на наш Телеграм
«На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; по делам их не поступайте; все дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; любят предвозлежания на пиршествах, и председания в синагогах, и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «учитель! учитель!». Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников», — так говорил, Тот, Кто был-есть-будет Абсолютная Истина. Абсолютная — то есть Универсальная, то есть всегда и для всех одна — для чужих, как и своих. Тут — критерий: способность увидеть несоответствие Истине чужих — легко; необычайно трудно (нам грешникам) заметить наше несоответствие Истине, то есть обличить, раскритиковать себя, своих. Всегда искусительно, обольстительно свое, своих как бы отождествить с Истиной; и уже с точки зрения своих интересов «критиковать», «обличать» чужих: то есть, просто напросто, защищать свои интересы, самопревозноситься за счет других. Иными словами: нигде столь явно и наглядно не видна верность Универсальной Истине как в способности критиковать, изобличать себя, своё, своих — и прежде всего свое «святое», «священное». Священники, фарисеи, книжники как бы суть представители Универсальной Истины, Единого Бога; в качестве таковых они сами на себя переносят свойства Истины, свойства Бога; их как бы нельзя критиковать. Но вот приходит Сама Универсальная Истина и критикует, изобличает как раз священников, фарисеев, книжников — «профессионалов религии», то есть как раз Своих представителей. Антиклерикализм, таким образом, уже всегда вписан в Православие, коль скоро — и настолько — Православие есть «правая вера», то есть верность Универсальной Истине. Несколько пособий, несколько иллюстраций такой верности мы собрали здесь.
Святой Максим Исповедник в «Слове о подвижнической жизни» не находит достаточно сильных слов, чтобы изобличить все грехи современных ему монашества и духовенства, а фактически — все традиционное православное благочестие:
«Исайя прозря, как мы, монахи, совершаем свои службы только телесно, о духовном же служении Богу нерадим, несмотря однакожь на то надымаемся, говорил: услышите слово Господне, князи содомстии внемлите закону Божию, людие Гаморрстии», «то, что сказал Господь наш, сетуя на фарисеев, я прилагаю в отношении к нам, нынешним лицемерам. Не связываем ли и мы бремена тяжкие и неудобоносимые, и не возлагаем ли их на плечи людей, а сами и перстом не хотим дотронуться до них (Лк 11:46)? Не делаем ли мы все дела свои, чтобы показаться перед людьми (Мф 6:5)? Не любим ли мы восседать на первом месте на трапезах и сонмищах и называться от людей «Равви, Равви», а тех, которые не слишком рьяно отдают нам [такую честь], не делаем ли мы смертными врагами? Не взяли ли мы ключ ведения и не закрываем ли [им] Царство Небесное перед людьми, вместо того чтобы и самим войти, и дать войти им? Не обходим ли мы море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случается, делаем его сыном геенны, вдвое худшим нас (Мф 23:15)? Не вожди ли мы слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие (Мф 23:24)? Не очищаем ли мы снаружи чаши и блюда, а внутри полны хищения, жадности и невоздержания (Мф 23:25)? Не даем ли и мы десятину с руты, мяты и со всякой зелени, пренебрегая судом и любовью Божией (Мф 23:23)? Не подобны ли мы гробам закрытым, снаружи показываясь людям праведными, а внутри преисполненными лицемерия, беззакония и всякой нечистоты (Мф 23:27–28)? Не строим ли мы надгробий над могилами мучеников и не украшаем ли раки Апостолов, а сами уподобляемся убийцам их? И кто не возрыдает над нами, пребывающими в таком положении? Кто не оплачет таковое наше пленение? Взлелеянные в пурпуре, мы облепили себя навозом, и увеличилось беззаконие наше паче беззаконий Содомских».
Святой Иоанн Златоуст в 73-й беседе на Евангелие от Матфея натурально бичует «жадных попов»:
«Спаситель начинает обличать книжников и фарисеев в том, что они пресыщались и, что еще ужаснее, наполняли чрево свое не от имущества богатых, но от стяжания вдов, и таким образом еще более увеличивали их бедность вместо того, чтоб облегчить ее. Они не просто ели, но поедали. И это корчемство еще прикрывали самым низким лукавством: лицемерно на долзе молитвы творяще. Всякий, делающий зло, заслуживает наказания; кто же, принявши на себя образ благочестия, употребляет его для прикрытия своих злых дел, тот подлежит гораздо жесточайшему наказанию».
