на наш Телеграм
У каждого святого своя краска, свой «характир», своя особенная черта. У преподобного Паисия Святогорца это преображенное любопытство. Не просто внимательность к человеку (да и не только к человеку, но и к природе, ко всему окружающему), а умение подмечать, запоминать и вплетать в поучение многочисленные подробности жизни, которые мы, может, и не замечаем. Но нас, конечно, интересуют не бытовые интересности греческой жизни, а духовный смысл рассуждений преподобного Паисия, посвященных, в первую очередь душевным страданиям современного человека. Именно из этих рассуждений составлено наше с ним интервью.
Как среди дел не потерять мысли о Боге
— Отец Паисий, наверное, главный вопрос, который стоит перед христианином, — вопрос о смысле нашей каждодневной деятельности. Большинство из нас ведь не монахи, у нас куча дел, связанных с нашими профессиональными, семейными, бытовыми обязанностями. Как среди всех дел не потерять связь с Богом?
— Слушай-ка, что я тебе скажу: когда отец подходит к занятому игрой ребенку и ласково гладит его, то последний, увлеченный своими игрушками, этого даже не замечает. Он заметит отцовскую ласку, если чуть оторвется от игры. Так же и мы, будучи заняты каким-то попечением, не можем ощутить любовь Божию… Батюшка Тихон в своей характерной манере говорил: «Фараон давал израильтянам много работы и много еды, чтобы они забыли Бога». В нашу эпоху диавол всецело увлек людей материей, земными хлопотами. Он учит людей много работать, много кушать — чтобы они забывали Бога и, таким образом, не могли или, точнее сказать, не хотели извлечь пользу из той свободы, которая дана им для освящения души. Но, к счастью, — помимо воли диавола — из этой спешки выходит и нечто хорошее: люди не находят для греха столько времени, сколько им хотелось бы.
— Да, об этом говорится в евангельской истории Марфы и Марии. Но многие Святые Отцы и вслед за ними обычные христиане склонны оправдывать Марфу, ведь земные дела тоже кто-то должен делать?
— Нужно соблюдать тонкую грань. Работу надо любить просто: не надо быть в нее влюбленным. Если человек не полюбит свою работу, то будет уставать вдвойне — и телесно, и душевно. А раз он будет усталый душой, то и телесный отдых не будет восстанавливать его силы. Душевная усталость — вот что выматывает человека. Работая от сердца и испытывая радость, человек не выбивается из душевных сил, и телесная усталость тоже исчезает.
Я знаком с одним генералом, который выполняет даже солдатскую работу. Знаете, как он болеет за солдат? Как отец. И знаете, какую он испытывает радость? Этот человек исполняет свой долг и радуется. Однажды в полночь он выехал с Эвроса, для того чтобы поехать в Ларису на память святого Ахиллия и успеть на Божественную Литургию, хотя ему можно было бы приехать и позже, только на молебен. Однако он решил поехать раньше, чтобы почтить святого. Все, что делает этот человек, он делает от сердца. Удовольствие, которое чувствует человек, любочестно выполняющий свою работу, — это доброе удовольствие. Это удовольствие дал Бог, для того чтобы не уставало Его создание. Это — восстановление сил через усталость.
— Прекрасный пример с генералом, который и работу любит, и Господа любит, раз торопится на богослужение. Это значит, что эта любовь проистекает из одного источника?
— Такое возможно, только если человек воспринимает свое дело как продолжение богообщения, как продолжение молитвы. Каждый человек своей молитвой, своей христианской жизнью должен освящать свой труд и освящаться сам. Если же на работе человеку подчиняются другие и он несет за них ответственность, то он должен духовно помогать и им. Если кто-то находится в добром внутреннем состоянии, то свою работу он тоже освящает. К примеру, если юноши приходят к мастеру для того, чтобы он выучил их своему делу, одновременно он должен помогать им научиться жить духовно. Такое отношение поможет и самому начальнику, и его подчиненным, и его клиентам, потому что Бог будет благословлять его труд.
