бог-Царь, Бог-ловец, Бог-возлюбленный – совсем другое. Люди, «ищущие Бога», умолкают, как умолкают дети, игравшие в разбойников, заслышав настоящие шаги. А может, мы нашли Его? Мы не думали дойти до этого! А может, упаси Господь, Он нас нашел? Вот Рубикон. Одни переходят его, другие – нет. Но если вы его перешли, защиты от чудес не ждите. Готовьтесь к чему угодно».
Не последнюю роль в своем обращении К. С. Льюис отводит близкому другу профессору Джону Рональду Руэлу Толкину, с которым он познакомился 11 мая 1926 года, убежденному католику. Льюис высоко оценил труды своего друга и написал рецензии на них — «Хоббит» и «Развенчание власти».
«Война у Толкина до боли напоминает войну, пришедшуюся на молодость моего поколения. Все то же: бесконечное движение без цели и смысла, зловещая тишина перед битвой, «когда все замерло в ожидании», беженцы, крепкая мужская дружба, напускное веселье, бравада – и отчаяние, загнанное вглубь, и такие подарки небес, как целый бочонок доброго табака, «спасенный» из развалин…»
А вот Толкин весьма критично отнесся к «Хроникам Нарнии», он считал, что они написаны слишком быстро, чрезмерно аллегоричны, за каждым героем скрывается еще один, а то и два образа, которые взяты из разных непересекающихся мифологий. Тут и минотавры с гарпиями из античности, средневековые рыцари, лев, который на самом деле ни много ни мало образ Иисуса Христа, Снежная королева, Дед Мороз, говорящие бобры и много еще кто — настоящий ералаш! Но для Льюиса «Хроники Нарнии» — это не просто сказка, а своеобразно пересказанная история Евангелия в образах, которые будут интересны и детям, и взрослым — в том числе очень серьезным и не верящим во всякие небылицы типа воскресения и вечной жизни. Ведь, как написал Льюис в самом начале книги, «когда-нибудь ты дорастешь до такого дня, когда вновь начнешь читать сказки».
Интересно, что «Властелин колец» и «Хроники Нарнии» создавались и оттачивались Льюисом и Толкином в одних и тех же пабах, где они и их друзья впервые читали свои черновики, спорили, пили пиво, шутили, критиковали друг друга. Называли они себя «инклинги». В названии содержится игра слов. Английское ink переводится как чернила, а само слово inkling буквально означает «намек». Получается нечто вроде клуба писателей, еще смутно представляющих, что же они пишут. На этих встречах, которые проходили более двадцати лет, впервые были зачитаны такие произведения, как «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкина, «Канун Дня всех святых» Ч. Уильямса, «За пределы безмолвной планеты» К. С. Льюиса и многие другие.
Важные книги
«За пределы безмолвной планеты», «Переландра» и «Мерзейшая мощь» написаны Льюисом с 1939 по 1945 год и составляют цикл научно-фантастических романов «Космическая трилогия». Для кого-то это будет открытием, но да, Льюис писал не только в стиле фэнтези. Несмотря на то, что эти романы повествуют об одних и тех же героях и их связывает единый замысел, они настолько разные, что впечатление от них может быть диаметрально противоположное. По мнению Натальи Трауберг, «Мерзейшая мощь» наиболее сильная книга из трилогии, а «Переландра» смутила Наталью Леонидовну позицией автора относительно сопротивления злу физической силой. Но в той или иной степени все три романа наполнены христианскими идеями.
После начала Второй мировой войны Льюис хотел вернуться в армию, но ему было отказано, и он служил в местном ополчении в Оксфорде. Для поддержания духа соотечественников он участвовал в религиозных радиопередачах на радио BBC. Передачи были оценены так высоко, что позже Льюис на их основе издаст книгу «Просто христианство». В ней он постарался уйти от того, что разделяет христианские деноминации, и сфокусироваться на том, в чем они согласны, что хотят дать людям. Для новоначальных христиан «Просто христианство» может стать огромной подмогой и увлекательным чтением, но тем, кто считает себя укорененным в своей традиции, эта книга может показаться поверхностной. Автор и не задумывал ее как богословский труд.
