на наш Телеграм
Когда ко мне подходит очередная семья и обращается: «Можно с Вами поговорить?» — я почти всегда догадываюсь, о чем пойдет речь. Причем неважно, насколько эти люди религиозны. Жизненные проблемы у всех одинаковы. И ни социальный уровень, ни образовательный ценз, ни степень религиозности большой роли не играют. Что же стоит за темой порчи и сглаза, которая так волнует наших современников?
История первая. «Сын беснуется, нужна отчитка»
Женщина, дважды разведенная, делающая первые шаги в Церкви, привезла 11-летнего сына от первого брака. Считала, что у него порча. Внезапные вспышки агрессии и истерии, доводящие маму до слез, и которые он сам объяснить не мог. По причине фобий не мог учиться в школе, получал образование на дому. Психиатры диагноза не вынесли, порекомендовали обратиться к психотерапевтам. Но к психотерапевтам мама относилась с подозрением: «да тут и так видно — беснуется, нужна отчитка».
После беседы с матерью и сыном я попросил его нарисовать на листе бумаги с одной стороны — свою семью, с другой — что хочет. Он живо справился с заданием. Эти рисунки прекрасно дополнили собеседование. Передо мной лежал «диагноз». Мальчик, принимая, что рядом больше не будет его родного отца, ушел в себя. Мать, тоже оказавшись в одиночестве, всю свою заботу и энергию направила на сына. Это была ярко выраженная гиперопека. Можно сказать, что для нее мальчик стал главным и единственным сокровищем; она жестко привязала его к себе, подавляя как личность, лишая элементарной адаптации к социуму. Но мальчик по натуре явно был не слабого характера, и когда давление достигало критического уровня, «пружина» с силой выбрасывала свою накопившуюся энергию.
К счастью для мальчика, его крестный отец оказался хорошим психологом. Поначалу мать не позволяла ему поработать с сыном. Она считала, что православным людям нельзя обращаться за помощью к подобным специалистам. Но зато у нее было высокое, гипертрофированное, доверие к «батюшкам». Пользуясь этим, я, деликатно не споря с мамиными выводами о «бесновании», предлагал все же позволить крестному родителю помочь им, а также познакомил с книгами московского православного верующего врача-психотерапевта Д. А. Авдеева. В результате она согласилась.
Вскоре она позвонила с радостным сообщением (это было летом), что осенью сын сможет учиться в школе.
Они и потом приезжали несколько раз к нам в монастырь. После коррекции, проведенной психологом, сын, на мой взгляд, стал вполне здоровым мальчиком, с прекрасной памятью, нормально развитым. Правда, матери помочь, по признанию крестного, оказалось тяжелее. На момент последней встречи она продолжала оставаться созависимым человеком, не готовым по-настоящему меняться. Но, по крайне мере, вопрос о «порче и бесновании» снят. По сравнению с первым приездом это была уже другая семья.
История вторая. Нужна не отчитка, а лечение от алкоголизма
Семья из соседнего города. У супруги — серьезное расстройство нервной системы. Местный священник посоветовал съездить на отчитку. К нам за этим и приехали. Вначале я проговорил с ними о смысле отчитки. Высказал сомнение в ее необходимости. Во время беседы обратил внимание на лицо мужа. На нем — следы злоупотребления алкоголем. Прямо сказал, что если исчезнет эта проблема, то не потребуются ни отчитка, ни таблетки. Судя по реакции жены, попал в точку.
История третья. Как возникают психические расстройства
Супружеская пара. Нерелигиозная. Некоторое время назад были на свадьбе у родственников, после чего у жены стали развиваться бред преследования и навязчивые мысли. Кругом — враги и колдуны, которые хотят принести вред ее дочери (учившейся в этот период в иногороднем университете) и ей самой. Среди «колдунов» — ухажер дочери и его родители. В мозгу рождаются несуществующие истории (например, что ее дочь насильственно удерживают в квартире парня). Любые доводы со стороны самой дочери и мужа не воспринимаются. Считает, что ей тогда, на свадьбе, присутствовавшие родители будущего зятя «что-то подсыпали» и «навели порчу».
Моя интуиция подсказала два основных вопроса:
— Ваша дочь — ваш единственный ребенок?
— Да.
— У Вас были аборты?