Любая профессия может быть освящена. К примеру, врач не должен забывать: то, что главным образом помогает в медицине, есть благодать Божия. Поэтому он должен постараться стать сосудом Божественной благодати. А учитель должен постараться исполнять свое служение с радостью и помогать детям в их духовном возрождении. Ведь духовное возрождение детей по силам не всем родителям, даже если они расположены по-доброму. Обучая детей знаниям, учитель одновременно должен стараться, чтобы они стали настоящими людьми. Иначе какой им будет прок от выученной грамоты?
Поменьше лезть в дела людей… или побольше?
— Вы произнесли слово «ответственность». Вы имеете в виду, что христианин всегда ответственен за тех, кто с ним рядом?
— Конечно. Предположим, пошел проливной дождь. Вот увидите: большинство из вас подумают о том, не развешено ли у них белье, и побегут его снимать. Плохого в этом нет, но дальше этого они не идут. Белье, если и намокнет, высохнет снова. А каково тем, кто в это время молотит на току? Больно ли вам за них, помолитесь ли вы за них? Или в грозу, когда сверкают молнии, еще вопрос, найдутся ли пять-шесть душ, чтобы вспомнить о тех бедолагах, что работают на поле, или о тех, кто держит теплицы. То есть человек не думает о другом человеке, не выходит из своего «я», но постоянно вращается вокруг себя самого. Однако, вращаясь вокруг себя, он имеет своим центром себя, а не Христа. Он вне той оси, которая есть Христос.
Выходя на улицу, бросьте взгляд вокруг. Может быть, кто-то или по невниманию, или по злобе что-то бросил, и занялся огонь, поэтому поглядите. Это тоже относится к духовной области, потому что и в этом взгляде присутствует любовь. Я, когда выхожу из каливы, погляжу вниз, погляжу на крышу, понюхаю, не пахнет ли горелым. Или, когда вдали слышится грохот, я прислушиваюсь, что это: пушка, учения идут, что-то подрывают? Туда сразу же направляется мой ум, и я начинаю молиться о происходящем. С тем, кто безразличен к себе от любви к другим, пребывает великое Божие попечение, и все люди заботятся о нем.
— Не противоречит ли ваша логика монашеской (а к ней должны стремиться все христиане) добродетели? Разве мы не должны ограничивать свое любопытство, сужать круг общения, поменьше лезть в дела других людей?
— Я говорю в первую очередь о молитвенной поддержке других людей. Но если вы спрашиваете об общении как таковом, то миряне должны поддерживать отношения с живущими духовно родственниками и знакомыми для того, чтобы помогать друг другу. Если христианин, подвизающийся среди мира, поддерживает связь с людьми духовными, то ему есть на кого опереться. Как бы духовно ты ни жил, добрый круг общения (особенно в наше время) необходим. Связь с людьми духовными очень (даже больше, чем духовное чтение) помогает христианину, потому что эта радость духовного союза пробуждает в нем сильное рвение к духовным подвигам.
Хорошо также, если и на работе, на службе духовные люди знакомы друг с другом для того, чтобы они могли друг другу помогать. Например, среди сотрудников может возникнуть какая-то проблема, и понадобится взаимная поддержка. Если люди духовные не знают друг друга, то они могут и не решиться заговорить между собой.
— Но с людьми духовными нас связывает общая вера, общие идеалы, в конце концов мы члены одной Церкви. Но ведь с большинством людей нас связывает лишь то, что мы живем рядом…
— Сегодня люди живут в одной многоэтажке и не знакомы между собой. А раньше существовало соседство, помогавшее людям узнать друг друга, и при нужде один другого поддерживал. Ехал, например, кто-то куда-то на телеге, встречал на дороге знакомого, спрашивал: «Откуда идешь, куда путь держишь? Туда же и я еду. Садись, вместе поедем». Или если человек хотел куда-то ехать на лошади, шел к соседу и спрашивал его: «Собираешься куда? Если можешь обождать, я через три часа еду на лошади и могу взять тебя с собой». Или говорил: «Завтра еду туда-то. Приходи, переночуешь у нас, чтобы поутру вместе выехать». Люди думали о ближнем, и когда могли в чем-то помочь, не уклонялись от этого. У людей был добрый интерес, и спрашивали они на всякий случай, чтобы выручить.
