на наш Телеграм
«Остави нам долги наши, как мы оставляем должникам нашим…»
В молитве «Отче наш» присутствует неуловимый блистательный божественный юмор: «Остави нам долги наши, как мы оставляем должникам нашим…» Прости мне, Господи, как я прощаю моим близким. Человек тут служит примером и образцом Богу того, как Он должен прощать! Мы к этому вернемся, и это покажется не настолько уж странным и невозможным.
В Евангелии прощение связано с проповедью Царства Божьего. Бог воцаряется среди народа и возникает вопрос:
Что можно сделать, как приготовить себя, чтобы войти в это Царство полноправным гражданином, чтобы жить по его законам?
Весть о том, что Царство Божие приблизилось, означает объявление амнистии. Рабы отпускаются на свободу, долги списываются, все начинается сначала в самом прекрасном значении слова — в новый, обновленный год, год субботы. Вот почему в молитве «Отче наш» возникает вопрос о долгах: когда новое Царство наступает, начинается новый мир, и все, что было ранее, аннулируется.
Понимание Царствия Божьего до Иисуса Христа
Во времена Иисуса Христа в иудаизме были разные течения. В Евангелии упоминаются фарисеи, саддукеи, зилоты, и все они по-своему готовились к наступлению Царства Божьего.
Ессеи ждали какой-то окончательной войны между силами мрака и света. Нужно бодрствовать и быть сынами света, сыны света должны победить. Ессеи ждали священника, который будет одновременно и Царем Праведности. Священник как праведник откроет Врата, и придет Мессия. Наступит Царство — через такое вот литургическое действо.
Зилоты понимали Царство как освобождение от римлян. После свержения бремени римлян наступит справедливость и Царство Бога, что, в принципе, правильно. Только нужно понимать, что римляне — это не какие-то внешние враги, другие, чужие, а это, прежде всего, часть нас самих. Которая враждует против нас и нас же оккупировала.
Фарисеи считали, что самое главное — это нравственное очищение, честное исполнение всех предписаний закона и заповедей. Тогда Царство Бога приблизится.
Иоанн Креститель проповедовал о том, что нужно быть правдивыми, справедливыми. Мытари должны собирать податей столько, сколько предписано. Солдаты должны получать жалованье от императора и не грабить мирное население. Когда все будут праведны и справедливы — вот это будет Царство Божие.
Проповедь Христа радикально новая
Единственный способ встретить Царство Божие и оказаться в нем — простить.
В псалме 100-м говорится: «Милость и Суд воспою Тебе, Господи».
Когда наступит Царство Господа, то справедливость и милосердие примирятся, станут одним и тем же.
В сознании людей правосудие и милосердие — совершенно противоположные понятия. Милосердие иногда возмущает, потому что кажется несправедливым. В Царстве Бога правосудие и милосердие — это одно и то же.
Поэтому проповедь Христа так невместима, и ее так трудно принять, что в Его устах правда, суд и милость — одно и то же. Легче понять и принять позицию фарисеев — это ни к чему не обязывает, никакого риска: просто исполняешь предписанные правила, исполняешь свой долг.
Но для Христа совершенно неважно, кто перед ним — блудница, благочестивый фарисей, царь или мытарь. Для Него важно только одно — готовность совершить шаг вперед. Человек может быть великим праведником, но если он не способен совершить этот шаг, то какая о нем радость? Никакой! И поэтому у любого грешника больше шансов принести радость ангелам и святым — так как есть возможность раскаяться.
Прощение — это не что-то статическое, это всегда динамика, всегда шаг вперед и навстречу.
Эта динамика связана с рождением новой реальности. И поэтому прощение всегда должно быть радостным. Если оно унылое, если оно морализаторское — это никакое не прощение.
В качестве примера приходит на ум истории Матфея — мытаря, который бросает все и идет за Христом. Или история Закхея (начальника мытарей), проявившего невероятную щедрость, готового расстаться со всем, поставившего крест на своем прошлом. История кровоточивой женщины, история прокаженного, который хочет исцеления любой ценой, а в результате получает прощение — то есть нечто гораздо большее. История слепорожденного тоже. Здесь везде — прощение.
В Евангелии от Луки читаем: «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк 19:10). Тот, кто был мертв, возвращается к жизни — это воскресение.
Но самая невероятная из этих историй — это история с паралитиком.
Четыре друга приносят своего приятеля на носилках, разбирают крышу, вероятно, успокаивают людей, которые возмущаются. И все это для того, чтобы опустить несчастного к ногам Христа. И что же они слышат в ответ? Иисус говорит: «Твои грехи прощаются».
Я вас уверяю, друзьям это не доставило никакой радости. Они совсем не для того проделали все это, чтобы кто-то что-то вот такое сказал. Они принесли своего товарища для того, чтобы его вылечили.
