Ветхий Завет — эти два слова чаще всего рождают у современного человека ассоциации с неким текстом, пришедшим из допотопных времен. Но такой подход обедняет нашу внутреннюю жизнь и даже само понимание евангельского благовестия. Слово Христово прозвучало не в вакууме, оно было произнесено на конкретном языке в конкретной культуре. Священник Александр Сатомский предлагает опыт современного прочтения самых, может быть, ярких книг Ветхого Завета.

Книга Плач Иеремии — единственный библейский текст, целиком относящийся к древнему ближневосточному жанру плачей. Скорбь утраты естественным образом изливается в плаче и рыданиях, но может обретать и более культурно сложные формы. Так, в Пятикнижии мы видим плач сыновей по Иакову — Израилю (см. Быт 50:10); во Второй Книге Царств — плач как скорбную элегию, написанную царем Давидом на смерть своего друга Ионафана и его отца Саула, первого царя Израиля (см. 2 Цар 1:19–27).

Причиной плача могла быть не только смерть выдающейся личности, но и грандиозное бедствие, например разрушение неприятелем Иерусалима, Ура, Урука, Ниппура или многих других городов Востока.

Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником (Плач 1:1).

Пророк Иеремия оплакивает разрушение святого города Иерусалима войсками Навуходоносора, повлекшее за собою вавилонский плен — депортацию значительной части израильтян в Месопотамию.

Сравнение города с вдовой продолжает череду ветхозаветных метафор, уподобляющих Иерусалим женщине (в иврите названия городов — женского рода). В свои лучшие дни Святой город получает от пророка наименование «Дочь Сиона», то есть происходящая от Сионского холма, на котором находится крепость (см. Зах 9:9), а в день горя — «оставленная вдова».

Иудейская экзегеза проводит интересную параллель между первым словом плача эйха «как» и словом Бога к Адаму после грехопадения, когда тот скрылся от Творца, узрев свою наготу, и Бог спросил его: где ты? (Быт 3:9) — айэка. История отпадения Адама вновь и вновь проживается его потомками: как пал Адам, лишившись Рая, так через многие века пал народ Иудеи, лишившись обещанного Богом благословения — Святой Земли, города и храма.

Интересно, что поздняя иудейская экзегеза видит в тексте плача, кроме реакции на конкретные исторические события, аллегорию на угасание человека, его смерть и суд над ним. Город — метафора тела, которое плачет о покинувшей его душе.

Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались врагами ему (Плач 1:2).

В Третьей и Четвертой Книгах Царств описана история угасания Израиля, разделившегося на два царства — Израильское с центром в Самарии и Иудейское с центром в Иерусалиме. Об этом сказано в Евангелии: царство, разделившееся само в себе, опустеет (Мф 12:25). Несмотря на сложные политические игры, в которые играли цари этих стран, то объединяясь друг с другом, то воюя — в союзе с соседними языческими народами, все пошло прахом, когда набрали силу империи Востока — Ассирия, а впоследствии Вавилон. В 722 году до н. э. Ассирийская империя уничтожила Северное Израильское царство и ассимилировала его население, создав феномен «потерянных колен» Израиля.

Катастрофа, которую оплакивает пророк Иеремия, произошла двумя столетиями позже — в 586 году до н. э. К кровавой расправе над городом привела, в частности, надежда Иудеи, бывшей с 597 года вассалом Вавилона, на обретение самостоятельности с помощью военного союза с соседями — Моавом, Эдомом, Аммоном, Тиром и Сидоном и Египтом. Призрачным надеждам не суждено было сбыться, в своей беде Иудея осталась одна, брошенная союзниками.

Иуда переселился по причине бедствия и тяжкого рабства, поселился среди язычников, и не нашел покоя; все, преследовавшие его, настигли его в тесных местах. Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник; все ворота его опустели; священники его вздыхают, девицы его печальны, горько и ему самому (Плач 1:3–4).

Иуда, переселяющийся к язычникам, — образ депортируемого в Вавилон еврейского народа. В среде библеистов ведется дискуссия о целостности Плача как литературного произведения, и некоторые исследователи считают, что 1-я глава описывает события до разрушения города, то есть период впадения в вассальную зависимость Иерусалима от Вавилона около 604 года до н. э. и первую попытку сбросить вавилонское ярмо — 598–597 годы.

