Есть ли смысл в отмене моратория на смертную казнь и может ли быть что-то хуже наказания лишением жизни?

Споры о смертной казни вспыхивают на острие боли – вот как сейчас. Смертную казнь начинают требовать на пределе, когда хочется немедленного, сиюминутного воздаяния. Когда надо выместить собственную ярость, боль и беспомощность перед случившимся. Это не о том, чтобы воздать преступнику. Это о том, чтобы хоть как-то утолить собственные ужас, и ненависть, и муку, и отчаяние.
Именно поэтому хотят не просто казни, а немедленного самосуда, пока горит сердце и бушует кровь – своими руками порвать мерзавца. Я это понимаю. Еще как понимаю. Тварь, убившая ребенка, должна ответить. Но.

Официальная смертная казнь этого не утолит. Чай не Средние века, когда преступника выводили на главную площадь города и убивали с выдумкой и огоньком. Никто убийцу не потопит в кипящем масле, никто не зальет ему в глотку расплавленное олово, короче – никакого зрелища, никакого видимого воздаяния: боль за боль, страдание за страдание.

Все будет скучно и не напоказ. Ну прочитаем где-нибудь скупую строчку, что приведен в исполнение приговор – а скорее всего, и не прочитаем. К тому времени уже успокоимся, перегорим – конечно, за исключением тех, кого это касается непосредственно – и это холодное блюдо уже не будет в удовольствие.

То есть введение смертной казни не исполнит того, чего от нее хотят… чего от нее жаждут. Или нам надо откатываться в Средние века, когда от преступления до казни путь был короток, а сама казнь в буквальном смысле исполняла чаянья народные.

Возможный самосуд наводит на меня еще больший ужас. Я слышала рассказы о таком в “лихие-святые 90-е”. Слышала, как отдавали на расправу таких. Самосуд – когда каждый участвующий берет на себя роль палача, причем палача жестокого – самосуд гуманным не бывает. Преступник-то умрет, спору нет. Мучительно, но умрет. Отмучается. А ты? Пелена аффекта с глаз упадет. А кровь на руках останется. Собственное зверство останется. Ты воздал кровь за кровь, кошмар за кошмар… но теперь ты сам – воплощение этого кошмара, ты – отрывавший куски плоти от живого убийцы. Как жить с этим? Веревку искать, чтоб вздернуться?

Я не вижу смысла в смертной казни. Я вижу смысл в предельно жестком пожизненном заключении. Наказание должно работать даже тогда, когда уже отбушевали страсти, когда все успокоились. Оно и тогда должно работать. Работать. И работать. Защищая не только преступника от самосуда – но и желающих самосуда – от самосуда же.

И скажу то, чего сейчас сама не думаю, но думать бы должна: работать – значит не только карать. Работать – доводить до покаяния, до такой перемены в самом человеке, когда он с невыразимым ужасом и болью будет оглядываться на совершенное. И тогда это будет настоящая победа, не только закона, но и Христа.

Источник: блог автора в Facebook