В 1942 году Льюис пишет «Письма Баламута». Митрополит Антоний Сурожский говорит об этой книге так:
«Это действительно о духовной жизни, только наизнанку; и вот этот старый черт дает профессиональные советы молодому чертенку, который в свет-то еще только выпущен, о том, как надо относиться к людям, что надо делать для того, чтобы их соблазнить и погубить… И вот между прочим он говорит в одном из своих писем с недоумением: “Не могу понять… Христос говорит, что Он любит людей, и оставляет их свободными. Как же совместить это?” И продолжает: “Я тебя люблю, но это значит, что я хочу тебя взять в свои когти, тебя так держать, чтобы ты от меня никуда не удрал, тебя проглотить, из тебя сделать свою пищу, тебя переварить так, чтобы от тебя не осталось ничего бы вне меня. Вот, что я, — говорит старый черт, — называю любовью. А Христос, — говорит, – любит и отпускает на свободу…”».
Многие, читая советы старого беса, скажут, что нечто похожее случается и в их жизни, и они подвергались таким же атакам и попадались на те же уловки. Читатели просили Льюиса написать продолжение, и оно было написано в 1959 году с названием «Баламут предлагает тост». Это очень короткое произведение, фактически рассказ: Льюис признавался, что ему с трудом удавалось влезть в шкуру беса и не хотелось продолжать этот «опыт». Он также планировал уравновесить свое повествование некими советами архангела ангелу, но так и не дерзнул. Не смог подобрать слов, которые можно было бы вложить в книгу как мысли ангелов.
В 1942 году выходит «Расторжение брака» — удивительный по своей силе трактат, который не имеет никакого отношения к расторжению брака мужчины и женщины. Главный герой здесь едет на автобусе из мрачного города в какое-то иное место. Знакомится с другими такими же путешественниками — мужчинами, женщинами, богатыми, бедными, разными. По прибытии многим из них новое место не нравится: все в нем не так, слишком все настоящее, слишком в истинном свете, все подозрительно.
В мрачном привычном и понятном городе теней призракам лучше. Они хотят вернуться обратно, в свой «маленький и уютный» персональный ад. Как тут не вспомнить, что «двери ада заперты изнутри».
Не будем забывать, что Льюис был профессором, преподавателем истории литературы Средних веков и Возрождения, который очень ответственно и щепетильно относился к труду учителя. В 1943 году выходит его небольшое произведение «Человек отменяется», в котором он препарирует несколько современных ему трудов по педагогике. Льюис показывает опасность «безобидных» неточностей, которые в итоге могут привести человека к тому, что он станет мелким и бесчувственным — под общие аплодисменты и одобрение ученых мужей. Очень интересно сравнить мысли Льюиса 1943 года с реалиями нашего времени.
Джой и боль утраты
Женится Льюис только в 1956 году, на американской писательнице Джой Дэвидмен Грешем, бывшей коммунистке, ставшей христианкой. Они познакомились по переписке. Льюису понравились ее ум, широта взглядов и чувство юмора, а она призналась, что приняла христианство под влиянием его книг. Джой и двое ее сыновей от первого брака приезжают в Англию, где их встречают Льюис и его брат Уорни. Это был первый раз, когда Льюис и Джой увиделись, но почему-то они сразу узнали друг друга. Они заключают гражданский брак. Есть мнение, что он был заключен исключительно для того, чтобы Джой могла оставаться в Великобритании и проходить лечение от рака бедра, который ей диагностировали вскоре после приезда. Это была последняя стадия. Джой умирала, и Льюис решил, что хочет быть с ней и после смерти. 25 марта 1957 года в госпитале Черчхилл у больничной койки их обвенчал друг Льюиса преподобный Питер Байд. И произошло чудо, у Джой наступила ремиссия. Они прожили вместе еще 4 года, Джой умерла 13 июля 1960 года в возрасте 45 лет, Льюису было 62.
Когда Джой еще боролась за жизнь, Льюис написал книгу «Пока мы лиц не обрели». Обратите внимание, что автор посвятил ее Джой. Действие происходит в античные времена, это «мемуары» царицы Оруаль, которая на закате своей жизни решает обвинить богов. Ведь боги причинили ей столько боли и были к ней так несправедливы! Жизнь Оруаль была непроста с самого детства. Будучи старшей и нелюбимой дочерью царя, уродливая лицом от рождения, она терпела нападки отца, насмешки и шепотки окружающих. В ее жизни было всего лишь несколько людей, которых она любила и которые любили ее: учитель (греческий пленник), младшая сестра, прекрасная как богиня, и воин, верный своей жене, но преданный своей царице. Не сильно ошибусь, если скажу, что эта книга — о любви и ее формах. И конечно, о ревности и ненависти, ведь любовь бывает разной.
Иногда любовь дарит крылья, а иногда может испепелить — причем зачастую нанеся ожоги тем, к кому она обращена.