Тогда, ввиду провала вавилонского похода на Египет, в Иудее затеплилась надежда на освобождение при содействии мощного фараона Нехо II. Но Навуходоносор в ходе карательной экспедиции овладел Иерусалимом; как повествует 4-я Книга Царств, царь Иехония был уведен в плен, а с ним представители администрации, войск, ремесленников — тысячи людей были переселены в Вавилон, Иуда в лице лучших своих сынов насильно отведен к язычникам. Прежде город и пути к нему трижды в году становились, по слову блаженного Феодорита Кирского, подобны многоводным рекам по причине многолюдства паломников, теперь нет  идущих на праздник — так как небезопасно передвигаться по разоренной войной стране; если же речь идет об окончательном разрушении города, то и вовсе некуда идти паломнику: вавилоняне разрушили Храм — единственный, уникальный центр еврейского культа.

Враги его стали во главе, неприятели его благоденствуют, потому что Господь наслал на него горе за множество беззаконий его; дети его пошли в плен впереди врага (Плач 1:5).

Неоднократно в тексте звучит мысль об активном действии Бога — Он не просто отходит от Израиля, расторгает с ним договор, но предает его на страдания и казнь за грехи и беззакония.

И отошло от дщери Сиона все ее великолепие; князья ее — как олени, не находящие пажити; обессиленные они пошли вперед погонщика (Плач 1:6).

В Месопотамию уведена политическая и религиозная элита Израиля. Князья больше не будут питаться доходами от земли и сел, те, кто вели народ перед собою, теперь сами покорно идут впереди погонщика.

Вспомнил Иерусалим, во дни бедствия своего и страданий своих, о всех драгоценностях своих, какие были у него в прежние дни, тогда как народ его пал от руки врага, и никто не помогает ему; неприятели смотрят на него и смеются над его субботами (Плач 1:7).

Драгоценности прежних дней — сокровища царского дома и, что еще важнее, сокровища дома Божия — храма. Неоднократно в истории разделенных царств злосчастным царям Иудеи приходилось расплачиваться за свои политические авантюры сокровищами, которые их отцы собирали для храма Господня, — как сделал, например, Ахаз, дарами из дома Господня купивший помощь ассирийского царя Тиглатпаласара (см. 4 Цар 16).

Дважды храм грабили вавилоняне, при пленении Иехонии в 604 году до н. э. (см. 4 Цар 24:13) и вторично при окончательном разрушении города в 586-м при царе Седекии (см. 4 Цар 25:13–18).

Тяжко согрешил Иерусалим, за то и сделался отвратительным; все, прославлявшие его, смотрят на него с презрением, потому что увидели наготу его; и сам он вздыхает и отворачивается назад (Плач 1:8).

Важная деталь, отличающая богословие истории в Ветхом Завете от богословия, например, Месопотамии. Грех — первейшая причина бед и несчастий, постигающих как отдельного человека, так и целые страны и города. В схожих плачах об Уре или Ниппуре города разрушаются по воле богов, но чем мотивирована эта воля — тексты не сообщают, более того, гнев высших божеств Ану и Энлиля иррационален, непонятен даже для божеств разрушаемых городов, как в случае с Уром — для Нингаль, его покровительницы.

Здесь же история развивается в определенном русле благословений и проклятий, известных по Книге Второзакония.

На подоле у него была нечистота, но он не помышлял о будущности своей, и поэтому необыкновенно унизился, и нет у него утешителя. «Воззри, Господи, на бедствие мое, ибо враг возвеличился!» (Плач 1:9).

«Нечистота на подоле» — в образах блудодеяния, оскверненной женщины пророк описывает Израиль, презревший свою первую любовь — Бога Авраама, Исаака и Иакова — и пошедший в след богов иных. Отношения избранного народа и Яхве описаны в Завете как отношения супругов. Муж тяжко оскорблен своей прелюбодейной женой. Сетования от лица Бога озвучивает пророк Иезекииль — Бог, напомнив в образах ухаживания и брака о всех благодеяниях Израилю, говорит о нем: Но ты понадеялась на красоту твою, и, пользуясь славою твоею, стала блудить… хлеб Мой, который Я давал тебе… ты поставляла перед ними (идолами) в приятное благовоние (Иез 16:1, 19).