И тут глаза женщины меняются. До сих пор она смотрела отсутствующим взглядом, разговаривая со мной, а сейчас будто проснулась.
— Да, один.
— Осознаете ли Вы, что аборты — это тяжелый грех убийства собственных детей?
— Да.
— Повторили ли бы Вы его сейчас?
— Наверное. Было тяжелое материальное положение, и другого выхода не было.
Вижу, что до покаяния еще далеко. Поэтому пытаюсь «пробить» защиту.
— А если бы на месте того, нерожденного, оказалась ваша дочь?
Ответ был для меня не совсем ожидаемым:
— Почему у нас в стране не борются с колдунами?
И дальше — снова о колдунах и как от них избавиться. Я ее «потерял».
Что тут сказать? Я не психиатр, но здесь явно психическое расстройство. Могу только предположить, как оно возникло.
Похоже, передо мной случай постабортного психоза. Душа мучится совестью, но разум заставляет ее молчать. Вместо покаяния — попытки оправдать себя. Боль от содеянного перешла в куда-то в подсознание — и там, изнутри, разрушала психику. Почва для психотического расстройства готова.
С другой стороны, как человек, где-то на глубине одинокий, она единственный смысл жизни видела в дочери. Ей нужен ребенок, которым она будет жить. Без этого ребенка — остается «разбитое корыто». Кризис зрел, и нужен был только «спусковой механизм», чтобы он произошел. Этим механизмом, видимо, и стала свадьба, где были и дочь, и ухажер со своими родителями. Наверное, пришло яркое осознание, что вообще-то дочь тоже в недалеком будущем сыграет свою свадьбу — и вылетит из гнезда.
К сожалению, в этой ситуации я не смог помочь. Не мог вернуть здравомыслие и помочь обрести подлинный смысл жизни. На момент встречи этой женщине больше требовалась психиатрия. Хотя и медицина могла помочь только частично, ведь корень болезни — гораздо глубже, но работать над этим возможно будет, когда ее приведут «в себя». Все это я и объяснил мужу женщины. С грустью выслушав меня, он согласился с моими предположениями и с тем, что сейчас им стоит обратиться к врачу.
Вопрос готовности к исповеди и причастию я оставил на усмотрение приходского священника. Больше я их не встречал.
История четвертая. Отчитка — дочери или мужу?
Женщина спросила о возможности «отчитки одержимой дочери» 19 лет, которая, по описанию матери, ведет себя по отношению к ней дерзко, а накануне чуть не подралась. При этом нормально учится в вузе. Встречается с парнем, имея определенные с ним связи.
После «обходных маневров» открылась суть. Отец с детства относился к дочери жестко, наказывал, а в последние годы стал сильно пить, за месяц спуская заработанные на севере России деньги. Мать — человек верующий, но без трезвого опыта. Увлеклась литературой против ИНН, книгами типа «Россия перед Вторым пришествием», поиском «старцев». Эта литература, уже на религиозном уровне, закрепляла невротический взгляд на жизнь женщины, страдавшей от деспотизма и алкоголизма мужа. Не отразиться на семье это не может. Когда вся эта информация вышла на свет, ответил, что она, пожалуй, сама раскрыла причины поведения дочери и что здесь нужна не отчитка, а нормализация семейных отношений. Предложил приехать с дочерью. Больше я ее не видел.
История пятая. Пример поведения
Молодая бабушка пришла с вопросом о внуке. Мальчику скоро три года. Отец — военный, часто в разъездах, но в целом семья бывает у причастия регулярно. До двух лет ребенок причащался спокойно, в последнее же время не хочет: упирается, орет, плачет. Срывает с себя крестик, дома бывают истерики. Я задал два вопроса — смотрит ли он телевизор или видео и, если да, мультфильм «Маша и Медведь»? Поясню свою точку зрения. При нормальных, гармоничных взаимоотношениях в семье просмотр этого сериала проходит без последствий. Кто-то даже с улыбкой видит себя — в медведе или Маше, и это помогает сделать какие-то добрые выводы. Но если есть трещины, перекосы — мультфильм может спровоцировать у детей включение в роль Маши. Не раз я слышал, как родители жалели о том, что в их дом был допущен этот проект, несущий в себе «правила взаимоотношений». И не мной замечено, что видеопросмотры детям до трех лет вредны. Оказывают негативное влияние на психику и могут спровоцировать развитие гиперактивности, а впоследствии — затрудненность в работе с текстами (в школе, к примеру).
