на наш Телеграм
«Никита Федутинов умер. Мальчик, которому собрали 29 миллионов на искусственное сердце, чтобы он мог дождаться настоящего. Мы покупали ему время, которое очень дорого стоило. Ему сделали операцию и уже закрыли грудную клетку, всё шло хорошо, вчера он уже играл с мамой, а сегодня – умер». Анна Уткина
«Я не верил в то, что Никита выживет. Сначала не верил. Вернее, так. Я не верил, что удастся собрать такую кучу денег. И не верил в то, что он выживет. Мой жизненный опыт подсказывал, что Бог бывает жесток, несмотря на все, что я о Нем читал и слышал. Я на собственном опыте знал, что Бог может не ответить на молитву матери над телом умирающего ребенка». Борис Мирза
Подборки
Представляем вам наш новый проект: православные священники, филологи, философы, историки и т. д. рассказывают о лучших книгах о вере. Пока читайте или смотрите рекомендации филолога Янины Солдаткикой и философа Александра Секацкого, а будет вообще много выпусков.
«Пять книг, объяснивших мне, что быть христианином — это счастье» — подборка книг от философа и патролога Тимура Щукина.
Конференция, три лекции и одна статья об «Игре престолов»: психология, религия, политика, экология, этика и т. д. в известном сериале.
Лекции
«Кто вы, мистер Иуда?» Александр Секацкий, протоиерей Димитрий Сизоненко.
Облик Иуды, описанный в Евангелиях, парадоксален, и споры об этом человеке не прекращаются уже не одно тысячелетие. В Евангелии от Иоанна говорится: «Я не говорю вам больше рабы, но друзья», — прекрасные, вдохновляющие слова. Но единственный ученик, к кому Иисус лично обращается как к «другу», — Иуда. В момент ареста: «Друг делай, ради этого ты и здесь». Есть такая гипотеза: Иуда замечательный, заслуживает доверия, раз уж ему доверили кассу и даже миссию предать Христа. Иисус хочет, чтоб Его поскорее предали на смерть, и для этого выбирает одного из учеников. Бедный Иуда, ему пришлось выполнять грязную работу. Эту идею повторяют некоторые экзегеты и Никос Казандзакис в романе «Последнее искушение Христа». Но логически так мы приходим к какой-то садомазохистской дружбе.
О парадоксах-экивоках дружбы, о связи между дружбой и искушением, о природе предательства, о предопределении и свободе выбора наш разговор.
На третьей лекции из цикла о новомучениках русского зарубежья мы поговорим подробно об удивительном и очень светлом человеке – Иване Аркадьевиче Лаговском (1889-1941).
Педагог не только по образованию, но по призванию, Лаговский был из числа тех, кого можно назвать душой Русского студенческого христианского движения. Его улыбающееся лицо сразу бросается в глаза на фотографиях съездов РСХД или детских летних лагерей. Секретарь Движения и редактор журнала «Вестник РСХД», он участвовал в деятельности Религиозно-педагогического кабинета, преподавал в Свято-Сергиевском богословском институте. Главной темой его жизни была Россия и положение гонимой Церкви: он писал об этом статьи и делал доклады, собиравшие большие аудитории заинтересованных слушателей. В 1933 году переехал с семьей в Эстонию, был секретарем Движения в Прибалтике. В 1940 году после вступления Красной армии в Прибалтику арестован НКВД по делу об «антисоветской деятельности РСХД» в Эстонии, мужественно держался на допросах, расстрелян 3 июля 1941 в Ленинграде, реабилитирован в 1990. Причислен к лику святых Православной Церкви Священным Синодом Константинопольского Патриархата 11 мая 2012 года как мученик.
Лекцию прочтет Наталья Владимировна Ликвинцева, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Дома русского зарубежья им. А. Солженицына.
«Игра престолов» как черный квадрат медиакультуры»
Железный трон пал. Рады ли зрители? За восемь лет сериала случилось неизбежное: не только мы вглядывались в телебездну, но и бездна начала вглядываться в нас. К чему это привело, расскажет профессор кафедры русской литературы XX–XXI вв. Института филологии МПГУ Янина Солдаткина.
