на наш Телеграм
Протоиерей Александр Мень — фигура, которая до сих пор тревожит умы. Он призывал к открытому христианству, но Церковь и сейчас не готова признать его наследие полностью. Почему его обвиняли в экуменизме, библейской критике и даже в «размывании» православия? Был ли он предтечей нового взгляда на веру или же опасным реформатором, которого следовало остановить? Об этом говорим с его другом и соратником протоиереем Александром Борисовым, настоятелем храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине (Москва).
«Этот ребенок, когда вырастет, приведет ко Христу многих»
— Отец Александр, вы были лично знакомы с отцом Александром Менем. Скажите, каким он был? Что сформировало его как священника и как человека?
— Отец Александр родился в Москве 22 января 1935 года и в сентябре того же года был крещен в Сергиевом Посаде архимандритом Серафимом (Битюковым), с которым была знакома его мама, Елена Семеновна.
Семья окормлялась у отца Серафима до 1942 года. Когда началась война, он благословил Елену Семеновну не уезжать из Подмосковья, уверяя, что преподобный Сергий защитит Сергиев Посад от немецкой оккупации. Так и случилось. И Елена Семеновна с двумя сыновьями, Аликом и Павликом, пережила это трудное время, вплоть до 1943 года, в небольшой деревушке под Загорском.
— Значит, отец Александр с детства был связан с катакомбной Церковью?
— Да. До 1946 года катакомбная Церковь оставалась в оппозиции к официальной Московской Патриархии. Но после избрания Собором патриарха Алексия I большинству верующих было дано благословение вернуться в храмы.
Отец Александр всю жизнь нес в себе память о том времени, когда веру приходилось сохранять почти в подполье. Когда христианство жило в глубине души, а не только в обрядах. Это воспитало его открытость, широту взглядов, стремление к диалогу.
— Когда к отцу Александру пришло решение стать священником?
Еще в детстве его необычность заметил отец Серафим. Увидев, как пятилетний мальчик играет, он сказал его матери: «Этот мальчик, когда вырастет, приведет ко Христу многих людей».
Решение стать священником Алик принял в 12 лет. Это был 1947 год. Тогда, во время празднования 800-летия Москвы, над городом подняли огромный портрет Сталина.
Алик, уже знавший, что такое репрессии, вдруг понял: перед ним — новый идол. Тогда он принял окончательное решение — встать на противоположную сторону, стать священником.
Протоиерей Александр Мень и преподобный Сергий
Есть поразительное совпадение: жизнь отца Александра во многом перекликается с судьбой преподобного Сергия Радонежского.
- Отец Александр родился и был крещен в Сергиевом Посаде.
- Его первые духовные наставники были связаны с этим местом.
- Дом его будущей жены Натальи Григоренко находился на окраине Сергиева Посада, из их окна был виден Троице-Сергиев монастырь.
И самое потрясающее — убит он был на той самой тропе, по которой, по преданию, ходил преподобный Сергий.
Отец Сергий основал монастырь во имя Троицы как символ единства Божественных Лиц. Отец Александр говорил о преодолении разобщенности среди христиан. И оба были людьми мира, которых ненавидело зло.
«Среди гвоздей и морских свинок»
— Какие философские идеи повлияли на отца Александра больше всего?
— Однажды, еще в молодости, он случайно купил книгу Владимира Соловьева на Даниловском рынке — среди груды старых изданий. Как он сам шутил, «среди гвоздей и морских свинок». Так он открыл для себя мыслителя, стоявшего у истоков русского религиозного возрождения.
Взгляды Соловьева повлияли на многих богословов XX века: протоиерея Сергия Булгакова, Николая Бердяева, Семена Франка и других. Одним из его ключевых тезисов было признание религиозных поисков человечества во всех культурах. Соловьев не отвергал буддизм, конфуцианство и другие традиции, а, напротив, видел в них проявления стремления к Богу. Он отмечал, что в V веке до н. э. в Греции, Индии и Китае обострился религиозный поиск, но подлинное откровение о Едином Боге началось раньше. В Израиле — через израильских пророков.
Они говорили не только о Боге, но и о том, что нравственное восхождение человека неотделимо от служения другим людям. Отец Александр позже говорил: «История человечества — это поиск Бога. Важно видеть истину не только в своей традиции, но и в других исканиях».
«Сын Человеческий»
— Как отец Александр пришел к своей первой книге?
— Он начал писать «Сына Человеческого» еще во время учебы в институте. В 1958 году книга была закончена.
