на наш Телеграм
10 августа 2023 года исполнилось бы 145 лет Альфреду Дёблину — одному из крупнейших писателей XX века, наравне с Джойсом, Прустом, Платоновым, особенно нам близкий, важный, нужный вот по каким причинам: великое искусство, великая литература — да, конечно, — как способ изображения/осмысления/исцеления того страшного, что случилось с человечеством в эпоху, когда жил немец-еврей Дёблин: Первая мировая, Великая депрессия, капитализм, империализм, нацизм, тотальная диктатура, лагеря смерти, Вторая мировая: через бойню, ужас, катастрофу, отчаяние, бессмыслицу (личную, социальную, мировую) — к чему? — к исцелению, смыслу, свету, миру, любви, Божеству. Попытаемся вкратце описать пять романов Дёблина, переведенных на русский язык.
«Три прыжка Ван Луня» — совершенно волшебный, чудесный, прекрасный роман, который можно читать просто как стихи, как сказки, «рассматривать» как живопись. Поэтичный, печальный, совершенно разрывающий душу описаниями внутренней и внешней жизни героев, этот «роман масс» не имеет главного героя: он описывает массовое движение — «поистине слабых» (религиозное движение даосско-буддистского толка), людей, как правило, бедных материально (Китай, XIX век, роман основан на реальных событиях), а если не материально, то в любом случае — бедных экзистенциально, отчаявшихся — людей, решивших отказаться от мира сего, жить вместе, все между собой делить, ни с кем и ни за что не бороться, ничего не добиваться, а «просто жить», мирно, кротко, тихо; избравших путь смирения, непротивления, ненасилия, бедности, целомудрия, чистоты, благочестия, упования на Высшие Силы. Жизнь в согласии с Высшими Силами, с Высшей Правдой, в мире с собой, со всеми существами.
И вот в чем трагедия: «поистине слабые» по видимости, не представляющие ни для кого непосредственной угрозы — представляют именно что опаснейшую, глубинную, сущностную угрозу для мира власти, богатства, силы, войны — и организованной религии (в данном случае — ламаизма). Целые массы выпадают из социума: этого социум не позволит, он начнет гнать «поистине слабых». Роман опубликован в Германии в 1915 г., и тут совершенно понятен контекст: посреди только что начавшейся мировой бойни — вдруг слово о слабости, смирении, мире, Высшей Правде, и то как никто вам не позволит жить согласно Её, быть слабым-мирным-кротким. Волшебная сказка — ужасная трагедия. Подлинная трагедия именно в этом: в невозможности смирения, кротости, любви: это первейшие, основные враги, смертельные яды для мира/века сего.
«Берлин, Александерплац» Дёблина — наряду с «Улиссом», «В поисках утраченного времени», «Доктором Фаустусом», «Процессом», «Петербургом», «Чевенгуром», еще немногими другими — великий роман XX века (экспрессионизм, поток сознания, монтажная техника — да, конечно, но поэтически-религиозно-
«…И обрушился молот, обрушился молот на Франца Биберкопфа … Франц отнекивается. Его, мол, политика не интересует … Мне, брат, не до марксизма. А вот отпустят ли товар в кредит, дадут ли денег, на какой срок и сколько, это, знаешь ли, мне важнее. На этом свет стоит… А теперь подойди поближе, не бойся, я тебе кое-что покажу. Вот она, смотри — великая блудница, имя же ей Вавилон, сидит она на водах многих… Франц колесит по пивным — посидел в одной, пошел в другую… Вавилон великий, мать мерзостям земным, и жена упоена кровию праведных… Ложись! Кругом рвутся снаряды — дело дрянь! Вперед, вперед, ребята! Не отставай!.. — Оглянись, сын мой, вон стоит жертвенник. — Мне страшно, отец… Есть жнец, Смертью зовется он…»
«Пощады нет» — первый роман Дёблина, написанный в эмиграции, после бегства из Германии, где пришли к власти нацисты. Роман пытается осмыслить путь человечества к катастрофе нацизма и новой мировой войны, и вот что тут интересно: это самый реалистический, социально-психологический из романов Дёблина, чуть ли нет «соцреализм» (описание жизни героев как иллюстраций социальных процессов) — напрямик, рассказывающий о катастрофе капитализма и возлагающий надежды на пролетарское восстание; и вместе с тем с этого романа начинается тот процесс, что приведет Дёблина к христианству. Описывается Берлин нач. 30-х гг. XX в., но Дёблин отвлекаясь от эмпирических деталей являет структуру вообще любого предфашистского социума, социума готового кристаллизоваться в структуру диктатуры и войны.