Почему основная битва последнего сезона развернулась между ожиданиями зрителей и хитроумием создателей? Какие шекспировские приемы и библейские образы обыгрываются в сериале (и есть ли у всего этого хоть какой-то смысл?)? Почему принцип «не убий» как-то странно работает в Вестеросе? И зачем вообще вестеросцам принципы?
На лекции мы вспомним доблестных Джейме Ланнистера и Неда Старка, «великих злодеев» Рамси Сноу и королеву Серсею, воздадим дань героическому Теону Грейджою и матери драконов Дейенерис Таргариен. Ради чего они погибли и чему научили нас и выживших персонажей?
Обо всем об этом, о будущем шести с плюсом королевств и об одном (не)сбывшемся Царстве расскажет профессор кафедры русской литературы XX–XXI вв. Института филологии МПГУ Янина Солдаткина.
Первый православный Библейский форум в Санкт-Петербурге
Мы пригласили специалистов в области библеистики из Санкт-Петербурга поделиться своим опытом изучения Священного Писания.
Библия относится к числу самых популярных, самых изученных и до сих пор изучаемых книг во всем мире. Она переведена практически на все языки. Однако именно этой книге в нашей православной среде уделяется недостаточно внимания, она мало обсуждается, и не имеет достаточно разработанного исследовательского аппарата в отечественной библеистике.
Почему так важно изучать Священное Писание? Есть ли единственно верный способ его толковать? Как соотнести реалии Библии и современной жизни? Какова история переводов Библии на русский язык? Какое место занимает Священное Писание в жизни современных христианских общин и братств? Эти и многие другие вопросы станут предметом обсуждения на этом и последующих библейских форумах в нашем городе.
Форум будет интересен тем, кто интересуется Словом Божиим, кто занимается изучением Библии на профессиональном уровне, кто посещает библейские курсы, ведет библейские группы в приходских общинах.
Выдающийся современный библеист Владимир Сорокин представляет свою книгу «Заповеди. Путь жизни», книгу, рассказывающую о Десяти заповедях, не как «инструкции», а как о пошаговом пути к Богу, системе строительства духовной жизни.
Книги
Отрывок из новой книги архимандрита Андрея Конаноса «Счастье — в твоем сердце. Как полюбить Бога, полюбив себя»:
«Нам нужно понять, что жизнь состоит из проблем. Они никуда не исчезают, и на месте одной появляется другая. Проблемы не заканчиваются. Да и все мы переживаем из-за чего-то, это неоспоримый факт. И что же нам делать? Ничего. Научиться жить со всем этим, благодаря Бога и каждый миг радуясь Его дарам».
Выложили огромную аудиоверсию молитвослова в русском переводе: сам молитвослов; воскресная служба для тех, кто не может быть в храме; каноны.
Собрание поздних вещей Валентина Катаева (тексты и аудиоверсии) его мемуарная, фрагментарная, лирико-философская проза: «Святой колодец», «Трава забвенья», «Алмазный мой венец», «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона». Современный русский философ Александр Секацкий рекомендовал эту прозу для аудитории «Предания.ру» в следующих словах:
«Я бы выделил как ни странно мемуарную прозу Валентина Катаева, в особенности — “Святой колодец”. Уж не знаю, с помощью какой интуиции или девиации, но в этом небольшом тексте сказаны удивительные слова, о том, как мог бы быть устроен рай. Мне кажется, с некоторыми из них можно согласиться». Цитата:
«Волнистый пепел простирался во все стороны до самого пустынного горизонта. А за горизонтом простиралась такая же самая пустота и так далее и так далее до бесконечности, а затем и после бесконечности, а с бесцветного — и, в общем, больше уже не существующего — неба сыпалась странная, невидимая и неощутимая материя, продукт какого-то распада. Наша одежда и наши волосы тоже превращались в ничто и падали неощутимыми частицами сухого тумана, и мы медленно и безболезненно, разматываясь, как клубок шерсти, съеденной молью, стали разматываться, разматываться, разматываться, превращаясь в ничто.
Нам совсем не было страшно, а только бесконечно грустно».
«Исток художественного творения» Мартина Хайдеггера — одно из главных произведений одного из главных философов за всю мировую историю. Современный русский философ Александр Секацкий советовал эту работу для пользователей «Предания.ру» в следующих словах:
«Это вещь не каноническая, но, мне кажется, что для обеспокоенной души было бы очень важно ознакомиться с этим текстом Хайдеггера и понять, как можно мыслить о сущем».
