на наш Телеграм
История о Гарри Поттере — одна из самых популярных среди когда-либо написанных. В чем секрет такого ошеломляющего успеха? Известный «поттеровед» Джон Грейнджер, перевод чьей книги вышел в издательстве «Никея», приглашает к увлекательному путешествию по книгам поттерианы. Разбираем основные сюжетные ходы и образы, расшифровываем их символическое значение и показываем, какую вечно актуальную историю рассказывает Джоан Роулинг.
Нас не слишком удивляет, что первая книга о Гарри в значительной мере посвящена алхимии. На это указывает само ее название: «Гарри Поттер и философский камень». Зная алхимическую формулу, мы вправе ожидать, что увидим путешествие Гарри от черной стадии (Дурсли, Снейп) к белой (Дамблдор) и затем красной (Рубеус, кризисное событие). Последняя стадия воплощена в раскаленной докрасна кульминационной сцене, где Гарри умирает, а затем воскресает из мертвых в присутствии символа Христа (здесь это философский камень, извлеченный им из зеркала Еиналеж).
Помимо алхимии, в «Философском камне» мы встречаем еще две поразительные параллели к христианскому путешествию души: питье крови единорога в Запретном лесу и последствия для Квиррелла, когда он пытается убить Гарри.
Быть может, самая пугающая (и определенно самая неверно понятая) сцена первой книги — наказание в Запретном лесу, где Гарри и Драко видят, как Темный Лорд пьет кровь единорога. «Фигура в балахоне их не замечала, она подошла к мертвому животному, опустилась на колени и склонилась над огромной рваной раной в боку единорога. И… начала пить кровь».
Гарри спасает кентавр Флоренц — и объясняет ему, зачем кому-то пить кровь единорога:
— Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога?
— Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста.
— Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасет вашу жизнь, даже если вы на волосок от смерти, но вы дорого заплатите за это. Если вы убьете такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как его кровь коснется ваших губ, вы будете прокляты.
Как мы уже видели, кентавр — символ совершенного человека и образ Христа, въезжающего в Иерусалим. Здесь кентавр говорит о другом символе Христа — единороге. И в том, что кровь единорога несет в себе проклятие для тех, кто пьет ее недостойно, и в том, что она обладает силой, дающей жизнь, слышатся отзвуки рассуждения апостола Павла о недостойном принятии Причастия, которое есть кровь Христова:
Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание». Также и чашу после вечери, и сказал: «сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание». Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет. Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем.
1 Кор 11:23–29
Христиане разных конфессий немало спорят о том, что означает «есть и пить плоть и кровь Христову», особенно учитывая, что это делается «в воспоминание». Однако человек доброй воли едва ли усмотрит повод для недоумений в словах Павла о том, что случается с христианами, делающими это «недостойно». Все просто: они прокляты.
Так что, когда кентавр Флоренц объясняет Гарри, что всякий, пьющий животворящую кровь единорога из эгоистических побуждений, «проклят» с того момента, когда кровь коснется его губ, он почти цитирует соответствующую главу и стих Первого послания к Коринфянам.
«Гарри Поттер и философский камень», в сущности, не что иное, как демонстрация алхимического метода, показанного через взаимодействие реагентов-персонажей. В центре — духовное очищение Гарри, которое сделает его к концу книги достойным получить камень: этот процесс требует очищения, растворения двумя противоположными реактивами и философского воссоединения.
Ключевая тема романов о Гарри Поттере — перемены. В этой первой книге из сиротки, прозябающего под лестницей у маглов, Гарри превращается в героя-волшебника, способного спасти мир от возвращения Вольдеморта. Это происходит постепенно по мере того, как различные реагенты растворяют в нем все магловское. Его последние испытания на пути к получению камня символизируют путь души к совершенству.
Давайте взглянем на эти испытания. Начинаются они с Пушка, гигантского трехголового пса, охраняющего люк в полу, за которым спрятан камень. Хагрид приобрел Пушка в баре у «какого-то грека» — и не случайно, ибо этот пес — явная отсылка к Церберу, чудовищу из греческих мифов, выполнявшему работу стража адских врат. Орфей прошел мимо Цербера, убаюкав его своей лирой. У Пушка та же слабость: Квиррелл усыпляет его арфой (вполне похожей на лиру), а Гарри — флейтой, подарком Хагрида.
Цербер, пес из иного мира, охраняет врата испытаний, ведущих к камню (или к духовному совершенству), поскольку первый шаг и в духовной жизни, и в алхимической работе — отречение от мира. Именно это первая и наиболее трудная ступень «лествицы духовного восхождения».
Одержимому властью Квирреллу/Вольдеморту труднее всего справиться с этим препятствием — вот почему ему так долго не удается спуститься в люк.
Отречение — важнейшая часть очищения, и Гарри тоже не сможет спуститься в люк, пока не отринет земные помышления и заботы (о кубке факультета, наказаниях, о том, что его могут исключить, даже о самой своей жизни). В героической сцене он отметает беспокойство Рона и Гермионы о школе и родных, говоря: это ничто перед угрозой возвращения Вольдеморта, — а затем первым делает шаг навстречу опасности. Испытания, которые проходит наша троица, чтобы добраться до Камня, подобраны отнюдь не случайно. Гермиона, Рон и Гарри, в сущности, живые символы различных сил души: Разума, Тела и Духа (или Разума, Желания и Сердца). Это платоновское учение о душе после его воцерковления и исправления сделалось учением христианской Церкви. Однако сами испытания взяты не у Платона, а у Аристотеля.