Итак: описание жизни семейства, «счастливо» идущего к буржуазному успеху (успешное предприятие и пр.) на волне подъема экономики; описание духовно-нравственной, экзистенциальной сущности этой «успеха» — гниения, пустоты, ничтожества, смерти; описание внешнего краха этого успеха — как элемента гнилого в своем принципе мирового капитализма (Великая депрессия), и тут важный разворот: этот внешний крах — шанс и для экзистенциального, и для социального возрождения (вот эта взаимосвязь, взаимопереход внутреннего/экзистенциального и внешнего/политически-экономического — главная удача романа): пролетарское восстание — шанс освободиться от сил мертвечины и учредить новый мир; намечается путь спасения; но «восстание было потоплено в крови»; духовно герои спасаются, материально — проигрывают. Таков финал романа; за его пределами: подавленное пролетарское восстание при обвальном крушении капитализма дает нацизм и мировую войну. Пролетариат экзистенциально-социально есть масса угнетенных, а экзистенциально-религиозно — вытесненная истина/благо: угнетенная справедливость; тем самым пролетарское восстание есть актуализация истины/справедливости (и социально, и религиозно); провал такого восстания — провал истины/справедливости, отдающий ход диктатуре и войне, угнетению и насилию.
«Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу» — последний роман Дёблина: психиатр на Первой мировой, свидетель межвоенной эпохи, он теряет сына на Второй мировой (еврей Дёблин служит врачом Второму рейху, его сын — воюет против Третьего). Смерть сына окончательно обращает Дёблина в христианскую веру, и последний его роман — «Гамлет» — роман христианский, но не столько про войну, сколько про «после войны».
Дёблин — совершенно гениальный писатель, и по стилю, и по архитектонике своих творений, по их сюжетным узорам, по, наконец, их великой философии. Гений — и слова, и мысли, гениальный «поэт» (в прозе), и гениальный философ (опять же — в прозе). Вот, «Гамлет»: ставший калекой на Второй мировой войне молодой человек возвращается в свою респектабельную семью. И он ничего не может понять: как при всей «респектабельности» мир мог породить из себя все безумие и зло Второй мировой? — как этот же мир может спокойно вернуться к своей респектабельности после всего безумия и зла Второй мировой? Что произошло? Что происходит? И как же христианство, как же вера, как же христиане, как же Христос? — вот во всем этом контексте? Эти и подобные им вопросы герой задает всем вокруг; и «ответы» даются в форме рассказов, самых разных — по стилю, жанрам, сюжетам, темам — историй. Таким образом, «Гамлет» — этакая религиозно-философская «Тысяча и одна ночь». Война кончилась, но экзистенциальная пустота, бессмыслица и отчаяние, тотальное не-христианство буржуазного мира — осталось: причины войны не искоренены.
«Ответственность за войну? С этого я начал. Об этом спрашивал, когда потерял ногу. Я хотел, так сказать, поймать за руку того, кто остался на родине, из-за кого у меня оттяпали ногу».
«“Отечество для больших людей”. И поскольку женщина была у собора, ярость подсказала ей такую штуку — войти в церковь и порасспросить человека на амвоне, чьи проповеди она слушала всю войну, сперва вместе с двумя сыновьями, которых священник, кстати, крестил и конфирмовал. Человек на амвоне был наверняка хорошо осведомлен, ведь он так ратовал за войну. Она хотела знать — в чем ее вина. Ведь ее никто не спрашивал. Никто не спрашивал и ее сына во время первой мировой войны, а во время второй — двух младших. Он: “Я говорил со своей паствой, как положено. У нас было отечество, была верховная власть, и мы обязаны были хранить верность и повиноваться”. Она: “Выйдите на улицу и оглянитесь. Почитайте газеты. Куда они нас завели — ваша верховная власть, ваше повиновение и тому подобное? Куда? А ведь вы нас уговаривали, боялись, как бы мы не зароптали. Вы преступник, сударь. Вы убийца”. Он: “Убирайтесь подобру-поздорову”».