«Золотым веком Церкви» называют время святого Григория Богослова. Вот какой совет он нам дает в своей поэме «О себе самом и епископах», полностью посвященной обличению современного ему епископата:
«Ты можешь довериться льву, леопард может стать ручным и даже змея, возможно, побежит от тебя, хотя ты и боишься ее; но одного остерегайся — дурных епископов, не смущаясь при этом достоинством их престола! Ведь всем доступно высокое положение, но не всем благодать. Проникнув взором сквозь овечью шкуру, разгляди за ней волка. Убеждай меня не словами, но делами».
Так он описывает кадровый состав епископата:
«Всем открыт вход в незапертую дверь, и кажется мне, что слышу глашатая, который стоит посреди и взывает: «Идите сюда, все злодеи, отребье общества, чревоугодники, толстожилые, бесстыдные, наглые, пьяницы, бродяги, сквернословы, щеголи, лжецы, обидчики, нарушители клятв, обкрадывающие народ, на чужое имущество безнаказанно налагающие руки, убийцы, обманщики, неверующие… Двоедушные, служащие переменчивому времени, полипы, принимающие цвет камня, на котором живут… Приходите смело! Для всех готов широкий престол!»
Святой Симеон Новый Богослов, живший в поздней Византии — в весьма «благочестивую» эпоху, — несколько раз касался темы епископата в своих Словах и Гимнах:
В Слове 66 он говорит о посмертной участи епископов:
«Таким же образом и грешным патриархам противопоставит Он патриархов святых, — Иоанна Златоустаго, Иоанна милостиваго, Григория Богослова, св. Игнатия, Тарасия, Мефодия и всех прочих, которые были образами и подобиями истиннаго Бога, не только словом, но и делом. И грешным митрополитам противопоставит Он митрополитов святых, — Василия Великаго, Григория, брата Василиева, Григория чудотворца, св. Амвросия, Николая — и, словом сказать, всякаго патриарха, всякаго митрополита и всякаго епископа грешнаго сопоставит Он с апостолами и свят. отцами, просиявшими прежде их в тех же епархиях, и, поставив всех их, одних против других, то есть праведных против грешных, или, как сказано, овец одесную, а козлищ ошуюю, скажет последним: не в тех же ли местах проводили жизнь и вы, как и те, мне угождавшие и служившие? Не на тех же ли кафедрах сидели и вы? — Почему же не подражали вы делам их? Как не убоялись вы держать и вкушать Меня, чистаго и непорочнаго, нечистыми руками и еще более нечистыми душами своими? Как не ужасались и не трепетали вы, делая сие? Зачем тратили вы достояние бедных на собственныя свои удовольствия и на своих родных? Зачем продавали вы Меня за сребро и злато, подобно Иуде? Зачем покупали вы Меня как какого раба непотребнаго и Мною пользовались на удовлетворение пожеланий плоти вашей? Почему, как вы не почтили Меня, так и Я не попечалюсь о вас. Отыдите от Меня, делатели греха, отыдите!»
В Слове 82 он призывает монахов не идти в клир, в частности по таким соображениям:
«Боюсь, Господи, чтобы не победило меня сребролюбие; боюсь, чтоб не овладела мною воля плоти, чтоб не обольстила меня сласть греховная, чтоб не омрачила ума моего забота о пастве, чтоб не возгордила меня честь царей и властей, чтобы не надмила меня великость власти и не наустила презирать братий моих; боюсь, чтобы не выступить мне из подобающаго моему званию чина от пиршеств и винопития, чтобы не стала опять упитанною от сластей плоть моя, утонченная воздержанием, чтобы не устрашили меня угрозы людския, и не сделали преступником заповедей Твоих; боюсь, чтобы просьбы собратий моих епископов и друзей не склонили меня стать участником грехов их, и когда онеправдывают они других, или другое что недоброе делают, молчать, или даже содействовать им, не обличая их с дерзновением и не показывая за заповеди Твои сопротивления им, как подобает. И где мне, Господи мой, изложить все опасности звания сего, которыя безчисленны, и которыя Ты, Боже, знаешь лучше меня? Умоляю убо Тебя, не попусти мне впасть в них. Сам бо ведаешь, Человеколюбче, как трудно угодить людям, как они бывают тяжелы, насмешливы, пересудливы и клеветливы, особенно из грамотных и ученых, умудрившихся внешнею мудростию. Пощади же меня, Человеколюбче, и не посылай меня туда — долу, на это предстоятельство над народом, в среду таких и толиких бед и зол».