— Но она вышла не сразу?
— Она не могла быть опубликована официально. Ее печатали на машинке, по шесть экземпляров — столько, сколько могло вместиться в машинку через копирку. Я был одним из первых, кто ее читал. К настоящему времени книга переведена на 15 языков.
Но уже тогда некоторые священники запрещали прихожанам ее читать.
— Почему?
— По разным причинам. Одни боялись его открытости к миру, другие считали, что он слишком современно говорит о Боге.
Факт остается фактом: большинство простых прихожан, осуждающих отца Александра Меня, никогда сами не читали его книг и судят о нем по чужим словам.
Обвинение в экуменизме
— Многие критиковали отца Александра за экуменизм. В чем была суть его позиции?
— Он не призывал к унии, не отвергал православие, а говорил о примирении между христианами. Любил повторять слова блаженного Августина: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, во всем — любовь».
— Его обвиняли в том, что он поддерживал смешение конфессий. Это правда?
— Нет, он никогда не призывал к стиранию границ между конфессиями. Он говорил, что экуменизм — это не унификация, а взаимное уважение.
— Но многие боятся, что это приведет к размыванию православия.
— Отец Александр отвечал на это так: «Экуменизм — это не отрицание своих корней, а отказ от вражды».
Община Тэзе и брат Роже
Когда говорят об экуменизме, невозможно не вспомнить брата Роже — основателя общины Тэзе. Этот швейцарский протестантский пастор в конце войны остался во Франции, где собрал вокруг себя католиков, протестантов и православных.
«Если христиане убивали друг друга в войнах XX века, то что говорить о мире? Единство должно начаться с нас», — говорил он.
В середине 2000-х он был убит прямо во время молитвы. Но его община существует до сих пор, туда приезжает молодежь со всего мира, чтобы открывать единство во Христе.
Обвинение в библейской критике
— Другой упрек — отношение к библейской критике.
— Некоторые опасались, что научный анализ Писания разрушает веру. Но отец Александр объяснял: «Библейская критика не отменяет духовного смысла. Она помогает понять исторический контекст, переводы, культурные реалии».
Отец Александр не отрицал богодухновенность Библии, а хотел помочь людям понимать ее глубже. Подробно он пишет об этом в Библиологическом словаре, который был издан уже после его кончины. Кстати, когда он представил свою работу в Ленинградскую духовную академию в конце 1980-х в качестве докторской диссертации, ее отклонили. Причина была абсурдной: комиссия сочла, что книга столь объемная и детальная не могла быть написана одним человеком, а значит, за ней стоит коллектив авторов. Но это действительно был труд одного человека.
Обвинение в символическом понимании первородного греха
— Его также критиковали за интерпретацию первородного греха. Говорили, что он понимал его не как конкретное событие, а как момент выбора человека — отказ от Бога, ставший частью человеческой природы.
— Сама идея первородного греха является мистической тайной, и попытки объяснить его в научных терминах бессмысленны.
В рассказе о грехопадении важно не просто съедение плода, а реакция человека. Когда Бог спрашивает Адама: «Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» Адам мог бы ответить прямо: «Да, согрешил», но вместо этого он начинает искать оправдания: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне, и я ел» (Быт 3:12). Ева тоже не берет ответственности: «Змей обольстил меня, и я ела» (Быт 3:13).
Каждый человек в своей жизни повторяет грех Адама, пытаясь переложить ответственность на кого-то другого. Церковь учит, что природа человека повреждена, но детальный анализ «как это случилось» — не столь важен, как вопрос: «Как нам противостоять греху?»
Обвинение в признании эволюции
— Отцу Александру также ставили в вину признание эволюции. Хотя сегодня это не выглядит радикальным.
— Наука давно подтвердила, что эволюция — реальный процесс, и сама Церковь не видит в этом проблемы. Дарвин не «изобрел» эволюцию, он лишь открыл один из ее механизмов — естественный отбор.
Сегодня понимание эволюции стало сложнее, чем в XIX веке, благодаря развитию генетики, молекулярной биологии и других наук. Процессы, которые раньше казались простыми, теперь представляют собой гораздо более сложную картину.
Таким образом, вопросы эволюции и веры не являются противоположностями. Ведь Священное Писание говорит не о том, «как именно» был сотворен мир, а о том, Кто его сотворил и зачем.
Разница между библейским и языческим взглядом на историю
— Отец Александр говорил, что Библия меняет взгляд на историю. В чем отличие?
