на наш Телеграм
В современном православном богословии личность митрополита Каллиста (Уэра) занимает особое место. Ученый, педагог и переводчик, свои труды владыка называл «неопатристическим синтезом», имея в виду систематизацию наследия Святых Отцов с прицелом на современного человека. Книги митрополита Каллиста стали для многих настоящим откровением о Православной Церкви, а сам автор в молодости имел общение со знаменитыми учеными и писателями Джоном Толкином и Клайвом Льюисом. Многие свои важные мысли владыка Каллист транслировал в интервью, которые давал в разные годы разным изданиям по всему миру. Для подготовки этого материала использовались материалы, изданные в Австралии, Канаде, Великобритании, Сербии и других странах.
1. Церковное богослужение — это рай на земле
Первым, что привлекло будущего митрополита в Православии, было богослужение. Когда семнадцатилетний Тимоти Уэр впервые оказался в русском храме в Лондоне, он ощутил, что здесь его истинный дом. Он принял Православие через шесть лет после этого события. Но уже после первого своего визита в церковь ощутил единство земного богослужения видимой общины с богослужением на небесах с Церковью святых, ангелов и Самого Христа. Юношу вдохновила традиция мистической молитвы.
Митрополит Каллист говорил:
Если мы понимаем литургию в более широком смысле действия Христа в Церкви, празднования Вечери Господней с Самим Иисусом как Первосвященником, присутствующим невидимо, приносящим Святые Дары и отдающим Себя нам, то мы, несомненно, видим, что Литургия является центром существования Церкви и центром церковной миссии. Совершение Евхаристии, причастие Тела и Крови Христовых — это животворящий источник, из которого должно исходить все наше социальное свидетельство, все наши практические действия по облегчению болезней, бедности и несправедливости. Это фонтан, из которого берет начало все остальное.
2. «С миром изыдем» — это не эпилог, а пролог
Митрополит Каллист утверждал, что богослужение неотделимо от социального действия. Литургия — это вдохновение и сила, которые даны нам Богом, чтобы изменить мир.
Осознавая и изучая глубину богослужения, владыка отмечал, что Православие — это не сложный византийский ритуал и не погружение в глубины богословской мысли. Прежде всего Православие — простое христианство.
В 1960 году издательство Penguin Books попросило 26-летнего Тимоти Уэра написать книгу о его новообретенной восточно-православной вере. Его первой реакцией было сказать «нет»; он был православным всего два года. Но друг убедил его попробовать, и он взялся за перо. Много лет спустя «Православная Церковь» остается на Западе книгой, к которой обращаются люди, желающие познакомиться с Православием.
Владыка Каллист размышлял:
В конце православного чина Евхаристии священник говорит: «С миром изыдем», и это не эпилог, а пролог. Это не значит, что служба окончена, идите и выпейте чашечку кофе. Это значит, что Литургия окончена и вот-вот начнется Литургия после Литургии. Идите в мир, чтобы преобразить мир силой Причастия, которое вы получили в Христовом Таинстве.
3. Традиция динамична
Среди православных христиан можно встретить мнение о том, что традиция Церкви была зафиксирована очень рано и передается без изменений. Будучи компетентным исследователем Православия, митрополит Каллист не разделял такого убеждения. Он приводил мнение русского богослова Владимира Лосского, который считал, что предание — это жизнь Святого Духа в Церкви.
Для владыки Каллиста Православие не фиксированная формула и не древняя книга в кожаном переплете. Традиция — это жизнь, а не фиксированная доктрина. Это постоянное самопонимание и самокритика христианской общины.
В Православной Церкви Священное Предание имеет такую же ценность, как Священное Писание. Но это Предание продолжает жить и развиваться.
«Эпоха Отцов не остановилась в пятом или седьмом веке. У нас и сейчас, в XXI веке, могут появиться Святые Отцы, равные древним отцам»,
— утверждал митрополит Каллист (Уэр).
4. Вера выше национальности
Когда Тимоти Уэр пришел в Православную Церковь, прихожанами британских храмов были по большей части старые иммигранты из Греции, Кипра и России. Среди них бытовало мнение, что Православие в Англии существует не для англичан, а для греков и русских. Но юный Уэр был англичанином, и его приняли!