В Гимне 50 — большом обличении епископов, священников, царей и т. д. — говорится в частности, что среди епископов есть те,
«которые гоняются за славою человеческою, А Меня — Творца всех презирают, Как нищаго и презреннаго бедняка; Они недостойно прикасаются к Моему телу И, ища превосходства над многими, Незванно входят внутрь Моего святилища, […] Совне хорошо одевая тело, Они кажутся блистающими и видятся чистыми; Души же хуже грязи и тины […] Кто не старается своих близких Друзей сделать епископами […] Ибо сподобившийся быть служителем Христовым Сам совершенно не должен иметь ничего своего, Ни приобретать чего–либо мирского, Кроме необходимаго для тела и только; Все же прочее принадлежит бедным и странникам […] Но горе нам, священникам, монахам, Епископам и священнослужителям седьмого века, Так как законы Бога и Спасителя Мы попираем, как ничего не стоющие. И если бы где оказался один малый пред людьми, Пред Богом же великий, как познанный Им, Не снисходящий к нашим страстям, То он тотчас прогоняем бывает, как один из злодеев, И изгоняется нами из (нашей) среды, И отлучаем бывает от собрания, как некогда Христос наш — (от синагоги) тогдашними Архиереями».
Наконец, в «Послании об исповеди» Симеон Новый Богослов рассуждает об истории и функции епископата:
«C тех пор, как воспринявшие престолы апостолов оказались плотскими, сластолюбивыми, славолюбивыми и склонными к ересям, оставила их божественная благодать, и власть эта отнята от таковых. Поэтому так как они оставили все другое, что должны иметь священнодействующие, одно только требуется от них — хранить православие. Но думаю, что и это они не [соблюдают]; ибо не тот православный, кто не вносит новый догмат в Церковь Божию, но тот, кто имеет жизнь, согласную с правым учением. Но такого и такового современные патриархи и митрополиты или, поискав, не находят, или, найдя, предпочитают ему недостойного […] ни монахам по внешнему облику, ни рукоположенным и включенным в степень священства, ни удостоенным архиерейского сана, — патриархам, говорю, митрополитам и епископам, – просто так, только из-за рукоположения и его достоинства, не дается от Бога отпускать грехи — да не будет!»
Святой Максим Грек на изломе средневековой Руси — на «Святой Руси» то есть — в «Нравоучительных наставлениях для владеющих над истинноверующими» (своего рода апологии социального государства) писал:
«Солжет дело маслинное, и поля не сотворят яди», говорит богоглаголивый Аввакум, озаренный Божественным Духом (Авв 3:17). «Маслиною», по причине доброплодия этого дерева, иносказательно обозначается святая соборная и апостольская Церковь Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, так как она всегда изобилует милостью и щедротами Божьими. «Делом» же этой маслины он называет милостыню, а также и поставляемых в ней по временам святителей для руководства и установленья непорочной веры христианской и для управленья и попеченья о всех ее нищих и убогих, о сиротах и вдовицах, как строго повелевают божественные правила повсюду находящимся преосвященным епископам. Что же: приведенное пророческое изречение уже не действительно? — Никак! Хотя оно и сказано было, преимущественно, о бывших в ветхом завете архиереях иудейского народа, которые имели вознеистовствовать против общего Создателя и Спасителя всех людей и попрать закон Вышнего и святые Его заповеди, но и к представителям святых Божиих церквей в наши времена удобно всякий может справедливо отнести его. Ныне делатели этой мысленной священной маслины уже не исполняют ее боголюбивого дела, как повелевают божественные правила. Ибо все то, что православными царями и христолюбивыми князьями дано было святой Церкви, — все имения и стяжания, назначенные на пропитание нищих и сирот, они обратили на свои излишества и на устроение своего житейского положения. И таким образом сами они живут во всяком изобилии и удовольствии, питаясь пространно и обильно обогащая своих родных и родственников, а Христовы братья — нищие, страдающие наготою и гибнущие от голода, презираются ими. Воистину, солгало дело мысленной маслины, то есть, дело милостыни ко всем нищим и бедным оскудело и погибло. Эту обиду нищих, которою их обижают, кто другой в состоянии отвратить, кроме Бога?»