Дальше начинается дискуссия, кто может простить, кто не может простить. И после этого спора ученых людей в конце концов Христос произносит: «А теперь, чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть прощать грехи, я говорю тебе — встань, возьми постель свою и иди» (Мф 10:6–7). Здесь происходит то главное, что для евангелиста очень важно. Христос говорит: «Встань, воскресни!» — и человек воскресает.
«Возьми постель свою и ходи» означает: «воскресни и живи воскресной жизнью».
На что это похоже? Это похоже на то, как в Книге Бытия Бог говорит: «Да будет свет» — и стал свет. Бог имеет силу произнести Слово, а в данном случае Слово — отпущение грехов. В этот момент возникает новая реальность. Точно так же, как возник Свет и Слово.
Страшный суд — это история победы жизни над смертью, победы света над мраком. Об этом последние две главы Апокалипсиса.
Бог отделяет Свет от тьмы точно так же, как пастыри на Ближнем Востоке отделяли овец от козлов. В результате происходит окончательная победа.
«Сын Человеческий имеет власть прощать грехи»
Произнося «Сын Человеческий», Христос имеет в виду Себя. И «Сын Человеческий» в его устах означает Сын Божий. Это Мессия и Царь, и фарисеи это понимают. И это их злит больше всего. «Он сделал себя Богом!»
На арамейском языке «Сын человеческий» означает «сын Адама», просто «человек». Точно так же, как «стрела» — дочь лука, «зрачок» — дочь глаза. Это что означает?
Когда любой из нас произносит слова прощения, начинается новая реальность. Возникает новый мир.
Не просто Сын Человеческий — Бог — имеет полномочия «прощать», Он с радостью делится этими полномочиями с теми, кто готов их принять. Кто готов сказать: «Встань, возьми постель свою и ходи».
«Да будет свет!» — и в этот момент вокруг становится намного светлее. Такую власть получают не только священники, которым, согласно учению Церкви, эта власть дается. Но каждый, кому в крещении отпускаются грехи, получает как некую миссию — нести это дальше.
Проповедь апостолов о прощении
Последние строчки Евангелия от Матфея. Воскресший Христос является перед Своими учениками на высокой горе. Он Царь Мира, Ему принадлежит власть на небе и на земле, Он воскресший Господь. Христос посылает своих учеников стать апостолами, то есть посланниками того, ради чего Он пришел на эту землю. Посылает свидетельствовать о той победе, которая была одержана, проповедовать Евангелие, чтобы все народы услышали весть и через их проповедь стали учениками Христа. Это проповедь о прощении. Такую власть имеет только воскресший Христос.
Фарисеи тоже верили в воскресение.
Фарисеи проповедовали, что все человечество — единый Адам — воскреснет в последний день, накануне Страшного суда, для того, чтобы предстать перед Царем, перед высшим Судией. И тогда наступит конец света и новый мир. Воскресение — это то, что будет в конце времен.
Когда мы видим Христа в Вифании, Марфа Его встречает. Лазарь умер, и Христос говорит: «Он воскреснет». И Марфа Ему повторяет исповедование фарисеев: «Да, я знаю, я верю в то, что он воскреснет в день воскресения мертвых, в последний день».
Но Христос отвечает Марфе: «Нет, Аз есмь воскресение».
В этот момент Марфа этого не слышит. Должно произойти нечто, чтобы она все это вместила.
Воскресение — это то, что начинается уже здесь и сейчас.
Должно произойти нечто, прежде чем до всех это дойдет. Это та миссия, которую Христос доверяет апостолам. Полнота времен уже сейчас исполнилась. С момента смерти и воскресения Христа Царство Божие вступает в свои права, и оно уже здесь, среди нас. А окончательно она свершится — как заключительный аккорд в истории мира.
Уже сейчас можно быть сынами воскресения и, значит, сынами прощения.
Прощение меняет жизнь. Присутствие Христа меняет жизнь, потому что христианское прощение имеет смысл, только когда человек прощает силой Христа или ради Христа. В прощении христианин познает большую радость, щедрость, богатство, которыми хочется поделиться с другими. Поэтому прощение — это всегда некое продолжение того, что начал Христос.
История апостолов началась в тот момент, когда Христос их позвал. Они стали Его друзьями, вместе странствовали, проповедовали, совершали чудеса, делили хлеб насущный. Апостолы почувствовали, как присутствие Христа изменило их жизнь.
Но будет момент колоссального разрыва, условно говоря, 36 часов, пока Христос пребывает во гробе. Крест и смерть Христа будет моментом абсолютного смятения, полного краха и шока, и поэтому для них воскресение — это то, что все «откатывается» к началу. Их история получит продолжение, но это будет новое начало.
