на наш Телеграм
На днях мне попалось на глаза одно объявление. Женщина искала для своей подруги хорошего психолога или психотерапевта. Обычное дело. Психолог требовался обязательно православный, и такое тоже встречается. Но меня удивила приписка: «Пожалуйста, без упоминания гомеопатии, для моей подруги это ругательное слово». И вот на этой приписке я задумался, как на знаменитом «Вы уже перестали пить коньяк по утрам?» Какое отношение гомеопатия имеет к работе психолога, пусть и православного? Психологи выписывают лекарства? Кто вообще такие православные психологи?
Психология сегодня активно развивается. Свои услуги предлагают психологи любого уровня: от высококвалифицированных специалистов до вчерашних астрологов и знахарок. Причем цена у последних может быть даже выше, чем у первых. Психологом может стать любой желающий: достаточно за несколько месяцев пройти курсы переподготовки, и человек уже официально может называть себя психологом. В таком многообразии сложно отличить специалиста от шарлатана. Государство этот рынок практически не регулирует, а названия разнообразных ассоциаций ничего не говорят далекому от психологии человеку. И, чтобы подстраховаться, люди придумывают дополнительные критерии отбора. Например, хотят, чтобы психолог был именно православным.
Но кто такие православные психологи?
В принципе, каждый психолог православного вероисповедания при желании может назвать себя православным. Но почему-то мои знакомые верующие психологи не спешат этого делать.
Православная психология существует сама по себе, вызывая вопросы и у психологов, и у священников. Профессиональное сообщество психологов настороженно относится к соединению психологии и религии. Специалисты опасаются, что вместо профессиональной помощи православный психолог может заняться миссионерской работой. Например, начать убеждать клиента обратиться к Богу, повенчаться, покрестить детей. Иногда эти опасения оправданны.
Психология православная или христианская?
Попытки очертить границы православной психологии в современной России предпринимались с начала 1990-х. Наиболее значительная работа была проделана московской школой христианской психологии. Школа была создана трудами верующих психологов, собравшихся на факультете психологии МГУ, а позже оформившихся в самостоятельное движение. Эта школа связана с именами Бориса Сергеевича Братуся, Виктора Ивановича Слободчикова, Федора Ефимовича Василюка и многих других профессионалов, в том числе и в священном сане. Членами школы была проведена большая работа и даже создана первая в России магистратура по христианской психологии. Основные идеи школы изложены в коллективной монографии «Христианская психология в контексте научного мировоззрения» (М.: Никея, 2017). Но, к сожалению, массового развития московская школа христианской психологии так и не получила.
По словам Бориса Сергеевича Братуся, сказанным на одной из конференций, как среди россиян христианами являются максимум 1–3% населения, так и среди психологов всего несколько процентов являются христианами и ищут сотрудничества с Православной Церковью. Остальным христианская психология неинтересна.
Есть ли отличие между христианскими и православными психологами? Это тоже непростой вопрос. Московская школа христианской психологии предпочитает использовать не конфессиональное название, а восходящее к общехристианским убеждениям и антропологии. Но на практике членами школы являются православные, и вообще христианство понимается как синоним православия. Все многообразие христианства сужается до православия, причем в основном российского. Это видно и по работе школы, которая опирается на оригинальные российские работы и практически не учитывает зарубежного опыта христианской психологии.
В упомянутой выше монографии лишь эпизодически авторы пытаются поставить движение в более широкий мировой контекст. И то это оказывается контекстом светской психологии, а не христианской. Зарубежные христианские течения в психологии в монографии даже не обсуждаются. Хотя такие подходы, безусловно, существуют. Например, в США распространено движение христианского консультирования (Christian counseling), которое ставит на первое место в помощи человеку Библию и опыт Церкви. Но при этом движение активно адаптирует и достижения светской психологии. В русскоязычном пространстве я не встречал упоминаний об этом движении.
У меня сложилось впечатление, что даже отечественной христианской психологии ближе более светские западные школы, чем собственно христианские.
У нас с уважением относятся к работам Виктора Франкла или Карла Роджерса. Но методологически они остаются светскими психологами, очень аккуратно обходящимися с религиозными вопросами. Возможно, это связано с секулярной культурой постсоветского пространства: нам вообще легче вести светскую беседу, не связанную с религией.
Упоминания Бога или Церкви слишком часто связываются либо с нездоровым воодушевлением неофитов, либо с жесткой системой требований монастырской аскетики, в которую необходимо встроить живого человека. Поэтому лишних ассоциаций с религией стараются избегать.
Иногда такое избегание упоминания Бога выглядит даже забавно. Так, на русском языке издано много книг американских христианских психологов Генри Клауда и Джона Таунсенда. В их мировоззрении психология естественно соединяется с верой, а упование на Бога — с тем, что свою помощь Он подает через людей.