И Максим Грек, и Симеон Новый Богослов обращают внимание на забвение социального служения епископатом; оба вспоминают ветхозаветное священство, убившее Христа, сравнивая это священство с современным; оба говорят о том, что епископы вообще больше не исполняют своих обязанностей. И Григорий Богослов, и Симеон Новый Богослов предостерегают от общения с «дурными епископами»; оба весьма характерно описывают кадровую политику набора новых епископов. Все трое крайне жестко критикуют епископат. Вот голоса трех Отцов из ранней и поздней Византии и средневековой Руси — примечательно и содержание их речей, и сама их интонация.
Это лишь несколько примеров; можно было бы подыскать много больше антиклерикальной критики у Отцов Церкви; но перейдем к другим текстам.
«Типы религиозной жизни» — статья святой Марии (Скобцовой) — предупреждение об уклонениях от Евангельской святости, которые, к сожалению, были и остаются распространенными среди православных верующих. Мать Мария разбирает синодальный, уставщический, эстетический, аскетический виды искажения веры. В завершение очерка святая Мария (Скобцова) рисует подлинный — евангельский тип веры. «Типы религиозной жизни» — не абстрактное рассуждение или пустая критика. Мать Мария (Скобцова), без сомнения, сама принадлежала этому евангельскому «типу религиозной жизни». Опыт веры в диаспоре, где для бытовой, «автоматической» веры просто нет почвы, где она или уничтожается или превращается в националистический или ностальгический бред стал основным для рефлексии православия (в нашей стране это был опыт гонений) в XX веке. Христианство действительно вернулось к ситуации своего зарождения: крохотные общины в окружении языческого мира. Для «диаспоральной» ситуации современного православия — св. Мария (Скобцова) — пример. Ее кенотическое, жертвенное служение обездоленным, смерть в нацистском концлагере делают «Типы религиозной жизни» богословием в святоотеческом смысле — богословием от опыта. Вот слова Марии (Скобцовой) о евангельском «типе религиозной жизни», которые с полным правом мы можем отнести к самой матери Марии:
«Пусть мы призваны к духовной нищете, к юродству, к гонениям и поношениям, — мы знаем, что это единственное призвание, данное нам Самим гонимым, поносимым, нищающим и умаляющимся Христом. И мы не только верим во обетования и блаженства, — сейчас, сию минуту, среди унылого и отчаявшегося мира, мы уже вкушаем это блаженство тогда, когда с Божьей помощью и по Божьему повелению отвергаемся себя, когда имеем силу отдавать свою душу за ближних своих, когда в любви не ищем своего».
«У стен Церкви» Сергея Фуделя — чуть ли вообще не лучшая книга о Церкви, явление церковной красоты-истины, ликующей победы Церкви посреди тьмы и греха мира сего, глубине и святости Православия. И вот здесь именно — в этом признании любви к Православной Церкви — находим знаменитую тему «церковного двойника»:
«Вспомните, что еще на Тайной Вечери сидел Иуда». И эти слова, напомнившие о существовании в истории темного двойника Церкви, как-то многих успокаивали или что–то объясняли. И, присутствуя на Вечери, Иуда не нарушил Таинства.
Эти слова многое объясняют, но они не снимают с нас ни скорби, ни страха.