Мир состоит из мятущихся невротиков…
— Вы как-то сказали, что эта земная жизнь является для многих адской мукой, потому что они в погоне за материальными благами не находят удовлетворения и потому, несмотря на возрастающее материальное благополучие, живут в состоянии постоянной тревоги. Но вы, наверно, слышали, что один французский философ и писатель дал другое определение ада: «ад — это другие». Если сложить одно с другим, выйдет, что мир состоит из мятущихся невротиков, которые, встречаюсь, наносят травмы друг другу.
— Да, поэтому многие, не выдерживая жизни в таких условиях, покидают города, идут без направления и цели — лишь бы уйти. Сбиваются в группы, живут на природе — одни занимаются своим физическим развитием, другие — чем-нибудь еще. Мне рассказывали, что кто-то из них занимается бегом, другие — уходят в горы и поднимаются на высоту 6000 метров. Сперва они задерживают дыхание, потом какое-то время дышат нормально, потом снова делают глубокий вдох… Занимаются такой ерундой! Это свидетельствует о том, что у них на сердце тяжким грузом лежит беспокойство и сердце ищет какого-то выхода. А в связи с чем вы спросили об этом?
— Логично предположить, что возможно два выхода из этого невротического состояния. Первый — в семейной любви. Второй — в молитве. Но в обоих случаях есть проблемы. Например, как я могу завести семью, если мы оба современные люди со своими уникальными характерами, которым очень трудно быть рядом друг с другом и не нанести друг другу ущерб?
— «Я не нахожу общего языка со своей женой! — жалуются мне некоторые мужья. — Мы совершенно разные по характеру! Она человек совершенно другого склада. Как же Бог допускает такие несуразицы? Неужели Он не мог устроить все таким образом, чтобы у супругов были одинаковые характеры, так, чтобы они могли жить духовно?» — «Неужели вы не понимаете, — отвечаю им я, — что в разнице характеров кроется божественная гармония? Разные характеры слагаются в гармонию. Представь, если бы и у тебя, и у твоей жены были одинаковые характеры! Да Боже упаси! Представь, что бы было, если бы, к примеру, и ты, и твоя жена легко приходили в негодование. Вы бы не оставили от вашего дома камня на камне! А если бы у обоих супругов были одинаково мягкие, кроткие характеры? Да вы бы спали на ходу! Если бы ни у тебя, ни у твоей жены нельзя было зимой выпросить снега — то вы бы, конечно, подходили друг к другу, но и пошли бы оба в адскую муку. А если бы оба были расточительными? Разве вы смогли бы вести домашнее хозяйство? Вы пустили бы ваше состояние на ветер, а дети остались бы под открытым небом». Поэтому смотри, как все устраивает Бог: Он делает так, чтобы хороший, добрый человек вступил в брак со строптивым, и тогда второй из супругов сможет получить помощь, если изначально он был расположен по-доброму, но в молодом возрасте увлекся злым. Я хочу сказать, что в семье необходимо все. Конечно, супруги не должны перегибать палку в отношении особенностей своего характера, но каждый из них в соответствии со складом своего характера должен помогать другому.
— Понятно. Тогда второй вопрос: часто молитва, жизнь в Церкви, аскеза вовсе не снимают тревожность, а усугубляют ее. Как этого избежать?
— Если, подвизаясь, мы чувствуем душевную тревогу, то должно знать, что мы подвизаемся не по-Божьему. Бог — не тиран, чтобы нас душить. Каждому следует подвизаться с любочестием, в соответствии со своими силами. Надо возделывать в себе любочестие для того, чтобы возросла наша любовь к Богу. Тогда человека будет подталкивать к подвигу любочестие, и само его подвижничество, то есть поклоны, посты и подобное этому, будет ничем другим, как преизлиянием его любви. И тогда он с духовной отвагой будет идти вперед. Следовательно, не нужно подвизаться с болезненной схоластичностью, чтобы потом, отбиваясь от помыслов, задыхаться от душевной тревоги.
