на наш Телеграм
Завтра у меня сделка по ипотеке. Целый день звонит агент продавца и донимает важными мелочами: «А вот, Тимур, вы запросите у них проект договора»… «Спасибо, но это не то, это болванка просто, а нужен именно наш договор»… «Спросите, у них пакеты для денег есть?.. А машинка для проверки?» «Ой, мы еще вам должны справку от нарколога… Продавец рано утром приедет, может в банк забежать, к кому ему там подойти», «А поторопите страховщиков…», «будем нотариальную делать ли нет?»… «а какая у вас точно сумма первоначального взноса…» И такая дребедень целый день и уже который день.
Иногда малодушно думаешь: «Господи, но почему Ты забанил футбол, балет, лектории, кинотеатры, философские конгрессы, Евровидение и Петербургский экономический форум, но не закрыл хотя бы на время банки и нотариальные конторы?»
Но Господь отвечает устами своего пророка… а, нет, какого-то эксперта на ютьюбе: «Ну что вы хотите, кризис все расставляет по своим местам, отделяя ценное от неценного. Оказывается, без футбола можно обойтись, а без банковского сектора нельзя».
С другой стороны, окружающий мир стал чище, просторнее, серьезнее. Иногда кажется, что ты попал в воображаемую Византию или Московскую Русь, когда страна на время Великого поста превращалась в один огромный монастырь, где мало кто развлекался, где молились да работали.
Фантазии, конечно, — никакой мы не монастырь. Разве в монастырях дерутся из-за каши и макарон?..
В общем, даже сейчас, когда у меня экстремальный напряг с ипотечной сделкой, который накладывается на напряг всемирного масштаба, есть возможность для рефлексии, для самоуглубления, для проверки душевных активов. Суета разъедает душу, но она же как бы высветляет ценность тишины, минут спокойствия. Этой тишины не хватает, но дело не в том, что ее мало, а в том, что мы не хотим правильно распоряжаться этим не таким уж и маленьким «мало».
Есть много определений свободы. Мне ближе всего классическое философское: «Свобода — это действие в соответствии со своей сущностью». Если перевести этот теоретический тезис в практически-бытовую плоскость, то свободным является тот человек, у которого, вне зависимости от усталости, наличия важных дел и неподъемной ответственности, есть возможность остановиться, вздохнуть, закрыть глаза и погрузиться мыслью в себя. В ту сферу, в которой никакие вышеупомянутые тревоги не достигают.
Проще говоря, свободен тот, чьи внутренности не связаны «внешностями». Если ты свободен пять минут в день — это уже ого-го, многие годами в свою храмину не заглядывают. Если полчаса — еще лучше. Если час — совсем замечательно.
Молитвенная жизнь — дома и в храме — принуждает человека к свободе, к тому, чтобы заглядывать вглубь, и там в себе обнаруживать Бога. Впрочем, даже простое самоуглубление, даже попытка закрыть глаза и представить, что вокруг тебя ничего нет, — уже огромный шаг для всего человечества. Уже страшный удар по той тирании, которую установили над человеком его маленькие и большие страсти.
Бог радуется даже первому и незавершенному шагу к Себе.
Сейчас идет седмица святого Григория Паламы. Это парадоксальный человек, который меньше всего на свете хотел с кем-то спорить, хотя бы даже и на богословские темы, участвовать в политических разборках, вписываться за какую-то из сторон в гражданской войне. Но ему пришлось это сделать. Страшно представить, сколько времени он потратил на написание своих трактатов, которые, кажется, не все до сих пор и изданы, на диспуты с противниками, на переговоры со своими церковными сподвижниками и светскими политиками. Наверное, он очень жалел, что отнял это время у молитвы, у богослужения, у пения псалмов и чтения Писания. Однако Григорий Палама — это великий практик и теоретик молитвы. Его пример утешает. Великим молитвенникам в нагрузку дается и великая занятость — он и так сдюжит.
А невеликим, вроде меня, дается всего лишь ипотечная сделка и назойливый агент. Время на молитву, если честно, хоть отбавляй.