Вернемся к этой семье. Ответ: да, за экраном сидит часто, а «Машу и Медведя» смотрит постоянно. Объяснил, что процентов на 30 она уже сама ответила на свой вопрос, сюда добавить частое отсутствие папы и то, что, пока в семье один ребенок, матери легко идти на поводу его капризов. Чтобы добавить что-то еще, конечно, необходима встреча с самой семьей.
История шестая. «Полезный» невроз
Супружеская пара, сравнительно молодая. У мужа — «порча». (Давно заметил — о причине приезда обычно рассказывает мать или жена, а не сын/супруг. Женщины обычно и инициаторы приезда.) Почему так решили? С какого-то времени возникают мысли о суициде, которые мужчина пытается безуспешно подавить. Стал бояться веревок, подходить к окну. Поскольку же такие мысли осознавались как не собственные, возникло мнение о порче.
После долгого собеседования вырисовалась следующая картина. Пара какой-то период жила без регистрации брака. Мужчина несколько раз в командировках допускал измену сожительнице, что, конечно, вызывало у нее недоверие, злость, тревогу и т. д. Желая закрепить отношения с ним, она уговорила его расписаться. Он согласился, но после росписи романтика отношений улетучилась, пошли частые взаимные упреки. В результате семья стала местом не отдыха, а постоянных стрессов.
С другой стороны, нелады на работе. Что делать, как «полечить» нервы? Понятное дело, принять порцию алкоголя — сразу «легчает»… В результате мужчина довел свою нервную систему до серьезной степени истощения, и организм, для спасения от дальнейшего разрушения, сам выработал невроз навязчивых состояний. Все это мне потом объяснил знакомый психиатр, к которому я направил эту пару. Благодаря неврозу, проявляющемуся в форме мыслей о суициде, мужчина стал остерегаться спиртного (а вдруг в пьяном виде сделает непоправимое). Его в меньшей степени стали волновать проблемы на работе — «не до жиру, быть бы живу». Меньше стало нервотрепок и в семье — болезнь, как известно, может играть объединяющую роль. Таким образом, невроз имел положительный характер, пока человек не мог решить свои кардинальные вопросы относительно иерархии ценностей, пока не научился работать над собой.
Что объединяет эти истории?
Проблема в том, что неврозы — область психиатрии, а в нашей стране рекомендация обратиться к психиатру звучит как обвинение в ненормальности. А вот признать «порчу» и что виноват кто-то, — это более приемлемо.
Думаю, несложно увидеть, что объединяет все эти истории. Налицо признаки нарушений, связанных с психологическим и психическим состоянием. Имеющиеся проблемы отражают важные личностные и семейные нерешенные вопросы. Но я не собираюсь сводить тему порчи только в плоскость психотерапии. В основе психосоматических нарушений лежит невроз. А в основе невроза — грех. Не только личный, а как присущая всем людям онтологическая поврежденность. Как состояние оторванности от Источника жизни — Бога. Как раскол, разлад — в самом человеке, в семье, в социуме. Но работа на уровне духовной сферы не устраняет необходимости работы над последствиями греха — разлада на уровне психики, или, точнее, организма в целом. Поэтому психиатр, психолог, психотерапевт, группы самопомощи, не заменяя священника, могут оказать существенную помощь на соответствующих уровнях (см. на эту тему публикацию «Пора к психиатру? О границах пастырской компетенции»).
«Бесноватые» неофиты
Особый интерес у меня вызвали случаи, связанные с неофитами, то есть недавно начавшими воцерковляться людьми. Приведу наглядный образ. Женщина, вполне интеллигентная, имеющая нормальную семью, обрела веру. Поклоны, молитвенные правила, посты, паломничества… В результате семья реально теряет жену и мать. Выходные — без нее. Пост (а постные дни, если следовать полностью церковному уставу, занимают немногим менее половины года) — и супруг остается без супружеской близости. Отпуск — уезжает в монастырь.