В дальнейшем владыка Каллист не раз подчеркивал, что Православие — это Вселенская Церковь Христа на Земле. Мы уважаем другие христианские организации, но мы верим, что Православная Церковь — это Единая Истинная Церковь Христа на Земле. Этнический элемент в Православии, различные национальные традиции: сербские, греческие, румынские, русские, грузинские очень ценны, но они не должны затмевать фундаментальный, Вселенский элемент Православной истины. Община верных существует не как группа этнических объединений, а как Церковь Христа на Земле, поэтому нам нужно помнить об этом. Важно сохранить все лучшее в национальном наследии, но никогда не позволять этническому элементу затмевать единство Церкви.
Объясняя эту мысль, владыка Каллист приводил пример со стаканом воды:
«Вода в стакане — это живительная сила Православия. Стакан, в котором находится вода, — это этнические традиции, которые держат нас вместе. Чтобы пить воду, нам нужна помощь стакана, но стакан должен быть прозрачным, а не матовым. Мы должны уметь видеть мысль Православия через этот стакан. Мы не должны забывать, что важен не стакан, а сам процесс питья воды».
5. Утрата чувства присутствия Бога в мире — главная проблема современности
Преподаватель Оксфорда, богослов, блестящий систематизатор, владыка Каллист пристально наблюдал за процессами, происходящими в современном обществе. По его мнению, самая большая проблема современного западного мира заключается в торжестве глубоко светского мировоззрения.
Он считал, что в Британии, в Европе и Северной Америке подавляющее большинство людей утратили чувство непосредственного присутствия Бога в мире. Конечно, многие люди все еще ходят в церковь, но и у них нет целостного мировоззрения, где Христос входит в каждый аспект повседневной жизни. Общество загнало религию на свои задворки. В итоге современный прихожанин является таковым лишь пару часов в воскресенье, а затем продолжает остальную свою жизнь.
Митрополит Каллист призывал помнить, что подлинный христианин, куда бы он ни посмотрел, всюду видит Христа и радуется в Нем. Такой подход стирает границу между священным и мирским, потому что присутствие Святого Духа можно обнаружить не только в храме.
«Самая важная задача в современном мире — противостоять разделению между священным и мирским, противостоять тенденции изолировать христианство, загоняя его в узкий угол, видеть, как Христос проникает во все аспекты нашей повседневной жизни»,
— говорил митрополит Каллист (Уэр).
6. Вы можете любить свой компьютер, но ваш компьютер не любит вас
Владыка Каллист ушел из жизни еще до повсеместного проникновения технологий искусственного интеллекта, однако успел изложить православный подход к этому явлению.
Роботы и нейросети умеют решать интеллектуальные проблемы, разрабатывать методы рационального мышления, но есть ли у таких машин чувство правильного или неправильного? Есть ли у таких машин осознание Бога? Нет. Это чувство остается привилегией человека. Машина, какой бы тонкой она ни была, не чувствует любви, не молится, не имеет чувства священного, чувства благоговения и удивления.
А еще только человек умеет молиться, и это истинная его природа. В молитве мы полностью становимся самими собой. Среди сугубо «человеческих» свойств митрополит Каллист также выделял благоговение, удивление и любовь. Машина этого не чувствует, даже если кажется «умной».
7. Смерть — это начало более богатой и полной жизни со Христом
Митрополит Каллист признавался, что, как и многие, боится смерти. Людям свойственно бояться того, чего они до конца не понимают. Но он также говорил, что смотрит на смерть с надеждой: «Я верю, что наше общение со Христом после этой жизни продолжится в более богатом и полной виде».
Говоря о посмертном наказании для грешников, владыка Каллист отмечал, что, в конечном итоге не Бог наказывает нас, мы наказываем себя сами. Мы созданы по образу Божьему; мы находим свою радость и человеческое удовлетворение в любви к Богу и любви к нашим ближним. Но Бог не заставляет нас. Если мы отказываемся от любви Бога, то мы делаем себя глубоко несчастными. Когда мы говорим об аде, это означает отказ от Бога, доведенный до крайности. Но не Бог помещает нас в ад, мы сами помещаем себя туда, отказываясь любить Бога. Небеса — рай — это любить Бога.
Смерть в видимом смысле — это разделение тела и души, и это нечто противоречащее Божьему замыслу. Это результат падения, и поэтому христианин смотрит за пределы смерти, на воскресение мертвых в последний день.
Православие демонстрирует образ Христа как победителя смерти. Любовь сильнее смерти. И эта победа особо ощущается на богослужении Пасхальной ночи, когда постоянно звучат слова: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