«О поэтах и поэзии. Гёльдерлин. Рильке. Тракль» — три статьи Хайдеггера: «Гёльдерлин и сущность поэзии», «Нужны ли поэты?», «Язык поэмы». Один из главных философов за всю мировую историю даёт образцовое толкование поэзии. Но не только этим замечательны эти тексты, особенно «Нужны ли поэты?». Это принципиально важный текст для понимание религиозной и одновременно — социальной философии Хайдеггера.
Современная эпоха, по Хайдеггеру, есть мировая ночь, откуда ушли старые боги и не пришли новые. День богов закончился вечером Христа, ныне же нет и Христа (то есть Христос запустил процесс обезбоживания). Мировая ночь, время скудости и убогости характеризуется поставом: техникой, производственно-
«Потоп» (текст и аудиоверсия) — исторический роман Генрика Сенкевича. Повествование о нашествии шведов на Речь Посполитую. Одно из центральных событий — оборона Ясногорского монастыря, где хранится почитаемая поляками Ченстоховская икона Божией Матери. Филолог Янина Солдаткина говорила о «Потопе» Сенкевича:
«Из самого любимого и неожиданного — Генрик Сенкевич, роман “Потоп”, прочитанный мной уже в достаточно взрослом возрасте. С одной стороны было ощущение, что вот человек после Толстого пишет вот такие вещи, а с другой стороны: вот это впечатление от грешной души, которая ищет путь к Богу, поиск ответов на самые страшные вопросы. Впечатление это осталось навсегда и до сих пор со мной. Потом посмотрела фильм Ежи Гофмана «Потоп». Странно, фильм еще советского времени, но тоже очень вдохновенный. Там одна из последних сцен — чтение Евангелия в церкви».
«De Profundis» — «исповедь» классика английской литературы Оскара Уайльда, написанная им в тюрьме. Здесь Уайльд много обращается ко Христу. Философ Тимур Щукин, рекомендуя это произведение аудитории “Предания.ру”, пишет:
«Видя в начале литературного произведения первые слова 129-го псалма, мы должны спросить: «Что за пошлость? Нет ничего более избитого, чем библейская цитата в заголовке». И правда, это заглавие было расхожим в то время, оно добралось и до «ужастиков»: Артур Конан Дойль назвал так свой рассказ о явлении жене призрака умершего мужа. Но книга Уайльда заслуживает названия, потому что она — редкий случай — рассказ искренне раскаивающегося, раздавленного обстоятельствами, всеми оставленного человека. Это «кейс» пророка Давида. Христианство викторианского аристократа — ленивое, бездеятельное, скорее созерцатальное. Оно восхищается жертвой Христа, мальчика, забравшегося в сад великана-эгоиста, или каменного принца, отдавшего свои глаза-бриллианты, но само не умеет страдать за другого, не умеет отдавать. Отсюда — эстетизированный порок, если не реальное, то экзистенциальное отчуждение от ближнего и Бога. Тюрьма мало кого исправляет, мало кто способен вынести из опыта остракизма духовную пользу. Среди таких людей пророк Давид и Оскар Уайльд. Классик литературного модерна только тем и спасается в унылой английской тюрьме, что чтением Евангелия и размышлениями о Христе. В этих размышлениях много благоглупостей, но есть и признание исключительности и неотменимости Христа, который действует и подвигает к действию даже неудобоподвижную викторианскую душу: «Тюремная система абсолютно, вопиюще несправедлива. Я отдал бы все на свете, чтобы изменить ее, когда я выйду отсюда. Я намерен попытаться сделать это. Но нет в мире ничего столь неправедного, чего дух Человечности, то есть дух Любви, дух Христа, обитающий вне храмов, не смог бы исправить, пусть не до конца, но, по крайней мере, настолько, чтобы несправедливость можно было снести, не ожесточаясь сердцем».
«Римские катакомбы и памятники первоначального христианского искусства» — четырехтомное исследование фон Фрикена о искусстве ранних христиан: Римские катакомбы, Надписи и символические изображения, Изображение Спасителя, Богоматери и Апостолов у первых христиан, Живопись и пластика у первых христиан.