За власть прощать и за Свою проповедь Христос заплатил смертью и воскресением.
Психологические упражнения и христианское прощение
Есть психологическое прощение. Вы знаете об этом, если вы занимаетесь программой «12 шагов» или ходите на тренинги, где коуч вам говорит, что нужно быть на 5 миллиметров впереди себя, сделать шаг к тому, чтобы просто перестать обижаться на кого-то. Коуч сделал состояние на этом, но сам за это ничего не заплатил.
Но Христос за власть прощать заплатил совершенно другую цену, ничего не ожидая взамен. Велика разница между прощением как психологическим упражнением по определенной методике и христианским прощением, где задействованы совершенно другие силы и присутствует совершенно другая реальность.
Мария Магдалина
О Марии Магдалине мало что известно. Высказывается предположение, что она была той самой блудницей, которую должны были побить камнями. Сказано только, что Господь из нее изгнал семь бесов. Мария Магдалина освободилась, и бесы над ней больше не имели никакой власти. Здесь, конечно, опять образ прощения — освобождения от того, что тяготело ранее. Новая реальность, новое рождение.
Христос вошел в ее жизнь как освободитель, победитель смерти.
Пасхальное утро! Можно себе представить, с каким чувством она бросается к Нему на шею.
Прощение стало новым началом. И новым утром мира.
Христос отсылает Марию Магдалину к братьям, говоря: «Я восхожу к Отцу Моему и к Отцу вашему» (Ин 20:17). Его воскресение окончательно совершится в тот момент, когда воскреснут все. Но это будет не когда-то в конце времен как некое физическое воскресение, как думают фарисеи, а в тот момент, когда весть о воскресении Христа достигнет сердца каждого. Через это и воскреснут все.
Поэтому очень важно пойти к братьям, пойти к ближнему, чтобы произошло примирение, восстановление их достоинств.
Воскресение и прощение. Восстановление в прежнем достоинстве
Воскресение — это восстановление в прежнем достоинстве. И прощение — это тоже восстановление в прежнем достоинстве.
Бывают ситуации, в которых по-человечески никакого прощения быть не может, оно невозможно. Это было бы слишком прекрасно, чтобы быть правдой.
Отец не сможет никогда принять то, что его сын стал наркоманом. Но что возможно? Сын может опять быть восстановлен в достоинстве сына, своему отцу он все равно сын.
Не может все стать как прежде. Шрам от раны остался. Но есть новая реальность — восстановление в достоинстве. Прощение не означает попустительство грехам. Не означает, что нужно до конца терпеть то, что на самом деле терпеть не нужно. Но прощение — это восстановление брата в его достоинстве.
Человек всегда больше, чем те грехи, которые он совершает.
Возвращение брату его достоинства — это и есть прощение.
О немилосердном заимодавце
Евангелие от Матфея, 18-я глава. Таинственный Царь в этой притче — образ Бога, самого Христа.
К земному царю привели человека, который ему должен 10 тысяч талантов. Это колоссальные деньги, в пять раз больше налога, который вся Иудея платила римлянам. Предположительно, этому человеку дано в управление царство или часть царства, и он собирает налоги с подданных.
Фантастичность этой суммы указывает на то, что это полный долг, все богатства мира. Человек не может его исполнить, поэтому государь приказал продать его, продать жену, детей, все, что он имел, и заплатить. Раб умолял простить, государь умилосердился и простил.
Прощение не означает, что человек перестал быть должен, оно означает, что с него это больше не взыскивают.
Немилосердный заимодавец, оказавшись на свободе, идет и встречает своего товарища, который ему должен 100 динариев — сумму совершенно смехотворную по сравнению с тем, что должен был он сам. И начинает вытряхивать долг.
Прощение в отношении немилосердного заимодавца было совершено не ради него самого, но чтобы он в свой черед смог поделиться щедростью с другими. Но этого не произошло.
Человек, который увидел такую щедрость, оказывается ничтожным, подлым, мелочным. Он не имеет права на дальнейшее существование.
Здесь разыгрывается еще и другое. Почему царь предпочитает простить своему начальнику налоговой службы, а не заставлять его искать эти деньги? Но где он их найдет? Начнет репрессировать, давить население? Народ подумает, что это царь такой кровожадный, скупой, сребролюбивый и ничтожный. Поэтому царь, чтобы не потерять лица, отпускает должника и ожидает, что его служитель передаст своим товарищам тот образ царя, какой он действительно есть. Но должник выходит на волю и передает совершенно другой образ своего господина.
Разгневавшись, царь отдает заимодавца истязателям до тех пор, пока тот не отдаст ему всего долга.
Это образ Страшного суда, наказания или эсхатологической реальности, потому что никакой человеческой жизни не хватит, чтобы вернуть такой долг.