Можно было бы привести повсеместные тяжелые факты — или явного греха, или неверия, или равнодушия и формализма в среде духовенства. Ведь все это происходит не в какие-то далекие времена «Бурсы» Помяловского, а в те самые годы, когда руководство Русской Церкви так смело говорит о ее духовном благополучии.
Рядом с никогда не умирающей жизнью Христовой Церкви, в церковной ограде всегда жило зло, и на это надо иметь открытые глаза, надо всегда знать, что «рука предающего Меня со Мною на трапезе». Иоанн Златоуст не боялся осознать и говорить о духовной болезни своей местной Церкви. Иоанн Кронштадтский говорил: «Не узнав духа убивающего, не узнаешь Духа Животворящего. Только по причине прямых противоположностей Добра и Зла, жизни и смерти, мы узнаем ясно и ту, и другую».
А для Церкви теперь такое время, когда особенно важно, чтобы зрение христиан было ясное, чтобы они могли «узнать и ту, и другую».
О. Валентин Свенцицкий выразил в краткой формуле разрешение всей сложности вопроса о внутреннем церковном зле. «Всякий грех в Церкви, — сказал он, — есть грех не Церкви, но против Церкви».
Некоторые молодые из недавно пришедших в Церковь бездумно и доверчиво принимают все, что в ней есть, а потом, получив удар от церковного двойника, огорчаются смертельно, вплоть до возврата в безбожие. А нам ведь сказано: «Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби».
О церковном двойнике надо говорить с самого начала, говорить ясно и просто, так же ясно, как о нем говорится в Евангелии. Знайте о нем и ищите Христа в Церкви, только Его ищите, потому что Церковь и есть только Тело Христово в Своем человечестве, только Тело Его, и тогда вам будет дано мудрое сердце для различения добра и зла в церковной ограде, для того, чтобы видеть, что Свет (Церкви) во тьме светит, и тьма не объяла его».
Мы, старые и, несомненно, как сказано, «боязливые и неверные», только для того, наверное, еще не лишены совсем разума и сердца, чтобы совершать передачу этого единственного своего сокровища — благословения святых, тех святых, через которых и мы увидели край лазури Вечности: Церковь Агнца. Знание этого сокровища определяет наш заканчивающийся путь даже и в том, что при всем ужасе ощущения церковного двойника, дает нам осуждать тех, кто с этим двойником так или иначе сливается: ведь они никогда, наверно, в своей жизни не знали людей, которых знали мы, никто не показал им в живом дыхании, что такое Святая Церковь, никто не прижимал их голову к своей груди, на которой холодок старенькой епитрахили, никто не говорил им: «чадо мое родное», — этих огнеобразных слов, от которых тает все неверие и, что еще удивительнее, — все грехи.
Святое сердце этих людей — это и есть Дом Божий, обитель Божия, по сказанному: «Мы придем к нему и обитель у него сотворим». Это и есть Церковь, и мы можем стоять у ее пречистых стен».
«Дневники» протопресвитера Александра Шмемана — вообще чудесная книга, а в частности — учебник православного антиклерикализма. Пастырь, богослов, преподаватель духовных учебных заведений, церковный «функционер» прекрасно знал эмпирическую жизнь Православной Церкви, и эта жизнь часто вызывает у него просто-напросто раздражение, но раздражение, идущее от подлинной любви к Церкви, критику Церкви из глубины Церкви. В этом смысле эту книгу можно советовать неофитам, ибо она являет подлинную любовь к Православию, являет лучшее в нем, но при этом показывает и все плохое, что случается в эмпирической церковности. Эта книга (помимо прочего) учит тому, чего так часто не хватает современным православным: любя Церковь, видеть в ней и уметь корректно артикулировать негативные стороны ее жизни.