В своем безумии возлюбленная Яхве делала вещи и пострашнее: И взяла сыновей твоих и дочерей твоих, которых ты родила Мне, и приносила в жертву на снедение им. Мало ли тебе было блудодействовать? Но ты и сыновей Моих заколала и отдавала им, проводя их через огонь (Иез 16:20–21). Грех идолослужения был усугублен человеческими жертвами, ненавистными Творцу жизни.

Враг простер руку свою на все самое драгоценное его; он видит, как язычники входят во святилище его, о котором Ты заповедал, чтобы они не вступали в собрание Твое (Плач 1:10).

Дом Бога попран язычниками, вывезшими оттуда все ценности, потому что он оказался пуст и заброшен самим Израилем. Последним всполохом догорающей лампады дома Давидова стал царь Иосия, разрушивший жертвенники иным богам и очистивший храм. Но это терапевтическое вмешательство слишком запоздало, потребовались радикальные хирургические действия, которые, нужно заметить, навсегда вытрави ли из народа Израиля всякие симпатии к политеизму.

Весь народ его вздыхает, ища хлеба, отдает драгоценности свои за пищу, чтобы подкрепить душу. «Воззри, Господи, и посмотри, как я унижен!» Да не будет этого с вами, все проходящие путем! взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь, какая постигла меня, какую наслал на меня Господь в день пламенного гнева Своего? (Плач 1:11–12).

В плаче поверженного города мы слышим признание своей неправоты. Не воля случая, не стечение звезд или неведомая воля Бога сделали это с Иерусалимом и его жителями, но только их грех разрушил до основания все, собранное отцами, оставив детям пыль неволи.

Книга Второзаконие описывает очень важное событие. Прошло сорок лет хождения по пустыне, за это время вымерло поколение рабов, подошедшие к границам Палестины израильтяне были смелым и решительным свободным народом. Для них, родившихся после Исхода или бывших в это время несмышлеными детьми, перед входом в Обетованную землю Моисей вновь повторяет заповеди Закона, данные на Синайской горе. Моисей говорит о благословениях и проклятиях, которые получит народ, принимающий на себя иго Торы. Израильтяне, спустившись в землю Обетованную с гор Гевал и Гаризим, слушают и принимают их на себя.

Таким образом, вся последующая история Израиля говорит о благословениях за хождение в свете заповедей и проклятиях за презрение Закона. Признание своего греха и неправоты — единственный путь к возвращению в Завет, что мы и слышим в этих стихах.

Зову друзей моих, но они обманули меня; священники мои и старцы мои издыхают в городе, ища пищи себе, чтобы подкрепить душу свою. Воззри, Господи, ибо мне тесно, волнуется во мне внутренность, сердце мое перевернулось во мне за то, что я упорно противился Тебе; отвне  обесчадил меня меч, а дома — как смерть. Услышали, что я стенаю, а утешителя у меня нет; услышали все враги мои о бедствии моем и обрадовались, что Ты соделал это: о, если бы Ты повелел наступить дню, предреченному Тобою, и они стали бы подобными мне! Да предстанет пред лице Твое вся злоба их; и поступи с ними так же, как Ты поступил со мною за все грехи мои, ибо тяжки стоны мои, и сердце мое изнемогает (Плач 1:19–22).

В последних стихах мы словно слышим плачевные псалмы Давида. Но если притесняемый Саулом молодой помазанник уверен в своей невиновности и потому смело призывает кары Божии на головы врагов, то погрязший в грехе народ Божий просит лишь о справедливости, чтобы другие народы не насмехались над ним, а все вместе предстали перед нелицеприятным судом Божиим, хотя в этой ситуации для всех — и для Израиля, и для язычников — это явно не сулило ничего хорошего.

Из книги «Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии». — М.: Никея, 2023