Одна из их книг, посвященная выстраиванию жизненного пути, в оригинале была названа авторами «Бог проложит путь» (God Will Make A Way). Но, видимо, издатели сочли, что российская культура не заметит эту книгу под таким названием. Поэтому предпочли в названии использовать извечный русский вопрос. Книга вышла под заголовком «Что делать, когда не знаешь, чего делать?»
Границы христианской психологии
Проблему идентификации христианских психологов хорошо описал ныне покойный Федор Ефимович Василюк в упомянутой выше книге «Христианская психология в контексте научного мировоззрения». По его оценке, поле отечественной христианской психологии напоминает лоскутное одеяло: есть общее направление, но нет общих теорий, общего подхода, общих программ подготовки специалистов. Каждый пытается сказать что-то свое, и часто эмоции доминируют над рассудком. Мало аккуратно сделанных научных исследований, но много лозунгов и деклараций.
Даже такое пунктирное, заведомо неполное перечисление направлений, форм и результатов уже проделанной работы создает впечатляющую картину «христианской психологии» как интенсивно растущей области исследований, образования, психологической практики и социального служения.
Впечатляющую, но… победные марши отчего-то не звучат, трезвый внимательный взгляд улавливает зыбкость, неосновательность, какую-то подростковую нескладность, нецельность всего этого поля: общая тематика есть, а единой области знаний нет; практика разрастается все новыми побегами, да все вперемешку, и контуров сада не видно; расширение налицо, а развития нет. Каждый исследователь словно начинает с нуля, чувствует себя почти первооткрывателем, высадившимся на новый материк.
Ф. Е. Василюк
Христианский психолог «повсюду остается немного «чужим среди своих», — пишет Федор Ефимович.
В общем, для Федора Ефимовича христианская психология не есть что-то цельное, а скорее «некая колония организмов»: разнообразная, независимая, а порой и чуждая друг другу. Сам Федор Ефимович старался структурировать эту «колонию», классифицировать имеющиеся подходы. Но увы, он покинул это мир, и работа по систематизации не была завершена.
Вместо развития — топтание на месте
Профессиональные сообщества психологов, разные психологические направления сегодня развиваются очень быстро. Сориентироваться в этом мире можно только специалисту с определенной квалификацией. А православные продолжают дискутировать о том, нужна ли психология вообще, и какая она должна быть «по святым отцам».
Полгода назад в Российском православном университете прошла конференция «Место психологии в духовном образовании», посвященная обсуждению роли психологии при подготовке будущих священников. Скажем честно, особого интереса к психологии со стороны священноначалия я не заметил.
Я даже не против психологии как таковой, но за церковным забором. Духовное делание и психология имеют разные цели, а когда люди идут к разным целям, они неизбежно разлучаются. Для духовного делания это поиск Царствия Небесного. А для психологии, по сути, это практически всегда адаптация к этому миру, благополучие в этом мире. Хотя Господь обещает «в мире скорбны будете».
Епископ Каменский и Камышловский Мефодий. Доклад на конференции «Место психологии в духовном образовании»
В картине мира многих священников нет места психологии. Ведь православная традиция уже содержит все необходимые ответы на вопросы прихожан, их просто нужно найти в Предании. А вот если прихожанин ходит к психологу — очень часто могут начаться проблемы. Интересная картина мира, если честно. С моей реальностью она стыкуется плохо. Особенно когда опять видишь развод в семье православных друзей, как в сане, так и без…
Дискуссии о православной психологии идут уже не первый десяток лет. И, судя по конференции, священноначалие до сих пор не везде хочет видеть психологию в стенах семинарий. В частности, опыт Хабаровской семинарии, где по инициативе ректора много разных психологических курсов, был оценен крайне негативно. Или недавно в Сретенской семинарии священник Павел Великанов попытался запустить магистерскую программу по пастырской психологии, но его инициативу резко остановили. Психология отдельно, пастырство отдельно.
Впрочем, на конференции согласились, что семинаристам стоит изучать педагогику и психиатрию. Ну что же, может, хотя бы знакомство с психическими заболеваниями уменьшит количество «старцев», не благословляющих пить таблетки, выписанные психиатрами. Но это уже не про психологию.
На православного психотерапевта или консультанта нигде не учат
Следующая проблема православных психологов — обучение. Да, стараниями Бориса Сергеевича Братуся и его коллег появилась магистратура по христианской психологии при РПУ. В Санкт-Петербурге есть Русская христианская гуманитарная академия, также занимающаяся подготовкой психологов. Но выпускник магистратуры — это лишь заготовка специалиста, работающего с людьми. Теоретических знаний недостаточно. Нужно дополнительное обучение. Примерно, как в медицине, где после получения высшего образования еще требуется ординатура. Заполнить эту нишу был призван Институт христианской психологии, созданный священником Андреем Лоргусом вместе с коллегами. Но на текущий момент институт предлагает скорее отдельные курсы, нежели системную программу подготовки.