Знакомая картина? Муж и дети начинают смотреть на Церковь чуть ли не как на секту, считая, что та отобрала у них любимого человека. Начинаются конфликты, которых раньше не было. А склонность к буквальному пониманию заповедей, страх ошибиться и допустить грех, неумение отделить действительно важное в духовной жизни от второстепенных правил поведения — все это заставляет сужать круг интересов, отгораживаться от современной культуры, подавлять собственный творческий потенциал. Боязнь «оскоромиться» приводит к скрупулезному перебору употребляемых продуктов. Встречи с семьями друзей значительно сокращаются… Список можете продолжить сами.
Женщина вогнала себя в узкие рамки, в которых душно. И, как результат всего перечисленного — внутренне напряжение и чувство, что тебя никто, даже из самого близкого, но нерелигиозного, окружения, не понимает и, наверное, не любит. Отсюда — одиночество и желание сбежать. Куда? В очередное паломничество, в монастырь…
Как вы думаете, как организм отреагирует на такое состояние? Конечно, начинает истощаться нервная система. Женщина чувствует, что что-то не в порядке, а тут встретится какой-нибудь «продвинутый» христианин и скажет — это бесы ополчились на тебя за то, что в православие пришла. Значит, ты на правильном пути — продолжай шагать дальше… А еще кто-нибудь из священников в монастыре скажет: «Ты бесноватая, тебе на отчитку надо».
А можно в подобном случае, напротив, порекомендовать женщине ослабить рвение и научиться отдыхать. В том числе, если надо — и в компании доверенных подруг с тортом и бокалом сухого вина. И что ради семейного мира лучше порой в воскресенье не пойти в храм, а остаться с семьей для совместных проектов отдыха. Когда я сказал подобные вещи этой женщине, видно было, что такого подхода она явно не ожидала. На измученном лице вдруг появилась живая улыбка, и вырвались радостные слова: «Батюшка, мне так еще никто не советовал!»
Нередко в Церковь приходят люди с уже сформированными невротическими расстройствами, иногда — еще не выявленными. И изначально религия воспринимается через призму невротического мышления.
Неудивительно, что в этой среде популярны темы про бесов и отчитки, про «старцев» и ИНН, про антихриста и его «печать»… Но сама по себе религия тут ни при чем. Люди действительно «испорчены» — но не «колдунами».
Так есть ли порча и одержимость?
Иногда я понимал, что в данной ситуации в той или иной степени действует демоническая сила. Несколько раз доводилось, скрепя сердце, соглашаться с допустимостью отчитки (благо есть священники, которым благословлено ее совершать). Но ведь и одержимость возникает не вдруг.
У старца Паисия Святогорца есть хорошая мысль, что повод, «права над собой» человек сам дает этой силе — своими грехами, гордостью, нераскаянностью. Как будто разрушает иммунитет против воздействия темной стороны страстями.
Или занятием «нетрадиционным целительством», другими видами оккультизма, интенсивным обращением к тем, кто оказывает соответствующие «услуги». А поскольку семья — одно целое, то через одного из его членов на всю систему может действовать или Божия благодать, или то, что ей противоположно. Поэтому без покаяния и изменения жизни отчитка бесполезна или даже может навредить.
Привороты и сглаз — что же это такое?
Примерно то же самое можно сказать и о приворотах — когда обращаются с подозрениями, что их любимого человека кто-то хочет увести. «Сглазить», «испортить», «приворожить» человека можно только в том случае, если тот сам готов соблазниться. Если в нем уже живет готовность к изменам — пусть даже не в чистом виде. Например, если он допускал, что до брака можно иметь много партнеров, и жил соответственно. Если же человек целомудрен, по-настоящему занимается духовным развитием, то на него никакие «сглазы» и «привороты» не действуют, потому что в нем самом нет такого соблазна.
Из всего вышеприведенного понятно мое отношение к психологии и психотерапии, основанных на христианском опыте или, по крайней мере, не противоречащих ему. В идеальном варианте было бы хорошо, чтобы при развитом крупном приходе имелся штатный или внештатный психотерапевт или психолог. Все-таки заниматься различными тестами и психологическими тренингами в задачи священника явно не входит. Пастырская практика привела меня к следующему выводу: не стоит искать каких-то особых причин там, где действуют вполне изученные и известные медицинские, психологические и духовные законы.