Отец Александр — как богослов, как пастырь — был в лучшем смысле этого слова консерватором: он был «просто» православным христианином, без «модернизма». Он просто любил и углублялся в церковность, в богослужение — такие, какие они есть; из них самих извлекал их смысл, не привнося ничего постороннего. Тем паче ценно, что он умел рассказать об этом смысле современным людям, не впадая ни в обскурантизм, ни в модернизм; он умел показать вечную актуальность Православия, его всегдашнюю «современность». И именно с этой позиции он мог позволить себе и критику тех или иных сторон церковной жизни. Он любил и знал Православие, и именно потому не романтизировал его, но и не впадал в критиканство. С Православием как таковым все «хорошо», в нем «все уже есть» — и вот из этого «все уже есть» и надо критиковать современную церковную жизнь. И вот что тут необходимо схватить: всякая настоящая подлинная критика негативных сторон жизни Церкви может вестись изнутри подлинной стихии церковности, а именно — что так чудесно показал отец Александр — изнутри радости, изнутри торжествующего сознания Христовой победы над смертью и грехом, из радости веры в Воскресение Христово, из радостной надежды о воскресении мертвых и жизни будущего века — радости о той реальности, которая уже здесь-и-сейчас дана в богослужении Церкви.
«Византия против СССР. Война фантомных империй за церковь Украины» — книга протодиакона Андрея Кураева*, и книга очень интересная, такой огромный поток занимательных фактов и фактиков из истории Православия, такая мозаика, калейдоскоп таких фактов, не заскучаешь.
Первые главы посвящены общим вопросам: каноны, расколы, автокефалии, анафемы и пр. — все это, как показывает отец Андрей, суть не богословские реалии, а эффекты игры власти и денег. Ядро книги посвящено истории откола Московской Церкви от Константинопольской, легализации московской автокефалии, присоединению Киевской митрополии к Москве (и опять: амбиции политиков и иерархов, взятки, потоки денег и пр.). Последние главы разбирают современную церковную ситуацию, размышляют о настоящем и будущем Церкви, о канонах, власти, устройстве в Церкви, и что с этим можно делать, чтобы Церковь отвечала своему высокому понятию, или, во всяком случае, не слишком уж низко падала.
Главное: мы, православные, должны первыми критиковать самих себя, свою Церковь, свою историю и традицию. Когда другие нас критикуют, мы не должны поддаваться животному инстинкту «свои/чужие»: чужой критикует — он враг, все «свое» — прекрасно и свято. Как раз, чтобы другие не критиковали, мы должны сами себя критиковать, критика Церкви — наицерковнейшее дело, ибо очищает ее. Чье-то властолюбие хочет, чтобы его возвели в богословский статус, мы же, чтобы не давать святыню псам, должны четко сказать: святыня Церкви — Христос и Его святые, жизнь Его Духа в Церкви, все же остальное — обычная слабость в лучшем случае, в худшем — продукты греха, гордыни, властолюбия, сребролюбия и пр. И чтобы не потерять нам подлинную святыню, нужно, чтобы грешники (даже если они — епископы, патриархи, цари, президенты) не называли свои грехи святыней. Борьба за Церковь идет в первую очередь внутри самой же Церкви.
Можно поэтому, несмотря на то, что книга эта прежде всего историческая, каноническая, сказать так: она есть апология православного антиклерикализма, наглядное пособие по православной критике Православия как в его истории, так и в современности.
Книга замечательного пастыря наших дней священника Александра Борисова «Побелевшие нивы» была написана в 1983 г. Книга пытается «осмыслить те препятствия на пути ко Христу, которые возникают перед нашим современником, переступающим порог православного храма, а также возможности преодоления или устранения этих препятствий сейчас или в будущем». Несмотря на то что за прошедшие 30 лет ситуация в стране и Церкви кардинально изменилась, очень многое в «Побелевших нивах» остается остро актуальным.
Священник Александр Борисов пишет: «Происходит странная вещь: с одной стороны — Церковь влечет к себе, так как она, несомненно, несет самую возвышенную истину, с другой стороны — в ее жизни есть, очевидно, много такого, что становится преградой между этой истиной и людьми, которые в ней нуждаются».
Почему так происходит? Что является такой преградой?
«В этих заметках читатель встретится с критикой нашей Церкви, подчас, быть может, довольно резкой. […]
1. Без критики всего того, что мешает проповеди Евангелия, невозможна и сама проповедь.