Схоластическая модель, вслед за Аристотелем и Фомой Аквинским, учит, что существует три типа души: растительная, чувственная и разумная. Вот силы и способности, тесно связанные с каждой: 1) растительной душе присуща способность питания и размножения; 2) чувственной — способность к различению и воля; 3) разумной — рациональное и духовное начала. Что обнаруживают Гарри, Рон и Гермиона, прыгнув в люк? Спустившись «на несколько миль под землю», они оказываются в нижнем мире, где встречаются с испытаниями, пройти которые под силу лишь достойным. Наша троица, воплощающая в себе силы души, по очереди — в должном порядке, от плотского начала до духовного — проходит проверку, ведущую к очищению.
Первой подвергается испытанию растительная душа, столкнувшись со зловредным растением, «дьявольскими силками». Дальше идет способность к различению или выбору. Команда должна отыскать среди сотен летающих ключей единственный крылатый ключ, открывающий дверь в противоположном конце залы. У правильного ключа два символических значения: это и «верный ответ», и «верная нота», воспринятая Сердцем. Желание или Сознание не сможет услышать, найти или схватить правильный ключ, пока не повинуется Сердцу.
Это испытание пройдено; теперь следующее. Чтобы пересечь заколдованную шахматную доску, нужно стать игроками и выиграть партию. Главным здесь становится Рон: ведь это проверка на силу воли или желания — ту способность души, которую воплощает он. Разумеется, Рон выбирает страстного, порывистого коня, а прямолинейной и рассудительной Гермионе отводит ладью (которая ходит только по прямой). Гарри, сердце или духовный центр, становится — кем же еще? — фигурой, которая по-русски именуется слоном, а по-английски «епископом».
Почему же игра в шахматы, которую американцы считают развлечением для интеллектуалов, оказывается испытанием воли и последней, главной проверкой для Рона, нашего «волевого начала»? Вот почему: чтобы выиграть эту партию, Рон должен пожертвовать собой. Для страстного начала нашей души нет вызова сложнее, чем забыть о своих эгоистических интересах ради высшего блага. Беззаветно жертвуя собой, Рон превосходит сам себя — испытание пройдено! Вперед, к следующему испытанию (и не забудем перепрыгнуть через тролля).
«Чистая логика!» Снейп расставил здесь семь флаконов с зельями, способными убить или освободить, и присовокупил к ним головоломку. Это, разумеется, экзамен для Гермионы: разум без труда разгадывает загадку. Но для нее это и конец пути: следующее испытание предназначено для наивысшей способности души, и здесь Гермиона отступает, оставляя Гарри в одиночестве.
Что же это за испытание? Наше старое знакомое зеркало Еиналеж. Перед ним стоит Квиррелл-Вольдеморт, двухголовое чудовище: он пытается найти камень, но Квиррелл видит в зеркале лишь то, как предается Вольдеморту. Через три дня после того, как Гарри пройдет испытание перед зеркалом, Дамблдор объяснит ему, почему так произошло:
Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень — найти, а не использовать, — сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не более того.
Подлинный, достигший совершенства алхимик способен создать камень благодаря своим духовным достижениям. Это побочный продукт его совершенства, так же как бессмертие или богатство — побочный продукт преодоления мира сего, а не цель или завершение этого пути. Мы знаем, что именно к этому типу совершенных алхимиков относятся Дамблдор и Фламель, поскольку в конце книги они добровольно уничтожают камень.
Последний этап поисков камня Дамблдор описывает поэтически: зеркало отражает духовную суть того, кто стоит перед ним. Чтобы добыть камень из зеркала, искатель должен быть бесстрастен, иначе говоря, не преследовать никаких личных интересов и выгод. Достоинство человека, позволяющее найти камень или его удержать, — это не что иное, как отражение уровня его желаний. Квиррелл, поглощенный Вольдемортом и собственной жаждой власти, не может заполучить камень — но Гарри, которого Дамблдор позднее назовет «чистым сердцем», разумеется, видит, что камень уже у него в кармане.
Но, кажется, я уже слышу вопрос: все это очень любопытно, однако какое отношение алхимия, Аристотель, загадка зеркала и камня имеют к духовным свершениям или к учению христианства? Хороший вопрос. Правильный ответ: самое прямое — хоть и не столь очевидное, как в случае с кровью единорога.
Алхимия не была ни самостоятельной религией, ни отдельным духовным путем: она существовала как научная или духовная дисциплина лишь в рамках традиций Откровения. Для христиан алхимический процесс был символом пути к духовному совершенству, а философский камень, конечный продукт этого процесса, — символом Христа. Завершив испытание огнем и духовное очищение, Гарри смог увидеть и принять этот символ Христа, поскольку искал его не ради собственной выгоды, а из любви и служения другим. Лишь чистые сердцем Бога узрят (см. Мф 5:8), а зеркало отражает желания сердца.
Из книги «Как Гарри заколдовал мир. Скрытые смыслы произведений Дж. К. Роулинг». — М.: Никея, 2023