Герой «Гамлета» вопрошает о смысле войны в респектабельном послевоенном мире. Величайшее творение Дёблина — «Горы моря и гиганты» начинаются так: «никого больше не было в живых из переживших войну, которую назвали мировой. Сошли в могилу те молодые люди, которые вернулись с полей сражений» и т. д. «Три прыжка» — роман о «вечном прошлом» человечества, о трагических — тщетных его попытках жить мирно-кротко; «Берлин, Александерплац» и «Пощады нет» — об эпохе между мировыми войнами; «Гамлет» — об эпохе после; и вот — «Горы моря и гиганты» о грядущей эпохе — не просто роман — циклопическое творение о судьбах человечества в ближайшие века. «Роман масс»: огромный этот текст слеплен из множества мини-историй, описывает движения человеческих сгущений. При этом — текст чудесно поэтичен, прекрасен, «психологичен» и т. д. Из уже угаданного Дёблином: эпидемии ожирения и депрессии, наплыв мигрантов (в романе Дёблина сделавший население Запада евро-арабо-африканским), сверхурбанизация, эмансипация женщин (не приведшая к миру между полами, а интенсифицирующий войну полов), отмирание христианства, расцвет неоязычества, нью-эйдж — с одной стороны, с другой — нарастание отчаяния, неверия, ощущения мировой бессмыслицы — с другой. Из того, что, вероятно, происходит на наших глазах: отмирание демократии, переход власти к малочисленным элитам, автоматизация производства (приводящая к потере работы большинством), превращение пролетариата в современном смысле (трудящиеся) в пролетариат в древнеримском смысле (толпы неработающих горожан, плебс), эпидемия ментальных расстройств. Из того, что сейчас не видно: овладение «изначальными энергиями» природы, преодоление человеческой природы, превращение людей в «человекосамцов» и «человекосамок», «гигантов» (элита бросает себя в трансчеловеческий проект и пытается уничтожить массы): трансгуманизм, технотрансформация человеческих существ в не-человеческих, титанических монстров (пик капиталоцена, трансчеловеческая наукотехника как геологическая сила, меняющая как и вид homo, так и саму Землю — в её гео-, атмо-, гидро-, био-, антропо-, техно- измерениях); катастрофа трансчеловечества; финал многовековой агонии «модерна» (капитализма, Запада, постхристианского мира etc.); конец капиталоцена; новый путь. Экологический, наукотехнический (проблематизирующий отношения человек/земля, человек/жизнь, человек/техника, самого «человека», разоблачающая трансгуманистские, технопрогрессистские/правоакселерационистские иллюзии), социально-политический (рисующий негативные крайние тенденции капитализма, намечающий альтернативные ему пути), духовно-экзистенциальный (рисующий атеистическую, бездуховную, демоническую, депрессивную, невротическую, кромешно-несчастную, «отчаянную» структуру современного субъекта, бросающегося в свою трансгуманистскую «утопию» — смерть), религиозно-философский (намечающий альтернативы сценарию смерти, новые пути экзистенции, новые способы жизни с другими человеческими и нечеловеческими существами) «построман», новый эпос-миф, как бы апокалипсис (не в смысле «конца истории», а в смысле откровения/прозрения внутренней сути, смысла современных и грядущих событий). Разрушающие человека, общество, биосферу, Землю силы — силы собственно разрушения, отчаяния, войны, овладения-подчинения: их интенсификация грозит гибелью тем, кто этим силами одержим. Спасение, следовательно — в слабости, кротости, мирности.