2. Подобно тому, как без размышлений над личными недостатками невозможно никакое движение вперед, к большей зрелости, точно так же без размышлений о недостатках нашей Церкви, в том, что касается человеческой стороны ее, невозможно и ее возрастание.
3. Критика архаических и просто нехристианских моментов в жизни нашей Церкви, исходящая от самих членов Церкви, создаст больше доверия к нам и нашей вере. Очень часто принятию христианства и вхождению в Церковь препятствуют вещи, имеющие мало общего как с подлинным христианством, так и с подлинной Церковью, — то есть искажения и заблуждения, и если мы сами будем об этом думать и говорить, то мы уберем преграды с пути ко Христу для многих людей».
«”Двадцать лет хожу в храм, а толку нет”: как справиться с разочарованием в церковной жизни» — лекция (видео и аудио) игумена Петра (Мещеринова) о том, почему церковная жизнь бывает бесплодной и что с этим делать. Когда 20 лет назад мы пришли в Церковь, у нас было столько энтузиазма! Мы вычитывали все положенные правила, постились «по Типикону», изучали Устав, интересовались Святыми Отцами. Каждая исповедь была значимым событием, каждое причастие — праздником.
Теперь все по-другому. Слова утреннего правила, выученные наизусть, не отзываются в сердце, на исповедь мы ходим «потому что положено» с одним и тем же списком грехов (давно пора его заламинировать), византийское плетение словес на Всенощной вызывает только скуку, а Типикон кажется просто сводом древних правил, не имеющим к нам никакого отношения.
Когда и почему это случилось? По какой причине мы так устали от церковной жизни и перестали видеть в ней смысл? Может быть, мы упустили в ней что-то главное? Можно ли было предотвратить это разочарование? Подходят ли формы церковности, предлагаемые новоначальным, для тех, кто провел в Церкви не один десяток лет? Что делать тем, кто приходит в Церковь сейчас, чтобы не прийти к тому же печальному результату? А если разочарование наступило, то как с ним справиться?
«Психологические манипуляции в Церкви — как распознать и что делать» — лекция (видео, аудио, текст) психолога Наталии Скуратовской. «Мы все тут работаем во славу Божию!», «Вы что, будете спорить с благословением?!», «Где же ваше смирение?»… Психологические манипуляции в Церкви — не редкость. И бьют они больно — ведь люди ждут от Церкви искренности и поддержки.
После столкновения с манипуляцией одни разочаровываются в Церкви как таковой. Другие смиряются с необходимостью постоянно жертвовать своими интересами и испытывать навязываемое чувство вины. А кто-то усваивает манипулятивные приемы как «норму церковной жизни» и начинает сам их применять.
Но есть и другой путь — своевременно распознавать манипуляции и адекватно им противостоять, не провоцируя конфликтов. Именно это и рассмотрено в лекции:
– какие манипуляции особенно типичны для православной среды;
– как меньше сталкиваться с ними при работе в Церкви и в духовном окормлении;
– какие причины подталкивают человека к манипулятивному поведению;
– что этим причинам можно противопоставить;
– какие наши особенности делают нас удобной жертвой манипуляций.
«”Где же радость о Христе?!” Православные “неврозы” и психологические подмены» — лекция (видео, аудио, текст) психолога Марины Филоник. «Все делаю правильно, а радости нет, даже на Пасху», «порой мне стыдно идти к Богу — таких как я невозможно простить», «отслужила 40 молебнов, а он все равно умер», «все соблюдаю, а толку мало — наверное, Бог меня не слышит, не любит, Ему нет до меня дела».
Человек приходит в Церковь и начинает благочестивую жизнь: соблюдает посты, ходит на службы, приступает к Таинствам. Но бывает, что за всем этим он так и не встречает Живого Бога. Когда проходит первое воодушевление, становится очевидно, что посты и молитвы сами по себе не приносят радости. Он злится и унывает, а близким с ним еще труднее, чем до его прихода в храм.
О психологических механизмах, которые мешают встрече со Христом, и некоторых искажениях религиозного опыта рассказывает Марина Филоник — психолог, психотерапевт, научный сотрудник Федерального института развития образования.
*Андрей Кураев внесен в реестр иностранных агентов.
