Подпишитесь
на наш Телеграм

 

   ×

Начался Рождественский пост: подобрали три классических ленты про рождественских ангелов: черно-белый фильм и два короткометражных мультфильма — совершенно чудесные, которые можно посмотреть в качестве уютного развлечения, посмотреть с детьми, всей семьей и т. д. — душеполезное развлечение — но вместе с тем, если будет к тому охота — три произведения, где, оказывается, есть над чем подумать — и даже на остроактуальные темы.

1. Короткометражный мультфильм «Рождественская песня» (1971) — экранизация классического рассказа Диккенса (1843), сама ставшая классической. Старый скряга, скупец Скрудж, считает Рождество — как и вообще христианские ценности и практики милосердия и т. п. — чепухой. К нему являются духи Рождества и показывают подлинный смысл праздника, глубину духовного разложения Скруджа и путь к покаянию и обновлению. Мультфильм получил «Оскара» и стал в Британии обязательным для просмотра в рождественские дни. Чудесный мультфильм, действительно передающий подлинный дух и смысл Рождества.

2. «Эта замечательная жизнь» или «Эта удивительная/прекрасная жизнь» (1946) — чудный, светлый, трогательный рождественский фильм Фрэнка Капры. Хороший человек в трудных обстоятельствах, в канун Рождества решает покончить жизнь самоубийством. Его ангел-хранитель пытается его переубедить. Смотреть в Рождество «Эту замечательную жизнь» — традиция в Америке. Один из немногих фильмов действительно «легких», «светлых», «жизнеутверждающих», вполне сказочных и наивных (в хорошем смысле), но и по-настоящему классических.

[Необязательный к чтению комментарий.
«Рождественская песнь» и «Эта замечательная жизнь» интересны наложением Рождества, идеологии, ангелов и экономики. Скрудж из «Рождественской песни» Диккенса — даже не классический капиталист, а скорее еще — домодерный скупец. «Эта замечательная жизнь» (фильм Капры 1946 г.) в контексте New Deal, кейнсианства, предвосхищения социальных государств рассказывает о победе над классическим бессердечным капиталистом. У Диккенса, в эпоху классического капитализма (Британия, XIX в.) рождественские духи с помощью воображения, демонстрации альтернативы научают капиталиста филантропии в рамках торжествующей капиталистической системы. У Капры ангелы — кейнсианские бюрократы — опять же с помощью воображения спасают — спасают от уныния и отчаяния — уже не капиталиста, а активиста — борца за системную трансформацию системы, пережившей колоссальный стресс в XX в. (Великая депрессия, мировые войны), приведший к торжеству социал-демократии — в его (активиста) схватке с капиталистом. Грех капиталиста — бессердечие и скупость, не сомневающаяся в своей правоте жестокость: «так устроен мир»; грех активиста — уныние и отчаяние, потеря веры в победу своего дела, в то, что «другой мир возможен». Любопытно, что рождественская классика носит явный социально-экономический характер: ангелологическое вторжение в экономику. Вообще это классическая апокалиптическая тематика: ангел показывает тайнозрителю некие образы (буквально «фильмы» как у Диккенса и Капры) — изобличающие мир сей как несправедливый, жестокий, и показующие мир иной — справедливости, милосердия. Разумеется, сомнительно, что создатели этих произведений имели это ввиду: но существует в психологии то, что Юнг изучал как архетипы, в культурологии, то, что Бахтин изучал как жанровую память: помимо сознания,
намерений создателей — тема, мотив тянут за собой всю смысловую, образную структуру: где ангел — так изобличение мира сего и весть о мире ином. Сменивших диккенсовых духов капровских ангелов, вероятно, уже давно уволили, сократили: кто пришел/придет на их место в XXI в. — на место филантропии XIX и социал-демократии XX веков? — как и от каких грехов спасут ангелы нашу современность, если спасут? — какие образы покажут? — ответом на этот вопрос я предлагаю третью позицию этой подборки:]

3. Короткометражный мультфильм «Рождество» (1996) — шедевр отечественной анимации. Создатель мультфильма, Михаил Алдашин, говорил о «Рождестве»: «хотел рассказать историю Рождества так же просто, наивно и бесхитростно, как ее рассказал бы ребенок, которому прочитали Евангелие; показать мир, светлый даже в ночи, где живут добрые звери и строгие ангелы, где пастухи пьют вино и дерутся, а Дева стирает белье. И где появляется жизнь, рожденная спустившейся с небес любовью».

[Необязательный к чтению комментарий.
Алдашинское «Рождество», возвращаясь к евангельским истокам, этим как раз предлагает кажется именно то, что нам нужно: Иосиф и Мария, совсем не богатые, живущими трудом своих рук люди, не могут найти приют, их никуда не пускают: Богомладенец рождается в полуразрушенном хлеву рядом с волом и ослом. И тут ангел возвещает мир — всему творению: примиряет льва и зайца, рыбаков и рыб, дерущихся пастухов — чтобы все они вместе с собаками и овцами, волом и ослом, птицами и ангелам, волхвами шли приветствовать Спасителя мира. Подобно диккенсовским духам и капровскому англелу алдашинский ангел тоже показывает нечто меняет ситуацию: буквально подносит под нос льва некую Книгу (предположим с библейскими пророчествам о мессианском мире всех народов и существ), после чего тот щадит зайца. В ситуации покинутости, бесприютности, холодности, всеобщей жестокости и пожирания — рождественский ангел несет весть о всеобщем — космическом, «экологическом» — примирении (не сменяет ли филантропию и социал-демократию — экология?). Что беременной негде найти приют, что люди враждуют, что все существа убивают и пожирают друг друга — это параметры того мира, что приходит спасти Рожденный рядом с волом и ослом: такова ангельская весть. Ангел приходит ко всем человеческим и нечеловеческим существам, царям и пастухам, рыбакам и рыбам, хищникам и жертвам, чтобы возвести то, что мир возможен. Интересно, что алдашинский мультфильм обходится без каких-либо слов, одними образами: может быть потому, что после «долгого XIX века» (1789–1914 гг.) и «короткого XX века» (1914–1991 гг.) поздесовременное (1991–? гг.) во-ображ-ение еще не выработало конкретные способов пре-ображ-ения окружающего мира — и поэтому должно вернуться к евангельским истокам — (еще) не в силах вообразить рождественское чудо в условиях поздней современности; в любом случае как диккенсовские духи капиталисту, как капровский ангел активисту, так алдашинский мультфильм нам всем — его зрителям — активирует воображение — перепад от «проходит образ мира сего» к «образу» как «иконе»: нужно, чтобы ангел пришел и показал иной образ — жизни, мира, бытия.]

Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!