на наш Телеграм
Великий понедельник — начало пути в Иерусалим, пути на Страсти. Что чувствовал Христос в этот день?
Сегодняшний день — день величайшей душевной муки. Ох как тяжела, наверное, была Христу ночь на понедельник, проведенная в Вифании. Это крошечное поселение, и уж, наверное, Иисус ночевал в доме друзей, у счастливых Марфы, Марии, Лазаря. Где-где, а в этом доме в ту ночь точно радовались от души, наверняка там толпилась целая куча народу, заходили, выходили, глядели на воскресшего Лазаря, прицокивали языком, воздевали руки, восклицали, таращились на Равви. Смех, разговоры, поздравления, музыка, шум, шум, шум…
Наверное, Ему хотелось тишины, покоя, отдыха перед мукой — но Он пошел в дом друзей, чтобы провести последние часы рядом с ними, не лишать их радости побыть с Ним.
Наверное, сестры приготовили угощение, какое смогли, предлагали и Ему, и ученикам — но мог ли Он есть? Смог ли Он есть в доме друзей с утра? Наверное, нет. От Вифании до Иерусалима совсем недалеко, но выйдя утром в Город (пешком, пешком, вчерашний царский вход уже почти забыт), Иисус по пути взалкал. И немного надо-то было, чтобы зажевать голод — пары смокв бы хватило, но именно их-то и не нашлось на пышно зеленеющей смоковнице.
И увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла.
Мф 21:19
Кстати, а почему она засохла? Ведь Иисус не сказал ей: умри. Сказал: да не будет плода вовек. Вполне могла и дальше зеленеть бесплодно, почему бы и нет, пожалуйста. Но смоковница засыхает, так тяжко разочарование Христа, невыносимо даже для дерева, не то что для человеческой души.
Может быть, с этим и связано будущее удивление Петра — смотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла. Подумаешь, что он, чудес не видел? Лазаря на его глазах только что воскресили, похлеще же будет. Наверное, он бы не изумился, если бы Иисус сказал: засохни, и та бы засохла. Но здесь иное.
Пожалуй, это единственный раз, когда нам до конца показывают, что бывает, когда Господь соглашается с нашим желанием бесплодить. И то на примере дерева: слишком дорожит Христос каждой человеческой душой, чтобы показывать на живых людях. Пока Господь трясет нас за шкирку, требуя плода, — мы живы. Как только Он отпускает руку и соглашается — живи бесплодно, — смерть неизбежна.
Кстати, по одной из легенд, именно на иссохшей смоковнице повесился Иуда. Может быть, именно на этой и повесился. Дерево-самоубийца и ученик-самоубийца…
Иисус уже забыл про голод: впереди Иерусалим, оскверненный торговцами Храм, последние слова людям, и все это — на одном жаре томящейся перед смертной мукой души. А ученик, один из двенадцати самых родных и близких, пока еще идет рядом и не ведает, какой из суков с осыпавшимися листьями — его…