Надо упростить свою борьбу и уповать на Христа, а не на себя самого. Христос — весь любовь, весь — доброта, весь — утешение. Он никогда не душит человека. Он в изобилии имеет духовный кислород — Божественное утешение. Тонкое духовное делание — это одно, а болезненная схоластичность, которая от нерассудительного принуждения себя к внешнему подвигу душит человека душевной тревогой и разрывает его голову болью, — это совсем другое.
Можно ли молиться о конкретных материальных нуждах…
— Мы вернулись к той самой любви, которая преображает любую человеческую деятельность, в том числе, выходит, и молитвенную… Но в молитве, помимо субъективной составляющей, есть и объективная. Говоря проще: каждый хочет, чтобы его молитва была услышана. Но это, как кажется, бывает редко. Или нет?
— Это означает, что мы сомневаемся в любви Божией. А сомневаясь в Его любви, мы одной рукой подаем Ему прошение, а другой — тут же забираем его назад. Что же, поступая так, мы теряем право «на обслуживание вне очереди». Прося чего-то в молитве, мы должны терпеливо ждать.
Однажды у меня отек и сильно разболелся глаз. Я трижды подходил к иконе Пресвятой Богородицы и просил Ее меня исцелить, чтобы я мог по ночам читать Псалтирь. Я помазал больной глаз маслом от лампады перед иконой, но глаз продолжал болеть. Через несколько дней стало еще хуже: глаз болел и распухал все сильнее. Так прошло две недели. Тогда я, очень стесняясь, опять подошел к иконе Пресвятой Богородицы и сказал: «Матерь Божия, прости меня, но я еще раз Тебя побеспокою». Опять помазал глаз маслом из лампадки, и все тут же прошло. Думаешь, Пресвятая Богородица не могла исцелить меня сразу, как только я попросил Ее об этом в первый раз? Конечно, могла. Но, зная что-то, чего не знал я, Она оставила меня пострадать какое-то время. Так и ты проси со смирением и терпеливо жди. Молитва, которая совершается с верой, болью, настойчивостью и терпением, бывает услышана — конечно, если просимое будет нам во благо.
— Некоторые считают, что молиться о конкретных материальных нуждах как-то… стыдно что ли? Как молиться о том, что тебе нужно, если есть сомнения?
— Если это будет тебе на пользу, то Бог даст просимое; а если нет, то как и зачем Ему тебе это давать?
Помнишь историю с евреями, которые требовали, чтобы Господь дал им царя, несмотря на Божие предупреждение о том, что они к этому еще не готовы? Царем стал гордый Саул, который обложил их огромными налогами и мучил. Часто нам кажется, что просимое нами у Бога хорошо и полезно, тогда как на самом деле все совсем наоборот. Однако Благий по природе Бог знает, что нужно каждому из нас. Поэтому будем говорить в молитве так: «Боже мой, помысел говорит мне, что это мне будет полезно. Однако Ты лучше меня знаешь, что нужно моей душе. Да будет воля Твоя». Ведь если мы от сердца скажем: «Да будет воля Твоя», то и совершится она — воля Божия. Совершится то, что на самом деле будет полезно нашей душе.
При жизни старца Паисия вышло четыре книги, подготовленные им самим: «Святой Арсений Каппадокийский» (1975) — это жизнеописание старца, крестившего преподобного Паисия; «Афонский старец Хаджи-Георгий» (1986) — еще один агиографический труд, посвященный авве, которого лично почитал Паисий; сборник «Отцы-святогорцы и святогорские истории» (1993); и «Письма» (1994) — более или менее систематизированное собрание духовных поучений. Сохранилось большое количество писем святого Паисия, аудиозаписей и свидетельств собеседников. Этот материал был систематизирован сестрами монастыря св. Иоанна Богослова и издан под названием «Слова» в шести томах. Все книги переведены на русский язык.
Для подготовки «интервью» использовался в первую очередь материал шеститомника.