Оруаль в пылу ревности о своей сестре Психее, которая боготворит, как она думает, разбойника, пишет:
«Какая-то часть моей души нашептывала мне: «Оставь их в покое. Есть чудеса, которые тебе не дано понять. Не торопись: кто знает, что станется с ней и с тобой, если ты вмешаешься?» Но другая часть напоминала мне, что я для Психеи – и мать, и отец, что любовь моя должна быть суровой и дальновидной, а не всепрощающей и близорукой, что иногда она должна быть даже жестокой».
Любящий глух и слеп и потому опасен, когда что-то делает или чем-то жертвует ради объекта своей любви. Получая катастрофический результат, он винит в этом кого угодно, но не себя, потому как он пишет книгу своей жизни, в которой он главный положительный герой, в центре, всегда. Всегда — до тех пор, пока не принесет свою книгу на Божий суд.
После смерти жены Льюис пишет «Боль утраты». Пишет под псевдонимом Н. В. Клерк, пытаясь тем самым избежать узнавания читателями. Замысел настолько удался, что некоторые друзья Льюиса советовали ему прочесть эту книгу. Это произведение, по сути, — дневник мужа, тяжело переживающего недавнюю смерть супруги. От записи к записи видно, как автора сотрясает от гнева, обиды на Бога, желания разобраться, почему умер любимый человек, если Бог благ. Льюис доходит до того, что допускает, что Бог на самом деле злобный космический садист, занимающейся вивисекцией. Затем снова объясняет и успокаивает себя, а потом вновь его захлестывают гнев и сомнения.
Автор признается себе, что получает некое сладостное удовольствие от своих крамольных мыслей о Боге, как получает их тот, кто оскорбляет или бьет обидчика, который сильнее его… Ему приходится признать, что, несмотря на все его труды, вера его до смерти любимой была не более чем карточным домиком, который теперь готов рассыпаться.
Легко было утешать других и рассказывать о лучшем мире, о всеблагом Боге, а когда горе касается тебя самого, те же слова перестают что-либо значить.
Льюис сравнивает веру с веревкой. Ты уверен в прочности веревки, когда на ней надо спустить некий — пусть даже тяжелый — груз. Но если на этой же веревке предстоит спуститься тебе самому, то, скорее всего, твоя прежняя уверенность исчезнет. Льюиса раздражают люди, которые говорят, что смерти нет. Разве смерть не имеет значения? Нет, у нее есть значение! И это особенно хорошо знают те, кто испытал в жизни горькую потерю. Но «вы не можете ясно видеть, если ваши глаза затуманены слезами», «горе — это не состояние, а процесс», — говорит автор. Ему удается найти ответы на свои вопросы, и он помнит, что, уходя, жена сама сказала: «Я в мире и с Богом».
В июле я ожил
После этой книги было немало тех, кто подумал, что Льюис потерял веру из-за своего горя. Но это не так. Известно, что вплоть до 1963 года, пока позволяло здоровье, Льюис посещал церковь. А когда он пребывал в коме и врачи вынесли вердикт, что он уже не очнется, друзья Льюиса попросили священника причастить умирающего. А через час после этого Льюис очнулся и попросил чаю. В своем последнем письме своему другу Артуру Гривзу Льюис написал:
«Хотя я отнюдь не чувствую себя несчастным, но не могу не сожалеть о том, что в июле я ожил. Без малейших мучений приблизиться к вратам — и вдруг они захлопываются у тебя перед носом, и ты понимаешь, что придется пройти весь этот путь заново, причем, вероятно, уже не столь безболезненно! Бедный Лазарь! Но Господу виднее, как лучше».
Льюис умирает 22 ноября 1963 года. Мир почти не замечает, что его покинул гениальный писатель и апологет христианства, так же, как почти не замечает, что в этот же день умер Олдос Хаксли, автор романа «О новый дивный мир». А все потому, что в этот же день был убит президент США Джон Кеннеди.
К. С. Льюис оставил нам немало удивительных книг, которыми он проповедовал христианство, вполне осознавая, что не каждый услышит и откликнется на зов. В одном из интервью Льюиса спросили: «Какая религия дает самое большое счастье?». Он ответил:
«По-моему, поклонение самому себе, пока оно держится. Я знаю человека лет восьмидесяти, который восхищается собой с самого раннего детства и, как ни жаль, живет на удивление счастливо. Я не ставлю вопроса так. Вы, наверное, знаете, что я не всегда был христианином, и обратился я не для того, чтобы обрести счастье. Я понимал, что бутылка вина даст мне его скорее. Если вы ищете религию, от которой ваша жизнь станет удобнее и легче, я бы вам не советовал избирать христианство. Вероятно, есть какие-нибудь американские таблетки, они вам больше помогут».