— Одной из особенностей Библии является то, что она раскрывает историчность мирового процесса. В отличие от многих восточных и языческих философий, которые воспринимали время как циклическое (повторяющееся в бесконечном круге), Библия говорит о линейной истории.
В языческом мировоззрении мир движется по кругу: возникновение — исчезновение — новое возникновение, и так бесконечно. В Библии же история идет по прямой линии:
- начало мира,
- развитие истории,
- новое небо и новая земля в будущем.
Так христианство разрывает языческий замкнутый круг и предлагает конкретную цель истории — встречу человечества с Богом.
Слово, а не текст
— Но почему Христос не оставил нам текстов?
— Отец Александр подчеркивал, что если бы Христос сам написал книги, люди обожествляли бы буквы, а не Самого Бога. Но Христос сказал: «И вот, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28:20). Он оставил живое Слово, а не текст.
«Покажи нам Отца»
— Еще одна тема, вызывающая споры, — интерес отца Александра к парапсихологии. Он придавал этому большое значение?
— Скорее, это был вспомогательный интерес — как к психологическим и частично духовным феноменам. Но при этом он всегда предупреждал людей об осторожном отношении к таким вещам.
Для него главным чудом было вовсе не сверхъестественное, а личность Христа. Именно в Нем он видел истинное чудо.
Когда апостол Филипп говорит Иисусу: «Покажи нам Отца», Христос отвечает: «Разве ты не видишь, что Я в Отце и Отец во Мне?» (Ин 14:8–9). Для отца Александра эти слова имели ключевое значение. Он подчеркивал: самое важное — не чудеса, не сверхъестественные знамения, а встреча с Христом.
Отношение к критике
— Как сам отец Александр относился к критике в свой адрес?
— Он спокойно воспринимал критику. Никогда не отвечал на нее агрессией, не вступал в споры и не опускался до личных нападок.
Иногда на его лекциях задавали провокационные вопросы, даже откровенно неприличные. Например, однажды его спросили: «Как сделать так, чтобы в Православной Церкви было меньше евреев?» Он ответил с присущим ему спокойствием и иронией: «Ну, во-первых, придется убрать из храма иконы апостолов, ведь они были евреями. А потом — и Самого Христа…»
Отец Александр видел в антисемитизме глубокую духовную болезнь человечества, которая, к сожалению, до сих пор присутствует и в обществе, и в церковной среде.
О Боге без слова «Бог»
— Отец Александр был выдающимся миссионером, проповедником, который мог на равных общаться со всеми — и с интеллигенцией, и с простыми людьми. Как ему это удавалось?
— Он был человеком открытым, радостным, талантливым. Любил музыку, играл на гитаре. Это было для него естественно, так он общался с людьми. Именно эта открытость и привлекала.
— В конце 80-х его пригласили на телевидение. Это ведь было впервые, когда священнику дали слово?
— Да, это была передача «Взгляд», август 1990 года, буквально за месяц до его убийства.
— И ему поставили условие — не произносить слово «Бог».
— Но даже без этого слова он говорил о главном — о смысле жизни, о добре и зле, о поиске истины. Потому что внутри каждого человека живет стремление к смыслу.
Он объяснял, что человек несет в себе образ Божий. Именно поэтому мы отличаем добро от зла, ищем истину, стремимся к свету. Ведь первая заповедь Библии — «Да будет свет». Бог отделяет свет от тьмы, и этот процесс продолжается в каждом человеке.
Мы будем готовы?
Когда он писал «Сына Человеческого» в 1958 году, друзья говорили: «Зачем? Все равно никто не прочтет».
Но он отвечал: «А если вдруг появится возможность говорить? Будем ли мы готовы?»
Он готовился к этому всю жизнь. И когда эта возможность появилась, заговорил громко и ясно. Но это понравилось не всем.
Праведники и зло
Есть ужасная закономерность: чем больше человек несет свет, тем сильнее ополчается на него тьма.
- Отец Даниил Сысоев — убит после службы в храме.
- Отец Павел Адельгейм — заколот ножом в собственном доме.
- Брат Роже — убит во время молитвы.
И отец Александр — убит по дороге в храм.
Но их смерть не поражение. Их слово осталось и продолжает менять жизни.
Потому что, как говорил отец Александр: «Христианство еще только начинается».
Протоиерей Александр Борисов — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине (Москва), кандидат биологических наук, кандидат богословия, публицист, общественный деятель.
