Плач: пустая саможалость или очищение?

Тимур Щукин

Публицист, патролог, философ.

Подпишитесь
на наш Телеграм
 
   ×

В неделю преподобного Иоанна Лествичника мы хотели бы поговорить об одном важном для него понятии — о плаче. Святитель Григорий Палама, сочинения которого мы продолжаем исследовать этим Великим постом, уверен, что ни одна слезинка, оброненная нами при жизни, не пропадает впустую. Когда мы плачем, мы не просто жалеем себя, не просто скорбим о совершенном. Плач защищает нас, плач указывает на наши грехи, плач очищает и возводит к Богу.

Плач — в природе человека

По мнению святителя, способность и необходимость плакать запрограммирована в нас обстоятельствами рождения и первых лет жизни. Однако, вырастая, мы навлекаем на себя беды и плачем уже от последствий собственных грехов.

Итак, если таково наше происхождение, то что сказать о самом нашем появлении на свет? Не гораздо ли оно печальнее появления на свет бессловесных животных? «В болезнех родиши чада», сказал Бог Еве, не только, думаю, по причине родительных материнских болезней, но и по причине печалей, постигающих рожденных, то ли всех тех печалей, которые имеют произойти в течение последующей жизни, то ли немедленно от самого начала настигающих, от чего ребенок и непрестанно плачет, — чего не приключается другим живым существам; потому что только для нас одних, как только мы выйдем из утробы матери, открывается многострадальная и многоболезненная и достойная, как это представляется, многих сетований жизнь.

Какое же из других живых существ, кроме нас, тотчас после появления на свет, бывает стянуто повязками и стеснено пеленами, и как бы хоронится в выдолбленной колыбели, и, неспособное само передвигаться, к материнской груди подносится и отводится, не в силах двигаться само по себе? Ягнята и олененки и телята не сами ли свободно двигаясь, ходят и прыгают вокруг родительницы, и сами передвигаясь, подходят, чтобы насытиться молоком?

Если же после того, как перестаем быть кормимыми материнским молоком, мы освобождаемся от пеленок и неподвижного состояния, однако еще не перестаем быть неразумными; с трудом же, наконец, выплывая из бездны неразумия, мы после многих лет достигаем разумного возраста. И что же? Тогда, стало быть, как вышедшие из состояния оного бессилия ума и просвещенные светом разума и мыслящие, мы стали лучше животных? Отнюдь нет! — Потому что настолько становимся хуже, чем раньше, насколько те беды, происходившие как результат бытия и по закону природы, мы скорее выстрадали, чем сами были повинны, почему за них мы и не подлежим порицанию и не угрожают нам за них страшные угрозы вечного мучения; выплыв же со временем из состояния неразумия и став господами разума, мы сознательно сами себя топим в осуждаемой глубине запретных страстей, с головою погружаясь в болото и страшную трясину глубины и нечистоты, я говорю — эту нашу мучительнейшую жизнь, где ранимые жалами скорпионов и змей и терзаемые зубами зверей, мы до такой степени бываем неразумны, что даже и радуемся ранам и веселимся терзаниям.

Беседа на 17-е воскресенье Евангельских чтений по Матфею

Мы плачем, потому что лишились рая

Свт. Григорий Палама полагает, что наши грехи — не единственная и даже не главная причина скорби. Наша скорбь — от того, что мы оставлены Богом и можем быть лишены вечной жизни. Удивительно, но именно плач помогает нам вернуться ко Христу.

Но если кто скажет, что он безгрешен и не должен плакать? — Но это затруднительно и весьма редко и, пожалуй, принадлежит к разряду невозможного: потому что хорошо уже если человек умеет умерять свои страсти; но, в равной мере, слово показало нам и иное начало и иную причину для сего спасительного плача; именно — ученики скорбели, лишившись воистину благого и Учителя Христа, Которого и мы лишаемся теперь. И не Его одного, но и наслаждения в раю, потому что мы лишились его, и вместо места, не имеющего скорбей, восприняли сие место, исполненное страдания и трудов; лишились беседы с Богом лицом к лицу, сожительство с Ангелами Его и вечной жизни.

Кто же сознавая эту утрату, не восплачет? Не сознающий сего не является в числе верных. Мы же, на основании боговдохновенного учения, будучи в ведении такового лишения оплачем самих себя, братие, и плачем о Бозе омоем скверны, приключившиеся вследствие греха, дабы нам найти и милость, и вернуться в рай, и быть причастными вечной жизни и утешения.

Беседа 29, имеющая своей темой исцеление расслабленного в Капернауме, о котором повествует Евангелист Матфей

Человек человеку утешитель

По словам святителя Григория Паламы, человеку свойственно не только плакать, но и утешать, смягчать скорбь ближнего. Взаимная милость лежит в основе человеческого общежития. Кроме того, тем самым мы подражаем Богу.