И сегодня выпускники христианских учебных заведений обычно присоединяются к другим профессиональным сообществам. Есть Ассоциация понимающей психотерапии, основанная Федором Ефимовичем Василюком. Есть различные варианты экзистенциального анализа и логотерапии, развивающие идеи Виктора Франкла или его ученика Альфреда Лэнгле. Эти школы не конфессиональны, и хотя набор их ценностей близок к православию, все же он отличается. Он ориентируется или на гуманистические ценности (понимающая психотерапия) или на индивидуальный поиск человеком смысла (логотерапия). Приверженность православной традиции в данном случае оказывает лишь одним из возможных вариантов.
Христианская психология сегодня — это скорее мост, соединяющий верующих с достижениями современной психологии. Пройдя по этому мосту, человек становится перед серьезным выбором: каких ценностей он станет придерживаться?
Далеко не все христиане находят в православии необходимые ответы. И если они видят для себя ответы в психологии, то могут поставить перед собой вопрос об их дальнейшем месте в Церкви. Кто-то успешно разрешит этот кризис, а кто-то не сможет совместить одно с другим. За последние годы мы увидели, как многие известные своей активной миссионерской позицией священники оставили священнослужение. Андрей Федосов aka Киберпоп, Федор Людоговский, Алексий Агапов, Петр Боев — вот лишь небольшой список публично известных священников, по разным причинам оставивших служение, занявшись психологией или коучингом.
Получается, что есть два взаимосвязанных процесса. С одной стороны, идеи психологии проникают в церковное сообщество. Читаются лекции, проходят семинары, работает школа «Психология для Церкви», созданная Мариной Филоник — ученицей Ф. Е. Василюка, и многие другие проекты. С другой стороны, многие активные православные, вдохновившись новыми идеями, отходят от православной традиции. И среди оставшихся психология начинает вызывать опасения. Время покажет, какой из этих процессов окажется сильнее.
Как выбрать православного психолога?
И все-таки что делать, если православному человеку потребовался психолог? Повезло, если рядом есть хороший специалист, и при этом православный. А если нет? Что важнее: квалификация или личные взгляды? Ответ не очевиден.
Примерно с такой же проблемой в 1990-е столкнулись православные гимназии. Сначала приглашали преподавать верующих людей. Ведь главное — взгляды человека, а детей как-нибудь научим с Божией помощью. Но потом оказалось, что участие в богослужении еще не делает человека хорошим педагогом. Преподавать не так просто, как кажется, нужно уметь работать с детьми. И нужно знание предмета. Со временем к преподаванию все активнее стали привлекать специалистов. В том числе и неверующих: достаточно лояльного отношения к православию. Ведь от школы ждут, что она дает образование. А для душепопечения есть семья и Церковь.
Я христианин, с четырех лет регулярно хожу в храм. Знаю и люблю православное учение и богослужение, ежедневно молюсь и читаю Библию, долго работал в православном фонде, активно волонтерю в международном христианском проекте.
Ко мне на прием иногда приходят верующие люди, некоторые из них обсуждают со мной свои вопросы о вере в Бога или жизнь в церковных кругах. При этом я не считаю и не называю себя «православным психологом», что бы это ни значило. Я не предлагаю клиентам посмотреть на их жизнь с христианских позиций, если они прямо об этом не просят. Например, если пара приходит ко мне с твердым намерением развестись, я помогаю им сделать это максимально безопасно.
Матвей Берхин, психолог, христианин. Блог автора в сети «Фейсбук»
Если нужен психолог, я советовал бы искать прежде всего квалифицированного специалиста. Проблемы, с которыми идут к психологу, примерно одни и те же и у верующих, и у неверующих.
Супруги так же теряют интерес друг к другу, подростки так же грубят, работа впустую тратит время, а смысл жизни никак не хочет найтись. И важно, чтобы психолог знал, как с этим работать, прошел длительное обучение в выбранном подходе психологического консультирования или психотерапии.
Также нужно, чтобы он имел достаточный опыт личной терапии в качестве клиента и регулярно разбирал сложные случаи из собственной практики на супервизии. Если психолог соответствует этим критериям и при этом он еще и православный христианин — замечательно. Если же нет, то стоит несколько раз подумать, прежде чем идти к нему. Особенно есть речь идет о работе со сложными случаями (тяжелые психологические травмы, насилие, абьюз, психические заболевания, зависимости, расстройства пищевого поведения и т. д.). Ведь мы не идем лечить сломанную ногу к гомеопату, даже православному.
