на наш Телеграм
Слишком известен феномен «христианского» антисемитизма. Христиане — совершенно справедливо — отвечают обычно на это очевидным указанием на еврейство пророков, мудрецов, праведников Ветхого Завета, на еврейство Самого Спасителя, Его Матери и Его учеников (не говоря уже о существенно еврейском характере христианства как такового, «богословия после Освенцима» и т. п.). Но мы в данном случае пойдем несколько иным путем: мы назовем пять евреев, ставших христианами после выделения первенствующей Церкви из еврейской среды.
Афраат, Персидский Мудрец — восточно-христианский писатель IV века, живший в Персии. Мы точно не знаем его этническую принадлежность: часто утверждают, что он был персом, другие на основании анализа его текстов говорят, что он был евреем. И вот характер его писаний в данном случае нам важней. Творчество Афраата носит чисто семитский характер: мало касаясь догматических вопросов, он полностью погружен в стихию Писания, занимался в основном аскетикой и экзегетикой. «Символ Афраата», состоит в исповедании Единого Бога, сотворившего небо и землю, человека по подобию Своему, принявшего жертву Авеля, вознесшего Еноха, укрывшего Ноя за его праведность, говорившего с Моисеем, «глаголавшего пророки» и пославшего в мир Мессию. Афраат ясно исповедует веру в воскресение мертвых, в то, что христиане силою Крещения наследуют бессмертие; Евхаристию он именует «возвращением в Эдем». Аскетика Афраата обращена к «сынам и дщерям Завета» — своеобразной сирийской форме протомонашества. Афраат развивает динамическую антропологию, не выделяет отдельных частей в человеке, исповедуя его единство: весь человек есть «душа живая». В своей Тахвите о любви Персидский Мудрец пишет: «без сомнения, возлюбленный, весь Закон и Пророки висят на двух заповедях. А если кто сомневается, то — как говорит наш Спаситель, — ни Тора, ни Пророки не смогут убедить его. Итак, наш Спаситель сказал, что Тора и Пророки висят на этих двух заповедях: Да возлюбит человек Господа Бога своего от всей души своей, и от всей силы своей, и от всего существа своего. И да возлюбит еще человек ближнего своего как самого себя». Тахвиты Афраата можно прочитать здесь.
Святитель Епифаний Кипрский (IV в.) — выходец из Палестины, то ли родившийся в иудейской семье, то ли бывший иудеем в силу веры своего воспитателя. Читал на пяти языках (греческом, еврейском, сирском, коптском, немного латинском). С юности Епифаний Кипрский был предан аскетическому идеалу (он был близок к прп. Илариону), посетил египетские обители. После знакомства с опытом египетской пустыни Епифаний основывает монастырь близ своего родного города, Элевтерополя, монастырь, которым и управлял долгие годы. Здесь он стяжал славу далеко за пределами Палестины: в 367 г. его выбрали епископом Констанции (древнего Саламина), на Кипре. Епифаний Кипрский прославился как подвижник и чудотворец, борец с ересями. Епифаний боролся против аполлинаризма, оригенизма и т. п. В спорах вокруг Оригена Епифаний Кипрский участвовал сначала в Палестине, потом в Египте, где его заметил Феофил Александрийский. Феофил убедил уже престарелого Епифания в оригенизме Златоуста и привлек его к участию в позорном судилище над константинопольским святителем. К счастью, Епифаний быстро раскусил интригу Феофила и удалился из Константинополя со словами: «Я оставляю вам столицу, двор и лицемерие». Сочинения Епифания Кипрского главным образом посвящены ересеологии. Также писал на библейские темы. Читайте его творения здесь.
Преподобный Роман Сладкопевец (5–6 вв.) — еврей, родившийся в Эмесе (ныне — Хомс, Сирия), гениальный поэт, создатель жанра кондаков (традиция также приписывает ему создание Великого Акафиста Богородице). Как считал С. С. Аверинцев, именно связь с богоизбранным народом помогла стать Роману Сладкопевцу первым по-настоящему христианским поэтом: Роман переориентировал церковную поэзию с греческих образцов на библейские. После обращения принял сан диакона в Бейруте, а затем переехал в Константинополь. Житие Романа Сладкопевца рассказывает, что свой поэтический дар он получил от Самой Богородицы: во сне ему дали съесть свиток (подобно ветхозаветным пророкам). Архимандрит Киприан (Керн) писал о Романе Сладкопевце и его поэзии: «Роман Сладкопевец, или Мелод, с полным правом считается “величайшим поэтом византийского времени” (Крумбахер), или, как его называл Буви, “Пиндаром ритмической поэзии”. Его историческая судьба поистине трагична. Создавая в церковной поэзии совершенно особый тип песнопений, отличаясь невероятной плодовитостью и сияя в свое время исключительно ярким светом, он потом не только должен был уступить свое место в церковной поэзии, будучи вытесненным пришедшим ему на смену иным типом песнетворчества, канонами, но и сам был совершенно забыт. Объяснить это явление довольно трудно, так как личность Романа и все значение его поэтического творчества еще не нашло своего исследователя. Очень вероятно, что в смене типов церковного песнетворчества значительную роль сыграла большая доступность нового типа — канонов — и меньшая требовательность художественного вкуса церковных масс, которые эти каноны возлюбили больше, чем более вдохновенные и более трудные, благодаря своей изысканности, кондаки. Во всяком случае, историческая судьба Романа, как поэта, очень печальна». Читайте его творения здесь.
Святитель Филофей Коккин (XIV в.) родился в бедной еврейской фессалоникийской семье. Константинопольский патриарх, богослов-паламит, официально утвердил догмат о неизреченном различии в Боге Его сущности и Его энергий. Подвизался на Синае и Афоне; по окончании гражданской войны 1341–1347 стал митрополитом Гераклеи Фракийской. В исихастских спорах Филофей Коккин защищал позицию Григория Паламы. Филофей Коккин активно влиял на жизнь Русской Церкви, автор житий, богословско-полемических трактатов, слов, гимнов и молитв, редактор литургии и Учительного Евангелия. «Предание» Филофея Коккина пытается подчинить весь монастырский устав умному деланию, это, по сути, — краткое практическое руководство по внешнему устроению монашеской жизни. Читайте его творения здесь.
Мученик Илья Фондаминский (XX в.) — воплощение антисемитских фобий: выходец из семьи евреев-коммерсантов, интеллигент, революционер (несостоявшийся — лишь по случайности — террорист), масон. Мученик Илья — может быть, самый яркий пример воцерковления русской интеллигенции XX века: он становиться православным христианином, но не теряя притом идеалов освободительного движения, и заканчивает жизнь, принимая мученический венец. О его жизни и идеях можно узнать из вот этой лекции.