Но дело, конечно, не во всех этих предсказаниях. Перед нами здесь — абсолютный шедевр, современный эпос, чудо литературы. Перед нами здесь — может быть лучшее изображение экзистенциального опустошения современного мира, показанного на судьбах множества героев и человечества в целом. Главный сюжет романа (если можно говорить о сюжете этой книги и говорить об этой книге как о романе) — восстание (череда восстаний) людей эпохи позднего, перезрелого капитализма: огромные города, товарное изобилие, общество потребления, анонимная невидимая диктатура, полное кромешное обессмысливание жизни, эксцессы самоубийств, убийств, безумия; среди всего этого — те, кто героически (но скорее все же — «слабо», поистине слабо) восстают; среди всего этого — те, кто ищет новые политические и прежде всего новые экзистенциальные пути, новые пути, как быть и как быть-вместе: кромешное духовное опустошение и обвальная деградация: и поиск новой духовности, возрождение духовности; духовно-экзистенциально-
Вот что еще надо сказать: роман опубликован в 1924 г.; только что кончилась бойня Первой мировой; и вот Дёблин пишет уже о новой, еще большей бойне. Всё «развитие» человечества, весь научно-технический прогресс — не только не гарантирует от возгорания новых войн — но толкает к новым войнам, всё более ужасным, масштабным, кровавым. Собственно основной массив событий, описанных в романе, происходит после грядущей глобальной войны Запада и Востока (Дёблин пророчествует о Третьей мировой еще до начала Второй).
Напоследок дадим слово Дёблину, который итог своих долгих исканий подводил так:
«Что же я собственно знаю? Я знаю, что мы живем в эту мировую эпоху, что мы изгнаны, отвергнуты, сосланы в мрачный тяжкий круговорот вечности, так что нам, людям, приходится нелегко. Раня себя, мы бьемся о стены, которые нас окружают. Мы ударяемся о них и слышим, как ударяют по этим стенам наши руки и как мы кричим. Мы ищем выход, хотим совершить побег с каторги, и в этом другой смысл «художественных произведений», таких творческих, мыслительных, поэтических усилий.
Но мы не даем себе покоя. Мы не можем довольствоваться тем, что есть. Наш проклятый дух не может утихомириться. Это его каиново наследие. Каждый из наших дней повторяет грехопадение. Наш дух, тем не менее, мечтает и надеется, что он чего-то достигнет, он сам не знает, чего.
Сатана ходит меж нами. В этом не следует сомневаться. Нельзя позволять вводить себя в заблуждение тем, что день светел. Равным образом и электричество не дает истинного света, а атомная бомба ничего не взрывает.
Но есть вечный, милосердный и справедливый Бог. Только перед Его Лицом ужас можно понять. Становится ясным, как сильно мы отпали от Него. Угнетенность, безутешность, нищета взывают к Нему.
[Вот структура дёблиновского мышления, в которой нужно понимать каждый отдельный фрагмент его творчества: сатанический кошмар мира сего — восстание слабых — милосердное Божество]
Как существуют солнце и радость, являясь знаками и остатками небесной гармонии, так же существует и целостное небо, и вечный Бог — называемый «Иисусом» — однажды спустился в нашу плоть и возжег в этом запустелом вместилище старое пламя.
Необходимо только восхвалять Бога, славить небеса и, прежде всего, это движение, которое защищает нас от ничто: Иисус из Назарета, которого выносила сладостная Богоматерь, который лежал в яслях, рос, Податель милости, Чудотворец, Учитель среди людей, прямым путем шедший к крестной муке, для того чтобы очистить мир от человеческого брожения, гниения и тления. Ведь он видел: сами себе помочь мы не в состоянии.
Какой смысл может иметь существование, какую задачу оно может поставить перед нами, чем оправдать мрачный характер нашего бытия, если не этим: добиться очищения, возвышения, ободрения, подготовить освобождение от злого, снять путы постыдного унижения злом.
Хвала тому, кто видит больше, чем видят его глаза, имеет больше, чем только логику и математику. Блажен тот, кто без усилий может достичь зрелости. Но слава и тому, кто всю жизнь спрашивал, искал, заблуждался, кто обломками кораблекрушения входит в гавань и стоит или лежит у подножия маяка, который мы никогда не переставали видеть своим внутренним зрением».
