на наш Телеграм
«Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:28).
Приближаются праздники, которые в последнее время начали называть гендерными, и эти слова апостола Павла вновь нуждаются в толковании. Попробуем найти истину, которая вовсе не посередине (например, между двумя противоположными толкованиями), а там, где ей угодно быть.
Мало кому интересны теоретические ответы, даже если они правильные. Большинство из нас стремится понять, есть ли тут практическое применение. Если теоретически (пускай речь идет о самой высокой, богословской теории) «нет мужеского пола, ни женского», но это никак не меняет нашу жизнь, то что с того?
Другое дело, если из богословского тезиса следует практический. Например, если половое различие — иллюзия, обоснованием чего является апостольский авторитет, то не нужно покупать носки на 23 Февраля и мимозу на 8 Марта, не нужно делить одежду на мужскую и женскую, не нужно учитывать гендерных различий в законодательстве и в профессиональных стандартах, нет смысла в женских и мужских поведенческих стереотипах.
Проблема этого подхода очевидна: он не связан с реальностью. Попытки уничтожить половые различия только подчеркивают их.
Ничто лучше не агитирует за признание женской особости, чем феминизм: если женщина борется за свои права (в том числе право не быть женщиной), то она существует.
Ничто так не подчеркивает половую идентичность, как женский хоккей. Женщина-политик — это доказательство того, что политика — и женское дело тоже, а вовсе не бесполости этой профессии. Реальность кричит: «Апостол, ты не прав!». Ну или буквальное толкование его слов является неверным.
Противоположное толкование — не столько толкование, сколько стыдливое умолчание. Мы просто забудем о том, что сказал апостол, не станем рассматривать наши национальные, классовые, гендерные «догматы» в свете этих слов. А то ведь «догматы» могут быть разрушены — это больно, неприятно.
Многие считают, что «жить по Писанию» — это значит следовать конкретным указаниям апостолов. Однако именно те слова, которые выглядят прямыми житейскими рекомендациями, исполнить, как правило, невозможно: епископы не женятся, а вино давно не считается лекарством. Жить по Писанию — значит соответствовать непонятным, неоднозначным, парадоксальным словам Нового Завета, каждый раз усложняя свою жизнь для того, чтобы этим странным словам следовать. Двойной труд: сначала понять, а потом понятое на свой страх и риск исполнить.
Вообще говоря, эта апостольская цитата не имеет никакого метафизического разрешения. Невозможно найти ответ на вопрос «Как оно на самом деле?».
Понятно, что в Царстве Небесном не будет рабовладельческого строя, но почему бы там не быть каким-то другим социальным различиям — мы точно не знаем.
Сохранятся ли после конца света национальные отличия? Может быть, надуманные, сконструированные социумом уничтожатся, а более сущностные (ну хотя бы раскосые глаза, цвет кожи и волос) сберегутся — тоже не очень понятно. И уж, конечно, ничего не понятно с половыми отличиями.
В Священном Писании ясно сказано о сотворении мужчины и женщины до грехопадения. Но столь же ясно из библейского текста и то, что если и предполагалось умножение человечества, то не тем способом, к которому мы привыкли, связанным с влечением, кратким наслаждением, болезненными родами. А ведь, как ни крути, различие между полами, все психофизиологические различия между нами являются следствием различных «ролей» в воспроизводстве человеческого вида. Убери из человека зримую сексуальность — и то, что мы называем «мужским» и «женским», окажется просто «человеческим». Ведь все мы знаем, что характер отдельного человека — это смесь мужских и женских черт, которые только потому мужские и женские, что помогают отдельным мужчинам и женщинам продолжать род.
Но чем тогда были мужчина и женщина до грехопадения, если они не были мужчиной и женщиной в понятном нам смысле? Правильный ответ: мы не знаем. Понятно только то, что известные нам биологические процессы были запущены в результате грехопадения. И я даже не уверен, что корректно говорить «в результате грехопадения», потому что тогда окажется, что райское состояние предшествует нынешнему времени хронологически, а это тоже вопрос дискуссионный…
Ровно те же рассуждения применимы и к будущему миру. Если мужское и женское являются особенностями конкретного человека, они, вероятно, сохранятся, поскольку каждый человек (и не только человек) сбережет свою уникальность, свой неповторимый набор индивидуальных свойств. Но в силу того, что мы не знаем ничего мужского и женского в отрыве от репродуктивной функции (в широком смысле: сюда нужно включить и создание семьи, и воспитание потомства), что такое будет мужское и женское в Царстве Небесном, мы не понимаем. А если не понимаем, то, может быть, и слова эти не очень применимы.
Все это сказано только для того, чтобы показать: отношения мужчин и женщин — вопрос не столько богословско-теоретический, сколько нравственно-практический.
Нам неизвестно, в каком смысле будет устранено различие «М» и «Ж» в будущем мире, но мы должны как-то устранить его в мире теперешнем.
Конечно, зло не в мужчинах и женщинах, а в отношениях между ними. Зло вообще всегда не в самих вещах, а в неправильном устроении человеческой воли по отношению к ним. «В этом образе, говорит божественный апостол, нет мужеского пола, ни женского, то есть нет ни ярости, ни похоти. Ведь первая тиранически похищает разумение и выводит мысль за границы закона природы, а вторая делает более желанным, чем Единственная и Единая, вожделенная и бесстрастная Причина всего сущего и Естество этого сущего, то, что ниже Ее», — преподобный Максим Исповедник указывает на то, что в исправлении нуждается корневой, ключевой изъян человеческой природы — ее неразумное стремление к тому, что не является Богом.
Но ведь в этом корень и межполового конфликта. Мужское стремится к завоеванию, стремится к подчинению женского, к отрицанию того, что отлично от него, и тем самым извращает человеческую природу, которая предполагает равноправие и равночестность мужского и женского. А женское склонно обустраивать мир вокруг себя, украшать его, подстраиваться к окружающей среде — в ущерб Тому, что за пределами этой среды. Мужчина извращает природу, а женщина «обособляет», обедняет ее, лишая божественного участия. Первое выражается в многообразном насилии, второе — в деградации брака, когда супруги затворяются в клетке сиюминутных, житейских ценностей.
Не об этом ли сказал апостол? Не о том ли, что не в Царстве Небесном, а уже сейчас нужно устранить те черты мужского и женского, которые, может быть, и не естественны, но настолько примешались к человеческой природе, что неотличимы от нее и которые отравляют повседневное существование. И правда: «после прощения в крещении нет уже Иудея надменного, ни язычника отверженного, ни раба слабого, ни владыки горделивого, ни мужчины по власти своей и женщины с подчинением своим: ибо все вы одно есте во Христе Иисусе. Если же вы принадлежите Христу, Который от Авраама, то семя Авраамово вы, ставшие наследниками обетования» (прп. Ефрем Сирин).