Видите ли, как Господь, сжалившись над вдовой, оплакивавшей своего сына, употребил не только слова утешения, но и самым делом позаботился о ней? Будем, по силам, и мы так поступать, и не только словами будем сочувствовать терпящим страдание, но и делами явим им сострадание: потому что, если мы всеми силами проявим благотворительность, то и Бог в обмен со Своей стороны всеми способами ответит нам добром.

Посмотрите при этом, как велики превосходство и преимущество в такой мене: насколько Бог превосходит человека, настолько и Его сила превосходит человеческие силы, и осуществляющаяся этой силой милость — ту милость, которую мы оказываем людям. Если бы кто просил халки за оболы, и за статиры давал золотые монеты, кто бы не захотел воспользоваться такой меной? Ныне же не «позолоченные медяшки» предлагается обменять на золото — и то и другое металлы почти одинаковой ценности — но предлагается дать то, что люди могут сделать, к взамен получить то, что Бог может дать; требуется, чтобы мы оказали человеческое отношение к людям, что и является нашим естественным долгом: потому что сострадание друг ко другу и оказание друг другу помощи мы долженствуем в силу самой природы вещей.

И, вот когда за те многовидные милости, которые мы видели от Бога, Он ничего большего не требует от нас, как только, чтобы мы прощали друг друга, были общительны и человеколюбивы, говоря нам: «Отпущайте, и отпустится вам; дайте, и дастся вам» (Лк 6:37–38), то, если этого требует обстоятельнейшая нужда, как нам не оказать на деле, насколько это в нашей власти, снисхождение и милосердие к тем братьям, которые нуждаются в этом?

Беседа на третье воскресенье Евангельских чтений по Луке

Плач — символ покаяния

Главная польза от плача очевидна: он сопровождает покаяние, усиливает эмоциональный эффект от осознания греха и тем самым способствует его уничтожению.

Вот в чем заключается спасительная печаль о Бозе: винить себя самих, а не иного кого в том, что мы сами греховно совершили, и скорбеть о том и, чрез исповедь наших грехов и тяжкое сокрушение о них, умилостивлять Бога. Этому самопорицанию и сокрушению положил начало оный древний Ламех, открыто исповедавший свой грех и судивший самого себя и осудивший себя больше Каина; потому что он говорит: «Яко седмицею отмстится от Каина, от Ламеха же седмьдесят седмицею» (Быт 4:24); и таким образом оплакав себя, как виновного, он, путем болезненного своего сокрушения, избежал Божияго осуждения, как и Пророк в дальнейшем изрек: «Глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися» (Ис 43:26). Это и Апостол также говорит: «Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были» (1 Кор 11:1).

Таким образом записано, что Ламех был первым, кто, путем покаяния и скорби о согрешениях, избежал наказания свыше. После же него — Ниневитяне, целые города и неисчислимое множество. Эти же не только согрешили, но и прияв от Бога приговор своего осуждения, отважились аннулировать его путем покаяния и горестным сокрушением, связанным с ним. Ибо они услышали Иону и поверили возвещающему Божественный приговор: «Еще три дни, и Ниневия превратится» (Ион 3:4). Услышав и поверив, они и не ввергли себя в злую пропасть отчаяния, и не положили на сердце свое камень нечувствительности, но говоря и себе и друг другу: «Кто весть, аще раскается Бог, и обратится от гнева ярости Своея, и не погибнем» (Ион 3:9), каждый обратился от своего злого пути и от неправды рук своих, и заповедали пост, и оделись во вретище от малого до великого их; так что и сам царь вместе с ними во вретище сидел на пепле, каясь.

Беседа 29, имеющая своей темой исцеление расслабленного в Капернауме, о котором повествует Евангелист Матфей

Плач возводит к Богу

Мало того, по мнению свт. Григория Паламы, плач — это то, что позволяет человеку двигаться вверх по небесной лестнице. Каждый этап самосовершенствования сопровождается очистительным плачем.

В здешней жизни плач — весьма полезен: потому что ему милостиво внемлет Бог. Который, призрев, сошел до нас и плачущим таким образом в раскаянии о своих грехах обещал утешение, каковым именно Он Сам есть, и будучи и именуясь Утешителем.

Такой плач является спасительным делом, лучше же сказать — даром, поскольку «и Сам», говорится, «Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными» (Рим 8:26); таким образом этот плач (дабы тебе в надлежащей степени я показал и корень добродетелей) является уделом только всех верных; возникает же он при всяком чувстве страха при веровании в существование испытания грядущих, угрожающих ужасов и лишения благ; возрастает же он вместе со страхом настолько, насколько, стремясь к лучшему, мы отсекаем заботу о земном; у тех же он только бывает совершенен и становится источником для еще более совершенных вещей, кто, в то время как предшествующее чувство страха исчезло, с легким сердцем распрощавшись со всем иным, посвятил всю свою жизнь самим себе и единому Богу.

Слово обещанное в письме, к Иоанну и Феодору Философам

Поделиться в соцсетях

Подписаться на свежие материалы Предания

Комментарии для сайта Cackle