И дальше — грозное предупреждение, мораль этой притчи: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если каждый из вас от всего сердца, из глубины своей души, всей душой не простит своему брату, согрешившему против него».
Важно понимать, что это не угроза, а некий толчок в спину для того, чтобы привести в чувство: «Очнись! Представь себе, сколько ты получил милости, добра! Что ты пристаешь к своему собрату? Оставь ты его в покое. Если ты настолько мелочный, то Богу ничего не остается, как с тобой поступить точно так же». И в этом не вина Бога. Вот такая логика прощения.
Встречаются люди, которые не являются христианами, не слышали проповеди, которые не пережили всего этого, о чем я говорю, — но вдруг в себе находят силы простить. И это нечто совершенно невероятное.
Прощение от вдовы с пятнадцатью детьми
Вы помните, как по телевидению был сюжет о рухнувших башнях-близнецах в Нью-Йорке. Муж женщины с пятнадцатью детьми погиб под обломками. Эта женщина, теперь вдова, перед телекамерами с полным самообладанием, с какой-то нежностью и внутренним спокойствием произносит: «Бог дал, Бог взял. Да будет имя Господне благословенно. Господь всегда содействует во благо тем, кто любит Его». Для нее гораздо важнее, что она не потеряла связи с Богом, реальность жизни оказалась гораздо большей, чем горе, которое по-человечески на нее обрушилось.
Кто-то из нас сможет это понять, а кто-то откажется вместить тот беспредел зла, который хлебнул такой человек и который при этом способен простить.
Прощение — это та сила, которая может изменить мир.
Сила или слабость?
Существует заблуждение, что прощение — это всегда для сильных.
Действительно, в случае конфликта сильнее оказывается тот, кто простит или уступит.
В действительности сила прощать — это Божественный дар, он всегда дается тем, кто по человеческим меркам не обладает ею. Сила эта дается, прежде всего, людям смиренным. Вдова, которая в Евангелии отдает две свои лепты, в глазах Христа приобретает невероятное, недосягаемое величие — просто из-за своей щедрости. И при этом она совершенно не превозносится, не считает себя сильной.
Так что эта сила всегда дается тем, кто немощен, и тем, кто способен о ней попросить.
Храм — место милости
В храм приходят люди, которые на исповеди говорят, что никогда не смогут простить. С таким настроением нельзя приступать к Евхаристии, это просто не имеет смысла.
Храм — место милости. Единственное, что я им советую, это попросить у Бога силы однажды сделать хотя бы небольшой шаг навстречу прощению.
Для Бога важен не результат, но наша готовность просить у Него силы.
Для того, чтобы разрушить плотину, достаточно проделать в ней дырочку величиной с острие иголки, остальное все сделает вода. Вот точно так же и с прощением. Иногда достаточно пробить совсем ничтожную брешь в стене озлобления, обид, боли — даже если они по-человечески совершенно оправданны — для того, чтобы благодать сделала все остальное.
Прощение никогда не бывает легким
Настоящее прощение всегда бывает трудным. Быстро простить невозможно: необходимо какое-то время для того, чтобы осознать, что произошло.
Прощение требует от нас времени и осознания. Это всегда осознанный акт, волевое решение не взыскивать со своих должников.
Прощение и примирение
Существует ошибочное мнение, что прощение всегда должно быть взаимным.
Но прощение и примирение — это не одно и то же.
Ведь если нет взаимности, это не означает, что человек не должен простить. Прощение возможно даже там, где нет взаимности. Прощение возможно даже там, где человека не попросили о прощении.
Человек просто отказываешься от мести. Особенно в тех случаях, когда другая сторона не может ему ответить или не может принять прощение, потому что люди больше не могут общаться. Или потому что один из них умер.
Прощение — это то, что совершается в одностороннем порядке. Необязательно мы должны увидеть сразу результат, иногда ответ мы сможем получить только на небе.
Прощение — «хлеб насущный»
Еще одна ошибка: считается, что прощение всегда уместно в случае каких-то больших обид, грехов, супружеской измены, терроризма, насилия.
Нет, прощение — оно как хлеб насущный, не зря в этой молитве эти прошения соседствуют. «Хлеб наш насущный» — это касается самых повседневных вещей — усталости, слабости, недостатков человеческого характера.
Человек срывает плохое настроение на других, когда не услышал, когда произошла вспышка гнева. Прощение — это то, что в повседневной жизни совершенно необходимо.
Прощение — то, что питает душу. И этот насущный хлеб должен быть ароматным, вкусным, пахнуть домом.
А в тот момент, когда мы не прощаем, мы на самом деле просто питаемся отравленным хлебом.
Текст подготовила Татьяна Стрекопытова по лекции «Прощение в свете смерти и воскресения Христа»
